Книга Логово «ВЕПРЯ» - Василий Веденеев

— Да, я в курсе, — буркнул Шабалин и резко вскинул голову. — А что же вы, плохо замыли?

«Ага, кажется, и тебя задело!» — злорадно подумал Моторин. — Оказывается, тебе, голубчик, далеко не так уж на все плевать, как ты частенько пытаешься показать!»

— Всегда остается место для непредвиденных и, как правило, самых пренеприятных случайностей, — скорбно поджал губы Валерий Иванович. И легко солгал: — Документы, привезенные Жорой, — попали в чужие руки.

На самом деле заветную черную папочку контрразведчик передал вчера Зубанову, руки которого чужими назвать никак нельзя. Но откуда об этом знать Шабалину?

— И что? — Михаил Иванович беспокойно завозился в кресле.

— Я недавно говорил с генеральным прокурором, — вновь легко солгал Моторин, поскольку знал, что и это невозможно проверить. — Не прямо, как ты догадываешься, а так, намеками.

— Ну, не тяни!

— Сейчас такая обстановка, что он не задумываясь даст ордер на твой арест, — контрразведчик печально вздохнул. — Его просто вынудят. Более того, это может произойти не сегодня, так завтра.

— А сделка? — вскинулся Шабалин. — Что с оппозиционерами? Все похерить?

— Надеюсь, там удастся сохранить достигнутые результаты и остаться на прежних позициях. А тебе лучше всего немедленно уехать за границу. Срочно. Бросить все — и в аэропорт!

— Полагаешь, в моем положении это просто сделать? Раз, два собрался и улетел?

— Так нужно, если не хочешь оказаться в Лефортово, — отчеканил Моторин. — Сколько я еще смогу сдерживать разъяренную свору, никому не известно. Не нужно было делать ошибок с самого начала!

— Хорошо, — Михаил Иванович устало провел рукой по лбу. — Какое время ты сможешь мне гарантировать? Что у меня есть: день, два, неделя или какие-то часы? Я попробую покрепче нажать на своих благодетелей наверху, и все развалится, словно карточный домик: никто не сгноит меня в ваших зловонных ямах!

«Вот нажимать-то тебе как раз и не следует, — подумал Валерий Иванович. — Лучше всего тихо исчезнуть, и за это мне еще спасибо скажут именно те, на кого ты столь опрометчиво решил нажать. Наверху крайне не любят скандалов! Особенно подобного рода!»

— Вот, я привез тебе маленький сувенир, — контрразведчик достал из портфеля обтянутую темным бархатом небольшую коробку и подал ее генерал-полковнику, отметив про себя, что сейф хозяина открыт и ключи торчат в замке. Это как нельзя кстати.

— Что это? — удивился Шабалин, принимая сувенир.

Он открыл коробку и увидел револьвер с укороченным стволом. Там же, в специальных гнездах, лежали запасной барабан, патроны, масленка и протирка для чистки оружия.

— Что это? — повторил генерал-полковник.

— Отличная игрушка, правда? — засмеялся довольный произведенным эффектом Моторин. — Такой тип револьвера на Западе называют «агент». Кстати, калибр, как у Макарова, девять миллиметров.

— Да? Занятно. А кажется совсем небольшим.

Михаил Иванович вынул револьвер и покрутил барабан под пристальным взглядом контрразведчика.

— Осторожно, это револьвер, и он заряжен, — негромко предупредил гость. — Стоит только нажать на спусковой крючок, и тут же выстрел!

— Каждый подарок имеет свой глубокий смысл, — заметил генерал-полковник. — Зачем ты даришь мне именно эту вещь? Чтобы я застрелился, если твои костоломы придут за мной? Не дождетесь!

— Как ты мог подумать?!

Моторин встал, взял из рук Шабалина револьвер и открыл защелку барабана.

— Вот так он открывается. Потом нажимаешь на экстрактор, и гильзы выскочат. Вот так он заряжен, а так стреляет!

Валерий Иванович быстро приставил ствол револьвера к груди генерал-полковника — точно напротив сердца — и нажал на курок. Негромко хлопнул выстрел, и Шабалин, судорожно дернувшись, рухнул на стол. Моторин быстро вложил револьвер в его руку, потом разжал пальцы убитого и оружие, глухо стукнув, упало на ковер.

Тревожно затрещал зуммер на аппарате внутренней связи: видно, дежуривший в приемной порученец услышал негромкий выстрел, звук которого донесся до него из-за двойных дверей кабинета.

Моторин придал своему послушному лицу выражение скорби и озабоченности, быстро подбежал к дверям, распахнул их настеж и, предваряя все вопросы, крикнул дежурному:

— Врача! Скорее! Михаил Иванович застрелился!..

Вечером, донельзя усталый, измотанный, но довольный прошедшим днем Валерий Иванович вновь пригласил к себе полковника Чуенкова. Исподтишка наблюдая за ним, генерал гадал: знает ли тот о последних событиях или еще нет? Впрочем, как бы там ни было, пришла пора ставить точки над известной буквой, и сделать это нужно красиво, так, чтобы и комар носа не подточил.

По крайней мере, — как считал Валерий Иванович, — со своей стороны он сделал все возможное, дабы сохранить собственную голову, найти достойного козла отпущения и в самом выгодном свете выглядеть перед директором федеральной службы, а особенно в глазах президента.

— Вы в курсе того, что случилось? — генерал прервал затянувшееся молчание.

— Вы о Шабалине? — немедленно отреагировал Виктор Николаевич.

— Да, — Моторин поджал губы и, тщательно взвешивая каждое слово, скупо рассказал: — Я поехал к нему: хотел переговорить лично в свете тех материалов, которые вам удалось собрать. Он выслушал меня и заявил, что его не удастся сгноить в Лефортово, а потом достал из сейфа револьвер иностранного производства, якобы желая показать мне его, или отдать. Теперь уже не спросишь. А выстрелил себе прямо в сердце.

Валерий Иванович знал, — кабинет покойного Шабалина не прослушивался, — поэтому смело выдвигал уже обкатанную и заранее продуманную версию случившегося: как хорошо, что Михаил Иванович взял револьвер и оставил на оружии множество отпечатков своих пальцев. Если бы задуманное не прошло, пришлось изобретать нечто более сложное, а так, в общем-то, никто ни в коей мере не заинтересован в скандале. Генерал-полковника похоронят со всеми почестями, и семья получит положенное.

Моторин сегодня уже успел встретиться с министром и директором федеральной службы, вкратце доложил им о каких материалах шла речь на его встрече с Забелиным и отчего тот мог внезапно принять столь трагическое решение об уходе из жизни. Как знать, вдруг высокопоставленные лица, которые молча выслушали доклад генерала, тоже входили в верхушку законспирированной организации? Это теперь навсегда так и останется тайной, поскольку сейчас на первый план Моторин умело выдвинул покойного генерал-полковника и власть предержащие с ним молчаливо согласились. А Чуенков и его ребята просто мелкие сошки и хотят они этого или нет, а будут делать то, что прикажут. Однако им тоже надо мудро бросить кусок пирога, чтобы не выли под столом. Да повоют, повоют и ладно, но и щипнуть способны.

— Я полагал, он более сильный человек, — отводя глаза в сторону, глухо заметил полковник.