Книга Информаторы Сталина: Неизвестные операции советской военной разведки. 1944-1945 - Владимир Лота

На этом миссия генерала Кребса была завершена.

Визит Кребса показал, что немцы пытаются избежать безоговорочной капитуляции. Надо было заставить их пойти на этот неминуемый шаг. В 18 часов 30 минут вся артиллерия, которая принимала участие в штурме центрального сектора Берлина, нанесла по германской столице мощный огневой удар. После этого советские войска возобновили наступление. Части 3-й ударной армии, наступавшие с севера, встретились южнее Рейхстага с частями 8-й гвардейской армии Чуйкова, которая прошла с боями от Сталинграда до Берлина.

В 00 часов 40 минут 2 мая немцы по радио обратились с просьбой прекратить огонь и сообщили о высылке новых парламентеров. На переговоры прибыл командующий обороной Берлина генерал Г. Вейдлинг. От имени германского командования он заявил о согласии на безоговорочную капитуляцию. К 15 часам 2 мая сопротивление Берлинского гарнизона полностью прекратилось. К исходу дня Берлин контролировали войска Красной армии.

Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов встретились на Эльбе с американскими войсками, а войска 2-го Белорусского фронта вышли на линию Висмар— Шверин — Дёмиц-Виттенберг, где встретились с английскими войсками. Берлин пал. Но очаги сопротивления германских войск сохранялись в Чехословакии.

Правительство адмирала Дёница, созданное в соответствии с завещанием Гитлера, стремилось во что бы то ни стало уклониться от безоговорочной капитуляции перед Красной армией, пыталось вывести как можно больше немецких войск за линию Западного фронта и передать их под контроль американцев и англичан. Союзники не могли открыто пойти на сговор с Дёницем, но и не мешали немецким частям переходить на территории, которую контролировали их войска.

3 мая, уже после того, как Берлин пал, адмирал Фридебург, который в последние дни возглавлял германские военно-морские силы, прибыл в штаб генерала Монтгомери. Его сопровождал штабной офицер от фельдмаршала Буша. Они заявили, что их целью является сдача в плен трех армий, которые сражались против русских, и просили пропустить «беженцев» через передний край англо-американцев. Американский генерал Д. Эйзенхауэр, командовавший объединенными войсками союзников, так описал этот эпизод в своих воспоминаниях:

«Монтгомери отказался обсуждать сдачу в плен на таких условиях и отослал немецких эмиссаров назад к фельдмаршалу Кейтелю, возглавлявшему немецкое Верховное командование.

Я сказал Монтгомери, чтобы он принял военную капитуляцию всех войск противника в своей зоне операций. Такая капитуляция является делом тактики и входит в рамки полномочий командующего войсками на данном фронте…».

Переговоры между американцами и немцами продолжались.

4 мая произошла капитуляция немецких войск в Голландии, Северной Германии, Шлезвиг-Гольштейне и Дании. Все эти капитуляции тоже носили местный тактический, а не стратегический характер.

Вскоре капитулировали остатки группы армий «Е» в Хорватии и Южной Австрии, группа армий «Г» в Баварии и Западной Австрии. Сложила оружие и немецкая 19-я армия в Тироле.

5 мая в штаб Эйзенхауэра прибыл представитель от адмирала Дёница.

Вспоминая те дни, Эйзенхауэр писал; «Я сразу же сообщил обо всем этом советскому Верховному главнокомандованию и попросил назначить офицера в качестве русского представителя на возможных переговорах с Дёницем. Я информировал русских, что не приму никакую капитуляцию, если она не будет предусматривать одновременную капитуляцию повсюду. Советское Верховное главнокомандование назначило генерал-майора Суслопарова своим представителем…».

Немецкие армии почти везде сложили оружие и прекратили сопротивление. Поэтому стремление немцев подписать акт о капитуляции перед английскими и американскими войсками было очередным шагом в сложной политической игре, в которую включился генерал Эйзенхауэр.

В переписке советского руководства с Эйзенхауэром возникло одно недопонимание, на которое в Москве сразу не обратили внимания.

Вернемся к воспоминаниям американского генерала. В них сказано, что он «попросил назначить офицера в качестве русского представителя на возможных переговорах с Дёницем».

В соответствии с просьбой Эйзенхауэра Москва назначила генерал-майора И. А. Суслопарова, который был главой военной миссии СССР во Франции при штабах союзных войск. Полномочия Суслопарова предполагали только представительство на возможных переговорах с Дёницем. Он должен был присутствовать на переговорах англо-американцев с немцами и информировать Верховного главнокомандующего о ходе обсуждения вопросов, включенных в повестку дня переговоров. Генерал не имел права без санкций Верховного главнокомандующего подписывать от его имени какие-либо акты с представителем германского правительства.’ В соответствии с предложением советского Верховного главнокомандования подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии должно было состояться в Берлине с участием официальных представителей союзных держав.

Штаб Эйзенхауэра находился в Реймсе, который был на значительном удалении от Парижа. У Суслопарова не было возможности поддерживать постоянную связь с Центром.

Немцы некоторое время затягивали переговоры. «Нам стало ясно, — писал Эйзенхауэр, — что немцы стремились выиграть время, с тем чтобы перевести за нашу линию фронта как можно больше немецких солдат. Я сказал генералу Смиту, чтобы он передал Йодлю, что если они немедленно не прекратят выдвигать всякие предлоги и тянуть время, то я закрою весь фронт союзников, чтобы не пропускать никаких немецких беженцев через нашу линию фронта…».

Парламентеры составили донесение Дёницу с требованием Эйзенхауэра. Дёниц понял неизбежность подписания акта о капитуляции и отдал соответствующие распоряжения. Вероятно, он считал, что акт о капитуляции, подписанный в Реймсе, будет основным документом, завершающим войну. Не исключено, что Эйзенхауэр рассуждал так же.

Согласованный текст акта генерал-майор Суслопаров направил в Москву радиограммой.

7 мая в Реймсе в 2 часа 41 минуту утра Йодль пописал акт о капитуляции. С американской стороны акт пописал генерал Смит. Генерал Суслопаров подписал этот документ в качестве свидетеля.

Прибыв в Париж, где находился штаб его миссии, Суслопаров получил от своего заместителя указание из Центра, в котором сообщалось, что ему запрещается подписывать какие бы то ни было документы о капитуляции, которые могут быть подготовлены в процессе переговоров союзников с немцами в Реймсе.

Суслопаров направил в Центр донесение о том, что произошло в Реймсе. Его действия в Реймсе противоречили указаниям начальника Генерального штаба.

Подписание в Реймсе акта о капитуляции германских вооруженных сил советские историки считали дипломатической акцией, предпринятой союзниками с определенной целью. Утверждалось, что он принижал решающий вклад Советского Союза в разгром фашистской Германии. Было ли это сделано преднамеренно?

Из Москвы в Париж Суслопарову по закрытым линиям связи понеслись строгие указания: немедленно провести переговоры с союзниками и договориться с ними о том, что подписание акта в Реймсе носило предварительный характер.