Книга Война Ведьм - Дмитрий Нелин

– Двери – самое слабое в их постройке, – спокойно пояснила она, – пробить бы тобой потолок не вышло. Дальше будем идти по лестницам. Тебя от них, кстати, не тошнит?

– Нет, – признался я, – а тебя?

– Раньше бывало. Мне в юности часто снились сны с лестницами. Идешь по ней, а она ведет в никуда. Обрывается посередине или в ней ступенек не хватает.

– У меня тоже такие были. Знакомый психолог сказал, что подобные сны связаны с недоделанностью чего-либо. С незакрытыми гештальтами. Уверен, что мы сейчас тоже столкнемся с подобным. Ну вот. Я же говорил!

Я шел впереди и остановился перед отсутствующей площадкой. Я преодолел пролет между лестницами длинным прыжком и принялся подниматься дальше. Чертов подъем.

Мартина обогнала меня, потому что только ей было ведомо, на каком этаже нам нужно выходить. Еще через пару пролетов лестница закончилась совсем, и нам вновь пришлось взлететь. Ладно хоть меня не использовали как снаряд еще раз.

И снова черно-красный коридор. Какая ловушка будет на этот раз? Сдвигающиеся стены? Шипы из всех щелей?

– Мы почти пришли, – сказала Мартина, пинком открывая белоснежные двери.

Я вошел вслед за ней и осознал, что мы оказались в очень странном месте. Большой сферический зал был заставлен разнообразными статуями в стиле кубизма. Выглядели они в большинстве своем весьма жутковато. Будто-то кто-то плохо разбирающийся в человеческой анатомии решил собрать людей из кучи кирпичей. Двери за нами закрылись, а на потолке появились рубиновые светящиеся шары.

– Дискотека? – громко спросил я и покрепче сжал катану. Уродливые статуи вокруг нас начали приходить в движение, а далеко за ними я увидел Гельмута, сидящего в большом металлическом кресле и чистящего «Маузер».

– Добрались все-таки, – вздохнул он, – это не может не радовать. Я надеялся на это.

– Хватит сидеть – встань и сразись с нами! – воскликнула Мартина, выставляя копье вперед. Оно изменилось и превратилось в гарпун.

– Вы не меняетесь. Посмотрите вокруг себя, – старый генерал совсем не торопился подниматься с удобного кресла, – как много всего красивого находится рядом с вами, но вы упорно стараетесь не замечать этого.

– Ты про этих квадратных уродцев? – усмехнулся я, – когда они ожили, то стали еще уродливее.

– Вы не видите красоты в этих линиях, не можете, а вернее не хотите понять иную прелесть форм. Люди, симбионты – вы все одинаковые. Вы просто разрушаете все что видите. Все, что вызывает у вас непонимание, тут же становится враждебным.

– Да ты у нас любитель современного искусства, – сказал я и одним ударом разложил приблизившуюся ко мне кривоногую статую уродливого младенца на атомы. Серая пыль коснулась пола и моих ботинок.

– Что и требовалось доказать, – довольный Гельмут встал и вынул из кармана обойму для «Маузера», – вы меня не удивили своей тягой к разрушению.

– Ты ничего не знаешь об этом явлении, – сказала Мартина и выстрелила из гарпуна в высокую несуразную статую. Та развалилась на части, а остальные экспонаты этого дикого музея начали приближаться к нам все быстрее.

– Потому что я созидатель! – авторитетно заявил барон.

– Ошибочка! – Мартина выстрелила в создание, похожее на убогого минотавра, – в вас нет ничего созидательного. Неужели это вы построили этот Небоскреб?

– Мы изменили его. Улучшили!

– Наглая ложь! – жница рассмеялась, – эту локацию создали Боги Лимба больше чем двенадцать тысяч лет назад, и тогда она выглядела совсем иначе. Вавилонская башня с костром, пылающим выше неба. Кто ее создал? Мы! Жнецы, а не вы, серые придурки, которые приперлись сюда сотню лет назад и все перестроили под себя. Созидание – это процесс с нуля. Так всегда было и будет. Башня была маяком, притягивающим к себе всех древних магов. Здесь они могли насытиться новым светом и отдать старый нам. Здесь мы проводили ритуалы и иссушали магов сотнями за одну ночь! Именно здесь многие из них обретали видение и осознанность.

– Ты лжешь! – Гельмут побагровел.

– Найди древних нагвалей и спроси у них сам. Они все расскажут тебе. Мы давали им силу, да такую, что и не снилась современным сновидцам.

– Тогда почему вы бросили Башню?

– Она стала не нужна. Так бывает. Со временем все меняется. Часть локаций исчезает навсегда, другие трансформируются до неузнаваемости. Храм света стал Небоскребом и перестал выполнять свою основную функцию. Мы отвернулись от него пару сотен лет назад, а потом пришли вы. И что вы создали? Вы даже источник не смогли нормально защитить. Какое созидание?

– Замолчи! – Гельмут встал с кресла и поднял «Маузер».

– Правда всегда глаза колет. Жнецы не разрушители. Наоборот, мы созидатели Лимба, пусть нас и презирают за это. Мы забираем свет и отдаем его Богам, которые поддерживают этот мир и не позволяют ему изменить свои вибрации.

– Это неправда!

Тут, конечно, и я прифигел немного. Не ожидал я услышать такие откровения от Мартины.

– Ты древний двуликий, но это ничего не значит, – ангелица улыбнулась, – ты также ослеплен словами тех, кто призвал тебя. Тех, кто обманул тебя с самого начала. Тех, кто призвал тебя, дал эту форму и использовал в своих целях!

Статуи бросились на нас сразу со всех сторон, и Рагни выскочил из меня. Теперь нас было трое. В начавшейся кутерьме было сложно ориентироваться, но мне помогало второе зрение. Я отчетливо видел светящиеся пятна и не обращал внимания на статуи, которые рассыпались в пыль от одного удара. Это был отвлекающий маневр со стороны Гельмута, но мы на него не клюнули. Мартина взмыла вверх и устремилась к барону. Мы с Рагни принялись прорываться вперед. Красные лучи мелькали передо мной, но теперь я без проблем отбивал их катаной, сменившей свой цвет с голубого на красный. Я выпустил пару ослепительных дуг, и музей Гельмута перестал существовать. Не скажу, что совсем уж не люблю современное искусство, но когда тебя пытаются отлупить кубические статуи, приходится идти на крайние меры.

Мартина выстрелила из гарпуна, но барон отскочил в сторону и выхватил саблю. Двигался он с такой скоростью, что даже мы с Рагни могли бы ему позавидовать. Я понял, что без симбионта мне против этого немца-ниндзя делать нечего.

Ангелица убрала крылья, увернулась от красного луча и превратила копье в нагинату и опустилась на землю. Я уже был рядом с ней, а волк стоял позади меня.

– Все конечно, Гельмут! – крикнул я, – сдавайся!

– Сергей Викторович, вы уже должны были понять, что я создание чести. Я вызываю вас на дуэль. В прошлый раз у нас не получилось, но я был впечатлен вашей скоростью.

– Да не вопрос, – я встал напротив него, и Мартина удивленно посмотрела на меня.

– Ты уверен? – спросила она, явно сомневаясь в моих силах.

– Уверен, – ответил я.

На этот раз Гельмут успел выстрелить первым. Красный луч пробил бы мне шею, но я с фазовым ускорением успел отбить его взмахом катаны, а затем сам выстрелил из «Плюща». Я видел, как моя пуля просвистела рядом с ухом противника. А затем в ход пошли клинки. Уже с первых секунд боя я понял, что мой противник гораздо сильнее меня. Сабля в его руках мелькала с такой скоростью, что я со своей катаной мог только отмахиваться да отступать. Гельмут фехтовал отменно и решительно наступал. О том, чтобы победить его в честном бою на холодняке быр на быр и речи не могло быть. Я быстро понял, что мне с ним не справиться. Острое лезвие сабли уже полоснуло меня по груди, но я не придал этому значения. Валькнут выдержит еще два попадания. Я решил перейти в наступление, и с яростью принялся рубить катаной сверху вниз. Гельмут ловко ушел в сторону, и кончик сабли ткнул меня в бочину. Плевать! Больше всего мне хотелось прямо сейчас активировать режим «Берсерка», но я понимал, что это не путь воина. Нельзя в такой опасной ситуации полагаться на свои инстинкты, на свое агрессивное подсознание, которое готово выплеснуться и похерить все что угодно. Нет. Я должен держать себя в руках.