Книга Квест империя - Макс Мах

– Я, дорогая, пережила шесть покушений! Вы не знали об этом? Сделайте запрос в прокуратуру.

После этого заявления флот перебросил в порт Кой Сше целый десантный батальон с тяжелой техникой, а около ее яхты стали собираться добровольцы-гегх. К одиннадцати вечера под командой Эйка и Фаты несли службу уже двадцать шесть мечей – семнадцать юношей и девять девушек, – а число ее телохранителей – все, как один, бывшие спецназовцы флота, и гегх, разумеется, – достигло двадцати.

– Вот это и есть игра по правилам, – объяснила ей Вика, показывая на экран внешнего обзора. Девятая стартовая площадка превратилась в нечто среднее между армейским лагерем и цыганским табором: внешнее кольцо – мобильные заграждения и бронированные транспортеры флота, второе кольцо – полицейские заграждения, но без полицейских, которых «заменили» пикеты «Круга воев», и, наконец, внутреннее кольцо, представленное ее личной гвардией. А между кольцами стояли павильоны и палатки армейского и гражданского образца, флаеры, еще какие-то машины и слонялись ее многочисленные приверженцы.

– В Тхолан полетим с помпой, – продолжала развивать свою мысль Виктория. – По-видимому, придется арендовать какой-нибудь круизный лайнер, но перед этим надо сколотить представительную делегацию. Ты не можешь появиться в столице без свиты.

– Ты полагаешь, без свиты не обойтись? – осторожно спросила Лика. Ответом ей была ироничная улыбка и высоко поднятая левая бровь дамы Виктории.

– Графиня, – сказала Вика по-русски. – Вы же публичная личность, а не публичная женщина. Вам появляться на людях голой неприлично. Вы меня понимаете?

Лика поняла. Смирилась и приняла. И уже через минуту они сидели перед вычислителем, подбирая кандидатуры на роль «сопровождающих лиц».

– Адмирал Дэй? – спросила Вика.

– Но он же в отставке, – возразила Лика.

– Кого это волнует? – удивилась Виктория и занесла старого адмирала в список.

– Доктор Эйв, – предложила Лика.

– Это который Эйв? – осведомилась Виктория, делая запрос вычислителю.

– Сын банкира, – объяснила Лика. – Но он и сам член Директората Второго Инвестиционного банка.

– Не согласится, – с сожалением констатировала Вика и хотела уже вычеркнуть кандидата, но Лика остановила ее:

– Оставь, он мой человек.

– А! – сказала Виктория, и они продолжили…

Потом она отмокала в ванной, пила валерианку и курила пахитоски. Под тихую грустную музыку, которую подобрал для нее вычислитель и которая до ужаса напоминала старинную лютневую музыку с пластинки фирмы «Мелодия» – у Лики была такая еще в Ленинграде, не успевшем стать Петербургом, – она думала обо всем сразу и ни о чем конкретно. Она пыталась успокоиться, расслабиться и, как учил ее на «Шаисе» Макс, «отпустить тяжелые и трудные мысли попастись на свободе», но окружающая обстановка возвращала ее к больным «темам дня», во всяком случае, к некоторым из них.

Декор ванной комнаты графини Ай Гель Нор был вызывающе чувственен. Сочетание холодного малахита с теплым розовым и бежевым мрамором; стенные панно, на которых обнаженные юноши и девушки плели хороводы среди морских трав и экзотических рыб; потолок, на котором в любовном экстазе слились женщина и леопард; манерная, вся состоящая, казалось, из одних только асимметричных, но плавных линий – мебель, все это высвобождало энергию вполне очевидного свойства, а она, в свою очередь, направляла мысли Лики то к Фате, то к Максу, то к младшей Ё, то снова к Фате.

Фата… Закончив разговор с Викторией, вымотанная до предела Лика направилась к себе, чтобы принять ванну. Она шла, думая о своем, когда ее внимание привлек узнаваемый шум и еще более узнаваемые стоны.

«Любопытство не порок!» – сказала она себе и пошла посмотреть, кого на этот раз отметила своим благоволением Божественная Тигрица. Открытие оказалось любопытным, и как бы это сказать, чтобы все-таки ничего не сказать? Волнующим? Да, пожалуй.

В салоне второго яруса яростно любили друг друга Лиса и Медведь, первые мечи ее личной гвардии. По-видимому, приступ страсти был стремителен, и нетерпение, свойственное юности, пересилило здравый смысл, так что до спальни – хоть Фаты, хоть Эйка – они не добрались. Упали прямо здесь, прямо сейчас.

«Оно и к лучшему, – решила Лика, тихонько ретируясь в коридор. – Одной проблемой меньше».

Она искренне думала так, а не иначе; но, как часто бывает, она поторопилась с выводами.

В дверь тихо постучали.

– Да, – сказала Лика, поспешно убирая руку с живота, где ее рука оказалась совершенно неожиданно для нее самой.

Дверь отошла в сторону и пропустила внутрь Фату. Девочка еще не остыла от только что пережитой страсти, но одежду и волосы привести в порядок успела.

– Графиня? – спросила она тихо.

– Да, Фата, – ответила Лика, рассматривая девушку со странным ощущением, в которое она принципиально не хотела углубляться.

– Вы видели нас с Эйком. – Это не был вопрос. Это было утверждение.

– Я не видела ничего такого, что должно тебя тревожить, – с улыбкой сказала Нор, и Лике очень не понравился подтекст своего ответа.

«Я что, ревную? – спросила она себя с удивлением. – Этого еще не хватало!»

Фата стояла перед ней, и было видно, что бедную Лису разрывают противоречивые чувства. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась, а Лика и сама не знала, что сказать или, напротив, чего говорить не следует. С покойницей Чаер было не в пример легче, потому что там Лику вела ненависть, а здесь… Лика могла сказать со всей определенностью, что она не влюблена.

«Ну это был бы перебор!» – сказала она себе.

Она по-прежнему любила Макса.

«И как мы будем его теперь делить?»

А Фата… Здесь была симпатия и еще что-то, что ей пока было непросто определить словами, и восхищение этим чистым и храбрым сердцем.

«Чистым? – усмехнулась в ее душе Нор. – По-моему, ты видела достаточно, чтобы снять это определение».

«Не вижу связи!» – жестко ответила Лика и вдруг поняла, что молчание безобразно затянулось и пауза уже становится просто нетерпимой.

– Графиня?

– Да, Фата.

– Я могу спросить?

– Попробуй.

– Вы любите его светлость Ё?

– Ё? Да, Фата, я его люблю.

– А я люблю Эйка.

– Ну и славно. Я рада за вас.

– Вы не поняли меня, госпожа.

– Да?

– Мы любим друг друга уже два года. Но мне было хорошо с вами…

Лика внимательно посмотрела на Фату и с удивлением поняла, что эта девочка все сформулировала на редкость ясно и просто. Так просто, что даже она, дура патриархальная, поняла.