Книга Но змей родится снова? [= Убить Змея] - Валерий Вайнин

Стас-2 по-французски обратился к поникшим дамам:

— Насчет протечки в сортире не обижайтесь: это я устроил. Надо было дать работу родственникам. Ну, вы понимаете.

Элен и Шлыкова механически кивнули.

— Пользуйтесь японскими унитазами! — призвал Такэру-2 и медленно растаял в воздухе.

— Шустрый малец, — подмигнул Стас-2. — Мне тоже пора, девочки. Привет Хуану Родригесу.

При последних словах Элен и Шлыкова вздрогнули, как от удара бича, и вскочили наконец с дивана. Но Стас-2 растаял точно так же, как его партнер. Шлепая тапочками, Марья Павловна заспешила в туалет. Там, конечно же, никого не оказалось, но протечка действительно была. Ох была! Это чувствовалось по запаху. И все же протечка могла пока подождать.

Вернувшись в гостиную, Шлыкова буркнула:

— Звони Хуану.

— Почему я?! — окрысилась Элен. — Звони сама!

Марья Павловна похлопала ее по руке.

— Давай, давай. Ты такая сексуальная.

Элен злобно ощерилась, и зубы ее, казалось, стали превращаться в кошачьи клыки. Но Шлыкова молча положила перед ней радиотелефон. Элен испепелила ее взглядом, однако взяла трубку и принялась набирать номер.

Стас и Такэру довезли Глеба до дома.

— Насчет фильма «ужасов» — просто гениально, — подытожил Глеб, выходя из «тойоты».

— Очень гениально, — с улыбкой кивнул Такэру. Рыжий высунул в окно свою обожженную на солнце физиономию.

— Приятно слышать, — ухмыльнулся он. — Теперь можно расслабиться.

Глеб мигом насторожился:

— В смысле?

— Ну… забуриться куда-нибудь, оттянуться… мало ли.

Глеб покачал головой.

— Воздержался бы пока.

Стас нахмурился:

— Слушай, шеф… имеем мы право на личную жизнь? Такэру вон сколько уже здесь околачивается, а еще Москвы толком не видел.

Такэру опустил взгляд. Возражать Глебу он не решался, но было очевидно, что ему хочется поехать со Стасом. И Глеб обреченно пробормотал:

— Вы ж в любой момент можете на них нарваться.

Рыжий глянул на него с усмешкой:

— Знаешь, друг, невидимкой ты мне больше нравился.

Он помахал рукой, и «тойота» укатила.

«Ну и черт с вами! — рассердился Глеб. — Вы уже взрослые мальчики!» Пока он дошел до подъезда и поднялся к себе на этаж, раздражение его несколько улеглось, но тревога осталась.

Даша ждала его в прихожей. Прижавшись к нему, она спросила:

— Ну как?

— Если дашь раздеться, расскажу, — пообещал Глеб.

— Если я дам тебе раздеться, будет не до рассказов, — возразила она.

Глеб вздохнул:

— Разве одежда — для нас помеха?

— Не помеха, — согласилась Даша. — Но иногда она меня расхолаживает.

— Неужели? — удивился Глеб. — Когда такое случится, пожалуйста, дай мне знать.

Они рассмеялись, глядя друг другу в глаза.

Зазвонил телефон. Даша подошла к нему, а Глеб снял куртку и повесил на крючок. Даша вручила трубку Глебу. Звонил полковник Рюмин.

— Готовьтесь быть арестованным завтра в три часа дня, — проговорил он без предисловий.

Глеб, прижав трубку к уху, вошел в комнату и присел на диван.

— Где? — уточнил он.

— У посольства Японии. Как вы и заказывали.

Глеб кивнул:

— Ладушки. Буду как штык.

— Но, Глеб Михайлович… — полковник замялся, — если вы по какой-либо причине вдруг не явитесь… Вы даже не представляете, чем я рискую.

— Явлюсь без опозданий, — заверил Глеб. — Готовьтесь стать героем, Борис Викторович. Живым, разумеется.

— Всегда готов, — фыркнул полковник и дал отбой. Глеб в задумчивости отложил телефон, взглянул на сидящую рядом Дашу и рассказал о визите к Элен и Шлыковой.

— Представь, что там сейчас началось, — заключил он с усмешкой.

Даша пересела к нему на колени.

— Как самое интересное, так без меня.

— А Стас-то каков! — не мог нахвалиться Глеб. — Буду, говорит, снимать «ужастик». Вы, говорит, должны превращаться в пантеру, а вы…

Даша поцеловала его в губы. Но через некоторое время отстранилась и сказала:

— Кстати о Стасе. Когда сегодня он, шутя, спросил, от какой болезни он помрет через двести лет… Помнишь, что ты ответил?

Глеб потерся носом о ее нос.

— У меня с памятью порядок.

— Тогда повтори.

— Я ответил, что через двести лет он будет молод и здоров, как бык.

Даша кивнула. Изумрудные ее глаза смотрели внимательно и тревожно.

— Ты ведь сказал это на серьёзе, да?

— Зачем спрашиваешь, если знаешь?

Даша смотрела, не мигая.

— Нет, объясни сам.

Глеб опустил взгляд.

— Ну, в общем, я всех вас… тебя, Илью, Стаса, Такэру чуть-чуть подправил. Биологически.

Даша глубоко вздохнула.

— Как это подправил?

Глеб опустил взгляд еще ниже.

— Даш, я только в смысле здоровья. Ведь я на себе уже проверил, так что…

Даша взяла его за уши и тряхнула.

— Что это значит, черт возьми? Неужели мы через двести лет…

— Минимум, — подчеркнул Глеб. — А потом я что-нибудь еще придумаю.

— Погоди, — отмахнулась Даша. — Ты хочешь сказать, что через двести лет мы будем еще живы…

— …и здоровы, как коровы, — ввернул Глеб. — Если, конечно, не попадете в авиакатастрофу.

— То есть через двести лет я буду… — Даша запнулась, недоверчиво глядя ему в глаза.

Глеб кивнул.

— Будешь такая же, как сейчас: молодая и стервозная.

По Дашиной щеке покатилась слезинка.

— И ты не боишься?

— Чего? — удивился Глеб.

— Что я тебе надоем.

— Ну прямо. Придется, правда, через какое-то время менять имена и места жительства, как это делаю я. Но подобное неудобство в принципе окупается.

Даша обняла его за шею.

— Но ведь я к тебе так прилипну, так прилипну…

— Ловлю на слове. — Глеб погладил ее по волосам. — В университетской среде бытует такой стишок:

Если вы утопните и ко дну прилипните,

день-другой промаетесь, а потом привыкнете.