Книга Навсегда в твоих объятиях - Кэтлин Вудивисс

— Я не переживу этого, Тай, — вымолвила Зинаида сквозь слезы. — Ты обязан вернуться ко мне.

— Я сделаю все, что смогу, — прошептал он, прижимаясь к ее лбу губами. — Теперь, когда я обрел тебя, я буду молиться о счастливом возвращении.

— Но ты должен! Должен!

— Осуши слезы, дорогая, — ласково успокоил он, — а не то люди увидят их и подумают, чего доброго, что я тебя обидел.

Зинаида рассмеялась этому немыслимому предположению и, выпрямившись, промокнула покрасневшие глаза платочком, а потом высморкалась и подняла глаза на вопросительно, улыбавшегося мужа:

— Ну что, так лучше?

Внезапно поняв, что ему предстоит пережить в разлуке с любимой, Тайрон снова крепко прижал ее и жадно поцеловал в губы.

— Я буду молиться, чтобы разлука пролетела быстро, — проговорил он, оторвавшись от нее. — Я и думать не могу о том, что придется уехать от тебя, не видеть тебя, не прикасаться к тебе…

Прижимаясь к его груди, Зинаида держалась из последних сил:

— Через месяц-другой все закончится, и я снова обниму тебя. А теперь нам нужно быть смелыми и молиться, чтобы беда тебя миновала.

Тайрон выглянул из окошка. Степан остановил экипаж на Красной площади. Полковник нетерпеливо сказал:

— У нас осталось так мало времени, чтобы побыть вместе. Давай не будем терять его здесь, где я не могу обнимать или целовать тебя так, как мне хотелось бы. Давай вернемся домой, и поскорее.

Зинаида вложила дрожащую ладонь в его руку и с трудом удержалась от слез:

— Мы недолго, мой драгоценный.

Рука об руку супруги поспешили между торговыми рядами. Степан и Джозеф ждали их у экипажа. Быстро выбрав подарки — золотое ожерелье для Натальи, ночную рубашку с кружевами и вязаную шаль для Эли, платье для Дуняши и куклу с ярко раскрашенным деревянным кукольным домиком для Софьи, — влюбленная пара вернулась к экипажу.

Тайрон подсадил Зинаиду в экипаж и уже собирался влезть следом, как вдруг заметил своего адъютанта, махавшего ему издали руками. Григорий стоял на большом расстоянии, их разделяла толпа, но он пытался привлечь внимание командира. Пообещав жене скоро вернуться, Тайрон подошел к нему.

— А ты выглядишь намного счастливее, чем раньше, дружище, — с улыбкой заметил Григорий. — Кажется, у тебя все уладилось?

Тайрон настороженно нахмурился. Он чувствовал, что Григория что-то тревожит, но что именно, никак не мог понять.

— Выкладывай. Почему сам не подошел? — Лицо капитана сразу помрачнело:

— Я думал, твоей жене не стоит слушать такие вещи. А между тем не мешает тебя предупредить. Алета беременна, а генерал Вандергут в ярости. Он клянется, что ребенок не его.

— Откуда у него такая уверенность?

— Да они, похоже, давно уже не спят вместе. Ходят слухи, что он чем-то болен и не может удовлетворить свою ненасытную супругу.

— Болен? — удивился Тайрон. — Ты хочешь сказать… Григорий поднял руку, чтобы остановить поток вопросов, готовых сорваться с языка полковника.

— Еще я слышал, что жена заставила-таки его признаться, от какой девицы он подцепил эту заразу. Выходит, генерал и сам не слишком-то хранил верность Алете.

— Два сапога — пара, — вслух подумал Тайрон.

— Но это не главное, — продолжал Григорий, — Алета сеет слухи по городу, что ты — отец ее ребенка.

— Вот сучка! — воскликнул полковник и чуть не зарычал с досады, представив себе, что эти слухи могут дойти до Зинаиды. — Она лжет!

— Да я-то знаю, но генерал Вандергут, кажется, поверил ей и теперь разыскивает тебя. Лучше бы нам поскорее отбыть из города.

— Да, но что я скажу Зинаиде? Ведь пока меня не будет, ей непременно кто-нибудь насплетничает.

— Согласен. Лучше тебе предупредить ее самому, чем позволить, кому бы то ни было ранить ее. Как ты думаешь, она тебе поверит?

— Должна поверить!

Сидя в экипаже, Зинаида решила не терять времени и посмотреть купленные подарки. Темный силуэт закрыл узкий дверной проем, и она подняла глаза, готовясь улыбкой встретить мужа. Но веселое приветствие замерло на устах, когда Зинаида увидела перед собой темные блестящие глаза Алексея.

— Зинаида, моя прелестная Снегурочка, — хрипло проговорил он. — Я не думал, что это возможно, но ты стала еще красивее. Неужели ты в таком восхищении от своего мужа? Кажется, я вижу сияние влюбленных глаз? Так что же? Может, ты теперь почувствуешь ко мне благодарность хотя бы за то, что я оставил твоему супругу самое дорогое его достояние?

Ледяной взор Зинаиды выражал глубочайшее презрение.

— Я ужасно рада, что Ладислас и его величество удержали тебя от этого гнусного преступления, князь Алексей. Но скажи, почему это ты так осмелел практически на глазах у моего мужа?

Алексей немного смутился и нервно огляделся вокруг, после чего скорчил недоверчивую мину и промолвил:

— Полноте, Зинаида, не нужно лгать. Разве мужчина осмелится оставить жену в одиночестве в таком месте, где на нее могут посягнуть любые подлые мерзавцы?

— Но я не одна, — напомнила она, указав рукой в сторону кучера и лакея. — Степан и Джозеф совсем рядом, и если я закричу, то они меня в обиду не дадут.

— Тебе бы следовало понимать, — сказал Алексей, поцокав языком, — что я немедленно велю отсечь им руки, если они осмелятся хотя бы прикоснуться ко мне.

Взгляд Зинаиды стал еще холоднее и жестче.

— Разве его величество не предупредил тебя после того, как ты высек Тайрона? Если ты снова дерзнешь сотворить что-то подобное, то смею заверить, что царь Михаил узнает обо всем лично от меня. Но скажи, неужто ты и впрямь решил дождаться здесь моего мужа? Или снова будешь трусливо удирать, едва завидев его?

— Я сомневаюсь, что он вообще здесь, детка, так что оставь свои хитрые уловки, потому что я не собираюсь уходить. — Шмыгнув внутрь экипажа, Алексей уселся напротив Зинаиды и долго смотрел на нее. — Ты знаешь, Зинаида, что и теперь еще можешь меня соблазнить. А ты вполне достойна тех усилий, которые мне придется сделать над собой, чтобы тебя простить.

— Пожалуйста, Алексей! Не стоит так себя принуждать! — с сарказмом отвечала она. — Лучше облагодетельствуй меня своим гневом!

— Я слышал, твой муж скоро собирается уехать. Тебе же нужен будет мужчина, чтобы скрасить одиночество?

— Для чего мне искать чужого внимания, если я замужем за самым прекрасным человеком на свете?

— О, ты все еще так наивна, моя дорогая. — Князь взирал на нее с непоколебимой самоуверенностью. — Ничего, побыв немного со мной, ты поймешь, что такое настоящий мужчина.

— Настоящий мужчина! — фыркнула Зинаида. — Это ты, что ли, надутый блеющий осел?! Да ты даже понятия не имеешь о том, что означают эти слова! Неужели правда считаешь, что о мужчине судят по количеству шлюх, которых он уложил в свою постель? Чем ты лучше грязного борова, который думает только о том, как удовлетворить свои гнусные инстинкты!