Книга Великие любовницы - Эльвира Ватала

Любопытные строки мы прочли у ученого-сексопатолога XVIII века Герцеги. Цитируем: «Во Франции мужеложство, а также скотоложство не преследуется, если оно совершается с обоюдного согласия»[146].

То есть по Герцеги выходит: если какая старая дева захочет, к примеру, сексуально пообщаться со своей любимой собачкой, она должна «впервь» получить ее на то согласие — иначе грех смертный и закон на страже стоит. Ну, скажем, разденется дамулька, влюбленными глазками на своего кобелька взглянет и ласково так осведомится: «Ну что, миленький, согласен ли ты немножко любовью со мной заняться?» И если кобелек даст ясный и вразумительный ответ согласия — все будет совершаться без нарушения законности. Каким образом — дать вразумительный ответ? О, это уже другой вопрос. И это уже закона не касается. Как хотите, так и выходите из положения, но чтобы без насилия. Ну протявкает, скажем, собачонка три раза, что на условном языке будет означать ее согласие. Ну а два раза — это несогласие, конечно. И если какой стражник нравов ее в суд потянет за гиперпарестезию, то есть за слишком экстремальное половое извращение, — ничего такой дамульке не будет. Она как дважды два докажет, что кобелек свое согласие на акт любви выразил, протявкал три раза, «соседи слышали». Но не дай нам боже, если под каким-нибудь слишком страстным драгуном, имеющим несчастье родиться с естеством такого размера, что ни одна женщина с ним справиться не может, кобыла начнет фыркать и копытами бить, явно выражая свое неодобрение сексуальному акту, — вот такого драгуна можно живо упечь в тюрьму на несколько лет, поскольку одобрения скотинки не было, а было насилие, в противном случае она стояла бы молча и мордой и хвостом радостно помахивала.

Словом, казуистика едина с этой самой парестезией, то есть извращением полового акта, и законы и дефиниции этого закона совершенно бессильны и несостоятельны. Недавно в польском сейме был принят закон о запрете на порнографию. Закон, конечно, правильный, поскольку на нас отовсюду прет такой дикий секс, что жить ни взрослому человеку, ни ребенку не хочется. Совсем интимность из домов и алькова вышибли. Но господа сенаторы никак не могли разгрызть вопрос: а что такое порнография вообще-то! И решили: порнография, это когда совокупляются половым путем с явной обнаженной видимостью половых органов. Значит, когда в ночном телевизионном «Плейбое» так чудесно красиво дамы и мужчины обнажаются и совершают такие красивые и почти бестелесные половые акты, это не порнография. Тут на видимое обозрение половые естества с их неэстетичной анатомией не выставлены. Мы, дорогие читатели, считаем, что всякий запрет родит «запретный» плод, который ох как сладок, но во имя ограничения истинного половодья дешевого, несмачного, халтурного секса со всех сторон надо бы немного к нему с уважением отнестись и не делать так безобразно визуально доступным. А то, того и гляди, не захочется женщинам и мужчинам вообще им заниматься.

Король Иосиф II.

Английский закон был более ортодоксален, чем немецкий, в отношении половых связей. Там должна быть соблюдена известная позиция при совершении соития. То есть традиционно, только спереди. И многие неверные жены, по утверждению писателя Брантома, этим законом злоупотребляли. Они своим мужьям, намеревшимся с ними развод брать, говорили следующее: «А я скажу священнику, что ты меня сзади берешь».

Но то, что в Европе порочным было, являлось обычным делом в африканских племенах. Там очень долгое время другой позиции, как только сзади, не знали, и съеденный дикарями мореплаватель Кук, о котором Высоцкий песенку распевал, очень восхищался такой естественной безнравственностью половых сношений дикарей, объясняя это наследованием половой жизни зверей. Хотя «чистая половая связь зверей» далеко не так чиста, как нам представляется. И они, эти зверюги, занимаются, оказывается, нетрадиционным сексом. И у них, этих зверюг, половые извращения наблюдаются, а уж мастурбация и онанизм на каждом шагу. Мы об этом уже вспоминали.

Со времен Онана это явление пошло, но отношение к нему в разные эпохи самое разное. Онан в знак протеста отцу, женившему его на жене своего брата и требовавшему рождения детишек, начал сознательно семя «извергать в землю», и пошел онанизм, раньше считаемый за источник распространения такой страшной болезни, как размягчение мозга. Мамаши своим отпрыскам ручки на ночь завязывали, чтобы они не дай бог своим «естеством» потихоньку не играли, как это дети часто делают, и ничего порочащего в этих практиках великий Зигмунд Фрейд не увидел, а сейчас, наоборот, наука дошла даже до того, что явно рекомендует это «самоласкание» и мужчинам и женщинам. Словом, особи, изнемогающие без секса и вот-вот в психопатизм могущие удариться, наслаждайте себя как только можете. Ручками ли, свечками ли, каким овощем ли — бананом или огурцом, но только не страдайте от недостатка любовных утех. А кто побогаче, заходите в секс-шопы — и там выбирайте на любой вкус и выбор: или куклу надувную с полуоткрытым глупым ротиком, или вибратор какой, или замечательный фаллос гладиатора.

Уже давным-давно это далеко не постыдное, а даже почетное явление. Мужчины деградируют, пьют поголовно, женщины им «до лампочки», они импотенцией объяты, а что дамам прикажете делать? Не иначе как возвратиться к практике дикарских племен, например, готтентотам, у которых мастурбация девушек стала местным обычаем. Нормальному сексу этот эрзац, конечно, во многом уступает, да что поделаешь: «на безрыбье и рак рыба».

Возвращаясь к нашим королям, сделаем заключение: гомосексуалисты среди них были, содомисты никогда.

Но, дорогой читатель, мы ввели бы вас в заблуждение, если бы всех гомосексуалистов под одну гребенку «причесывали». Нет, закон и наука их явно разделяет и делит на… совершающих порочные практики и их не совершающих. К недозволенным действиям, караемым законом, относится педерастия, то есть введение члена в заднепроходное отверстие. Об этом параграф N 176 Уголовного кодекса Германии ясно выразился. Но если ты «из меньшинств», а к тому же еще и эстет и тебе противно осуществлять блуд в том месте, откуда кал выходит, переходи в группу так называемых урагистов, то есть совершай свои сексуальные практики с мужчиной только спереди, «сложными онанистическими действиями», — тогда закон не нарушен и в суд тебя не поволокут. Между мужчинами оральные действия не противопоказаны, но только в том случае, если особа мужского пола имеет полных 14 лет. И когда такому мальчику исполнилось четырнадцать лет и один день, можешь смело его развращать, закон на твоей стороне, и суды для него недоступны.

«Форточка» в немецком законе, конечно, хорошая, продувает свежим воздухом, но все же нам кажется ортодоксальным этот закон. Там бедному гомосексуалисту большие ограничения. Ба, даже до баб добрались. Лесбиянство там, видите ли, запрещено. А вот Россия не пошла на поводу немецкой ортодоксальности. В России только содомия и гомосексуализм были запрещены, а лесбиянство, пожалуйста, сколько угодно! И лесбиянки расправили в России плечи, дорогой читатель! Ибо известно, что ничто так не мучает личность, как сознание нарушения закона. «Запретный плод» гомосексуалистам психику ломал, их ущербность на всеобщее обозрение выставлена была, что пуще тюрьмы их пугало. Ну ладно, в Париже они собирались, все гомосексуалисты, в кафе «Александр», в России где? В кафе «Подворотня»? И потому в России гомосексуалисты долгое, очень долгое время, особенно в эпоху развитого социализма, вечно всего боялись и своим порочным практикам предавались тайно, что красоту и эстетику, конечно, в этот акт не вносило, только нервы трепало: занимались сексом, с испугом на дверь поглядывая, того и гляди какой пристав или чекист ворвется и в тюрьму поволочет. И наказание жестокое его ждет: ну, может, не такое, как во времена Генриха VIII Английского, который гомосексуалистов подвел под статью государственных изменников, и одна была у них прямешенько дорога — на виселицу. Но и не такое, какое Людовик XIV ввел: презирал, но не наказывал. И совершенно уж не такое, как при Генрихе IV Французском: с добродушной усмешкой сей порок воспринимал, журил слегка, как добрый папаша своих непутевых отпрысков. Но то, что упекут на пару лет на Колыму или куда еще подальше, подозрение в эпоху соцреализма было. А они разве виноваты, если у них психика такая и знаменитый итальянский сексопатолог Летурно это так красиво определил: «существуют наклонности, противоположные относительному порядку цивилизованного общества»[147].