Книга Гнев Ашара - Энгус Уэллс

Бедир дал знак тамурским стрелкам опустить луки, и острые наконечники боевых стрел поникли. Гехримиты приблизились к мертвому и подняли его с благоговением, положили на щиты, затем медленно отступили через двор туда, где стояли остальные. Не прозвучало ни слова, но варвары один за другим скрылись в проходе. Все затихло.

— Теперь они оставят нас в покое? — подумал вслух Кедрин.

— Может статься, — сказал его отец. — По меньшей мере, ты нанес им удар, которого они долго не забудут.

— Они унесут его из крепости, — произнес Браннок, — чтобы устроить погребение. Что они сделают потом — я думаю, зависит, от Посланца.

— Ах да, Посланец, — с горечью промолвил Кедрин. — Что с ним?

— Мы можем только ждать, — заметил Бедир. — Поживем — увидим. Впрочем, думаю, ты обеспечил нам такую возможность. Теперь Дарр вполне может успеть сюда. А пока что нам лучше бы найти Рикола и подготовиться к обороне.

Остатки сотни пошли дальше, слыша, как бой понемногу затихает при вести о смерти хеф-Улана, облетающей крепость. Они прошли по проходу с каменными стенами и пересекли двор, где лежали окровавленные тела. Кучки белтреванцев угрюмо отступали к северной стороне.

Пылающая крыша деревянного зала освещала путь, повсюду вокруг встречались признаки недавней бойни. Кедрину попался какой-то коврик, он вытер кровь с меча, но не стал пока убирать его в ножны, а понес в руке.

Спокойное ощущение силы и цели, наполнявшее его, понемногу угасало, сменившись надеждой на то, что смерть Яррума положит конец осаде.

Наверное, подумал он, об этом и шла речь у Аларии: что ему суждено расстроить замыслы Посланца, одолев хеф-Улана Орды. И все же Посланец остается, и сохраняется угроза того, что он отыщет новые средства поднять лесной народ. Пока что, однако, сделано достаточно, и большего ему уже не совершить.

Возможно, осада снята лишь временно, но, как сказал Бедир, это время позволит Дарру с войском добраться до Высокой Крепости. А ему сейчас, как он вдруг понял, нужны еда и сон. Он зевнул, протирая глаза.

И вдруг от удивления даже раскрыл рот: казалось, огонь метнулся к его плечу. Принц стремительно огляделся, подняв меч.

— Что это? — вскричал Бедир, тоже воздев клинок.

Кедрин всматривался то туда, то сюда. Он не увидел нечего, кроме горящего строения и пляшущих теней, которые бросало пламя на стену перед ним.

— Магия, — прохрипел юноша, плечо у него так и горело. — Где-то рядом.

— Я ничего не вижу, — Бедир осмотрел двор.

— Где-то здесь, — сказал Кедрин. — Я ее чувствую.

— Посланец? — спросил Браннок.

— Не знаю, — Кедрин покачал головой, неловко шевельнув плечом. — Возможно. Или, возможно, другой заговоренный клинок. Я что-то чувствую, но не могу понять, что именно. Идемте-ка дальше.

Бедир кивнул, и они двинулись через двор, спеша к проему, от которого широкий с низкой крышей проход вел до главной башни.

Они проходили под аркой входа, когда это случилось. И так быстро, что на миг все оказались ошарашены. Кедрин ощутил, как боль в плече вдруг усилилась мучительными толчками, содрогнулся и запнулся на ровном месте.

Тут же кто-то, отделившись от тени, с диким воплем выскочил из-под арки, в свете отблесков пламени ало блеснул клинок. Незнакомец оказался прямо перед Кедрином, на миг юноша увидел бородатое лицо, искаженное ненавистью до такого безобразия, что это походило на предсмертную муку.

Кедрин поднял меч, готовый отбить удар, направленный ему в лицо, яркие искры рассыпались в воздухе, когда сталь встретилась со сталью. Затем голова его взорвалась болью, и в глазах потемнело.

Он не видел, как Борс вновь поднял клинок, когда человек, образ которого чары Посланца запечатлели в душе воина, упал на колени. Кедрин ослеп. Он не видел и как сабля Браннока возникла между опускающимся мечом воина и его незащищенной шеей. И как Борс, рыча, обернулся в смятении и узнал второго. Оба приказа Посланца требовали немедленного исполнения, и Борс промедлил — пусть какое-то мгновение, но оно спасло жизнь Кедрина.

Борс поднял щит, чтобы отбить удар, который Браннок нацелил ему в грудь, и вновь обрушил меч на Кедрина. На этот раз удар отвел клинок Бедира. Владыка Тамура бросился вперед и отклонил острие меча белтреванца у самой спины Кедрина. Браннок взмахнул саблей и опустил ее на щит Борса, клинок застрял в дереве. Борс зарычал в безумной ярости и рванул щит, пытаясь вывернуть саблю из рук Браннока.

Тут опять просвистел меч Бедира, тяжело ударив по ребрам воина, от этого удара дротт, спотыкаясь, отлетел в сторону, кровь потекла по его кожаной одежде. Второй удар, пришедшийся белтреванцу по боку, нанес рану, которая остановила бы любого — кроме тех, кто впал в боевое безумие. Борс взвыл, сильным рывком вырвал из руки Браннока саблю, описал круг щитом, чтобы отбить третий удар Бедира, и при этом ударил мечом, целя в позвоночник Кедрина.

Но Браннок лягнул его по запястью, да с такой силой, что меч со звоном врезался в камень в пяди от головы Кедрина. В тот же момент на врага стремительно опустился клинок Бедира, удерживаемый обеими руками, кисть Борса отскочила от запястья, и он заверещал, а из обрубка руки хлестнула кровь.

Но варвар кричал от неистовой досады, а не от боли — боли он не чувствовал, ощущая лишь жажду убивать, мстя за смерть Сульи и верша волю своего хозяина. Борс поднял щит, дабы обрушить его край на череп Кедрина и разбрызгать мозги тамурца по камню. Но Браннок вновь вовремя прыгнул вперед и всадил свой кинжал глубоко в грудь врагу, пронзив его сердце и навалившись на противника всем своим весом. Шатаясь, тот отпрянул назад.

Закончил эту схватку Бедир, его меч просвистел по дуге, вся сила была вложена в этот удар, метивший по шее Борса и перерубивший ее. Голова дротта слетела с плеч и непристойно запрыгала по плитам. А когда она остановилась и в остекленевших глазах угасла ярость, свирепые губы сомкнулись над оскаленными зубами, и последний звук выплыл изо рта со звуком, похожим на «Сулья».

— Кедрин! — Бедир опустился на колени близ сына, меч упал, отец положил руки на плечи Кедрину, повернул его к себе и поглядел в лицо.

И простонал, увидев иссиня-белый шрам там, где клинок Кедрина задержал вражий клинок у самых глаз. Все вокруг распухло, вокруг глазниц выступала кровь.

— Отец? — голос юноши был до странного спокоен и оттого пронзил самую душу Бедира. — Я ничего не вижу.

— Чародейство, — проскрежетал Бедир. — Деяние Посланца.

— Помоги мне.

Бедир поднял сына на ноги, Браннок подошел сбоку. Оба поддержали Кедрина, а он поднял руки к изуродованному лицу и опять сказал:

— Я ничего не вижу.

— Уинетт! — произнес Бедир. — Быстро! Надо срочно найти Уинетт.

Они медленно двинулись по проходу, окружив себя для защиты стальным кольцом, один из людей Браннока решил подобрать упавшие мечи и все время, пока занимался этим, поглядывал на голову Борса, дивясь, отчего у мертвого лица такое удовлетворенное выражение.