Книга Астровойны - Олег Синицын

И увидел периферийным зрением, что расплескавшаяся по стене кровь сложилась в буквы. Вытянутые, похожие на иероглифы, древние… но Даймон смог их прочесть.

АВОГЕЙ

Даймон обернулся, чтобы рассмотреть надпись внимательнее, запомнить, и невольно вновь моргнул… Потеки крови потеряли любое сходство с буквами… Первая часть имени Темного Конструктора исчезла.

Голова Марии повернулась в сторону дивана, на котором покоилась Серафима.

— Если это возможно, — ответила Фрея на немой вопрос — Иначе твой яд убьет ее окончательно.

Змея скользнула по полу, проворно взобралась на диван и с подголовника потянулась к нежной шее девушки. Рот открылся, треугольные зубы точно вошли в багровые отверстия прежнего укуса.

Серафима вскрикнула, когда змеиные челюсти сомкнулись. И тут же девушка почувствовала, что ее кошмары, стоящие рядом с реальностью и нетерпеливо ожидающие момента, когда она вновь забудется, отступили во мрак подсознания. А Мария продолжала в нее впиваться, впрыскивая в кровь новые и новые порции антидота.

Нина Гата склонилась перед Фреей и поцеловала призрачную руку.

— Спасибо тебе, Нина. За то, что изо всех сил старалась сохранить мою дочь.

Суровая наставница выглядела растроганной.

— Это не стоит вашей благодарности, моя госпожа! Ни капельки не стоит…

Фрея приблизилась к дивану.

— Мамочка, — сказала Серафима, потянувшись к ней. — Я так мечтала увидеть тебя!

— Я тоже, доченька.

— Вернись к нам, — взмолилась девушка. — Мне тебя не хватает!

— Вернитесь к нам, Фрея, — просила Нина Гата. Мать Великой Семьи Морталес печально покачала головой. В этот момент ее красота казалась особенно божественной.

— К сожалению, это невозможно.

— Но как же мне быть! Кто мне даст совет, что делать дальше?

— Моя смерть есть начало твоего собственного пути. С этого момента ты перешла в мир взрослых, где сама будешь решать, что делать и как поступать. Ты — дочь Великой Семьи, этим все сказано. Даже если обрушится мир, ты объединишь народы Союза. В этом твое призвание.

— Я не смогу стать таким же символом добра для людей, как ты!

— Доченька… — Фрея нежно, по-матерински улыбнулась, и от этой улыбки у Серафимы зашлось сердце. — Не символы вершат события. А люди.

Это были последние слова, которые девушка услышала от матери. Фрея прикоснулась губами к челу дочери, а затем ушла туда, откуда появилась, в неосвещенную часть комнаты.

Нина бросилась к двери и распахнула ее. Желтый свет настенных прожекторов упал в помещение, выветрив из него мрак. За исключением Нины Гаты, Серафимы и змеи Марии, обвившейся вокруг плеча девушки, комната была пуста.

Он прижал ладонь к боку, пытаясь остановить кровотечение. Запрокинув голову и глядя на бесчисленных птиц, круживших в темном небе, глубоко вдохнул прохладный воздух. Затем посмотрел вниз.

Стояла пронзительная тишина. Сотни орков, заполнивших нижние ярусы, как один взирали на него. Злобные, с уродливыми лицами, в тяжелой броне, с неподъемным для человека оружием. Целые толпы, справиться с которыми он уже не сможет.

Будь что будет. Даймон поднял меч, готовый биться до последнего.

В тот же миг ярусы пришли в движение. Загремело оружие и доспехи. Орки закричали, заголосили. Он не понимал их речи, но терпеливо ждал, когда они придут к нему. А затем услышал раздавшийся из лифта вопль.

Забытый орк, который привел его на стены, ползал по полу и, всячески избегая взгляда Даймона, орал на языке людей:

— Бог!.. Новый человечий бог! Он убил Рапа!! Пощади нас, человеческий бог! Не убивай!

Лишь тогда Даймон понял, что орки на ярусах вовсе не собирались нападать. Они бежали без оглядки, бежали из крепости через зеркала, сквозь которые явились сюда. Они так спешили убраться, что давили застрявших в дверях и упавших под ноги. Некоторых толпа сталкивала в пропасть. Среди бегущих были наводчики и операторы из диспетчерской, откуда велся огонь по человеческому флоту.

Часть обезумевших орд, не найдя пути к зеркалам, вылетела сквозь главные ворота. Там они напоролись на шквальный огонь штурмовых батальонов, подошедших к стенам.

Даймон некоторое время наблюдал затем, как пустеют нижние ярусы, как орки в панике бегут от него, затаптывая друг друга. Затем посмотрел на башню.

Дверь в башню была распахнута. В проеме стояла Нина Гата, она смотрела на молодого человека пристально и сурово. Даймон не представлял, как долго она здесь находилась.

— Скорее сюда! — крикнула наставница. — Мне одной не справиться.

— Планетарные орудия молчат вот уже десять минут!

— Командир десантно-штурмовой группы передает, что орки бегут из крепости, словно сумасшедшие.

Ганнибал усмехнулся.

— Полагаете, им удалось? — обеспокоенно спросил Савл.

Михаил поднялся с кресла.

— Приказ флоту! Завершить размещение на позициях между крепостей. И начать контратаку! Приказ «Северному Хозяину» и «Восточному Хозяину»: закончить эвакуацию людей.

Ракетный залп с фронтальных установок крепостей врезал по стене черных звездолетов, загораживающих путь в Нижние миры, и ошеломил их на время. Когда сникли разрывы, заслоняющие обзор, командиры орочьих кораблей обнаружили, что на них наступают мощные эскадры крейсеров, усиленные торпедными кораблями и истребителями.

Идущие с тыла корабли Натаса попытались ударить в хвост колонны, но были встречены перекрестным огнем орудий двух крепостей.

А наступающий человеческий флот открыл ураганный огонь. При виде его стройных когорт в рядах орков возник хаос. Да еще по звездолетам пронесся слух, что оба полководца, оба могущественных сенобита, убиты людьми. Слух был настолько страшным и невероятным, что орки возле штурвалов и орудий запаниковали.

Выдержав разрозненный встречный огонь, крейсеры вошли в орочьи построения. Черные звездолеты разлетались, поверженные плазмой и лазерами, сметенные мощными бортами. Протаранив в стене звездолетов огромную дыру, передовые части Пограничного флота вышли на свободное пространство. Перед ними раскинулись бескрайние Нижние миры, на территории которых еще не ступала нога человека.

Серафима была бледна и настолько слаба, что не могла поднять руку. На ее шее багровели следы от укусов. Но все равно она оставалась несравнимо прекрасной, и Даймон по-прежнему ощущал легкое безумие, когда смотрел на нее.

Он склонился над девушкой, и она узнала его. Улыбнулась и потянулась пальцами к его щеке. Он нежно поцеловал эти пальцы.

— Даймон, — слабо произнесла она, — не отпускай меня больше.

— Нет.

Когда он склонился над девушкой, Нина Гата коснулась его раны. Даймон испуганно отстранился.