Книга В погоне за мечтой - Льюис Сьюзен

Узнав о примирении Мишель и Майка, Сэнди могла утешать себя лишь мыслью о том, сколь мучительным оказалось это событие для Эллин Шелби. Впрочем, утешение было слабое; догадываясь, что Эллин страдает куда больше, чем она сама, Сэнди чувствовала себя так, словно ее обманули, унизили и предали. Создавалось впечатление, что американка вновь ее обошла.

Мишель по крайней мере появилась на сцене задолго до Сэнди, что давало ей определенные права на Майка, особенно теперь, когда все знали, что у них есть ребенок. А Эллин возникла словно из ниоткуда и увела Майка из-под носа Сэнди. Иными словами, какие бы несчастья ни свалились ей на голову, она их заслужила. Что же касается Мишель, Сэнди сомневалась, что ее связь с Майком продлится очень уж долго; после их ссоры прошло слишком много времени, и у Майка нет причин полагаться на ее верность. Поэтому Сэнди не теряла надежды – к тому моменту, когда Майк вновь порвет с Мишель, Эллин наверняка влюбится в кого-нибудь еще, а Сэнди будет руководить лондонским отделением «Уорлд уайд», реализующей международный проект, в который Майк вложил практически все прибыли компании «Маккан и Уолш» и изрядную долю личных средств.

Наверняка ему уже стало известно, что Сэнди вошла в состав руководства «Уорлд уайд», и ей оставалось лишь гадать, знает ли он, кто стоит за ее спиной. Вряд ли это придется ему по вкусу, но по крайней мере он поймет, что Сэнди – надежный и достойный партнер. Разумеется, ему потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя от шока, и Сэнди не сомневалась, что именно поэтому он до сих пор не дает о себе знать. В глубине души она побаивалась грядущего разговора. Сэнди заранее знала, что Майк будет разгневан и не преминет ударить ее побольнее, но она пропустит его слова мимо ушей, помня о том, что в конечном итоге их сотрудничество принесет плоды, о которых они с Майком могли только мечтать.

Несколько недель назад Морис разъяснил ей, что компания «Маккан и Уолш» более не может действовать, как раньше, поскольку большая часть ее активов вложена в «Уорлд уайд», контрольный пакет акций которой принадлежит Теду Фаргону. В качестве вознаграждения за информацию Тед пообещал Сэнди должность директора лондонского отделения, а стало быть, Майк, выйдя из добровольного заточения, обнаружит, что работает на нее, во всяком случае, в делах, связанных с «Уорлд уайд». Естественно, Сэнди предоставит Майку право принимать ключевые решения, поскольку у него больше опыта, и постарается убедить его в том, что это положение сохранится и впредь. Майк должен во что бы то ни стало увидеть, что она его любит и готова вернуть ему все, что у него отняла.

– А что взамен? – спросила Неста во время одной из множества их бесед, которые затягивались далеко за полночь. – Его рука и сердце? – Она язвительно фыркнула. – Любовь не продается.

– Я не собираюсь ее покупать, – возразила Сэнди. – Я хочу показать Майку, как много готова сделать для него. Но при одном условии.

Неста закатила глаза.

– Что ж, «условие» звучит намного пристойнее, чем «шантаж», – заметила она. – Так в чем же оно состоит?

Сэнди покраснела.

– Разумеется, в том, что мы становимся партнерами.

– Значит, я не ошиблась. Ты хочешь женить его на себе.

– Не забывай, я влюблена в него…

– Ты любишь Майка не больше, чем я, – перебила Неста. – И если хочешь знать мое мнение, ты никогда по-настоящему его не любила. Просто когда ты приехала в Лондон, он оказался для тебя первым мужчиной, богатым и влиятельным, с внешностью, способной кружить женщинам головы. Ты влюбилась в него, надеясь, что он сделает из тебя кого-то; тебе не хватало уверенности в себе, самолюбия и самоуважения. И ты, глядя на Майка, решила, что он сможет все это изменить. Ты не понимала, что человек должен добиваться успеха собственными силами. И все же тебе это удалось. У тебя собственное предприятие, ты заключаешь крупные сделки с Тедом Фаргоном и Марком Бергином, тебе удалось хорошенько врезать Майку. Ты сделала все это сама. Разумеется, мы с Морисом помогали тебе, но все закрутилось только благодаря твоим мозгам, способности распознавать дарования и умению распоряжаться деньгами. Ты потрясающая женщина, ты появилась на сцене и устроила такое представление, что во всем мире никто уже не сомневается, что со временем ты превзойдешь самого Сэллинджера. Но за кулисами ты ведешь себя как ребенок. Не пора ли тебе смириться с тем, что Майк Маккан никогда не будет твоим, что ты его не любишь? Более того, он не нужен тебе! Ты все сделала сама. Ты достигла замечательных высот.

– Чем выше поднимаешься, тем больнее падать, – заметила Сэнди.

– Ты понимаешь, о чем я, – сказала Неста. – Ты так далеко ушла от того жалкого создания, которое рыдало в убогой конуре в Баркинге, ты так выросла, причем столь быстро, что это даже пугает. Но в эмоциональной сфере ты осталась сущим ребенком. Ради всего святого, перестань быть девчонкой, которая по воле судьбы и капризу богатого маньяка умудрилась ободрать Майка как липку и теперь хочет прибрать его к рукам якобы для того, чтобы вернуть ему утраченное! Поверь мне, Сэнди, из этого ничего не выйдет. На таком фундаменте счастье не построишь.

После памятного разговора Сэнди не давали покоя слова Несты. Не то чтобы она соглашалась с подругой, отнюдь нет, и все же не могла не признать, что в некотором смысле Неста была права. Майк наверняка возненавидел ее за то, что она сделала, и вряд ли его можно было в этом упрекнуть. Теперь, когда Майку приходится налаживать семейную жизнь, ему вряд ли улыбается перспектива расхлебывать кашу, которую заварила Сэнди.

Глава 28

Зельда стояла на балконе в квартире Майка, рассеянно глядя на реку, которая несла свои воды внизу, и прислушиваясь к вечерним птичьим трелям. В воздухе носился свежий аромат ранней зимы, и плавная мелодия, лившаяся из динамиков стереосистемы, навевала приятные воспоминания. Зельда закрыла глаза, отдаваясь ритму музыки, но тут зазвонил телефон. Услышав шаги Майка, который отправился к аппарату, она повернулась в сторону устья реки, глядя на окна конторы «Маккан и Уолш» в Челси-Харбор.

– Извини, – сказал Майк, несколько минут спустя вернувшись на балкон с двумя добрыми порциями джина с тоником. – Это звонила Мишель, хотела пожелать Робби доброй ночи.

Зельда улыбнулась и взяла бокал.

– Ты разбудил его? – спросила она.

Майк покачал головой:

– Он провел весь день с детьми Колин и устал до изнеможения.

– А Мишель? Где она сейчас?

Майк лукаво вскинул брови и поднес бокал к губам.

– Мишель уехала к сестре в Уэльс, – сказал он.

Зельда наморщила нос.

– В Уэльс? – переспросила она и, повернувшись, вслед за Майком вошла в комнату. – Я думала, ее сестра живет в Испании.

– Это другая сестра, – объяснил Майк. – Их три.

Зельда опустилась в мягкое кожаное кресло. Все в комнате напоминало о том, что в доме появился ребенок – от игрушек, наваленных вокруг, до старых фотографий в новых рамках, стоявших на полках и столиках, и детских рисунков, которыми был покрыт холодильник. Робби лично показал Зельде детскую, как только они с отцом оборудовали ее. Зельда видела, что мальчик как нельзя лучше освоился со своим новым домом, она с трудом вспоминала те времена, когда его здесь не было, и одного взгляда на Майка было достаточно, чтобы понять, какой переворот совершило в его жизни отцовство. Было забыто мучительное чувство вины, терзавшее Майка со дня разрыва с Мишель, исчезло напряжение, лишавшее его глаза задорного огонька, отнявшего у него непринужденность, некогда бывшую неотъемлемой частью его натуры. Перед Зельдой был прежний Майк – мужчина, которого она знала и любила, с которым смеялась, с которым бралась за рискованные дела и праздновала победы. К нему вернулась прежняя энергия, и было видно невооруженным глазом, что он наслаждается новой жизнью, его любовь к сыну могла тронуть самое черствое сердце, и Зельда была так счастлива, словно все это происходило с ней.