Книга История русской культуры. XIX век - Наталья Яковкина

События развиваются на фоне предельно реалистично изображенной социальной повседневности. Места, в которых происходят события, находятся в основном в бедных районах Петербурга, у Сенной площади, грязной и многолюдной, с низкопробными трактирами, «номерами», пользовавшимися дурной репутацией, ночлежками, публичными домами, на Малой Мещанской улице, на набережной Екатерининского канала. Здесь селились ремесленники, мелкие торговцы, бедные чиновники. В романе постоянно рисуются картины этого быта — духота и пыль улиц, темные и сырые каморки перенаселенных квартир, где тысячи «маленьких людей» жили в нищете и духовной скудости. Дом, в который Достоевский поселил Раскольникова, возможно, был домом, где в это время жил сам автор, — угол Малой Мещанской и Столярного переулка. В таких доходных домах, где сдавался каждый угол, каждая каморка, теснота и скученность давили на сознание людей. Так, Раскольников «с ненавистью посмотрел на свою каморку. Эта была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок».[480] Неслучайно поэтому Раскольников постоянно уходит из своей каморки в долгие прогулки по улицам Петербурга. Нищета окружающей его жизни утверждает Раскольникова в его бредовых замыслах. В романе картины этой щемящей и безнадежной бедности рисуются с протокольной точностью и, как будто бы, бесстрастно, что производит еще более сильное впечатление. Например, предстоит описание каморки Мармеладовых: «Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной: всю ее видно было из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый, очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный стол, некрашеный и ничем не покрытый. На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике».[481] Моральные терзания Раскольникова, его судорожные блуждания по улицам проходят в душной атмосфере летнего города:

«На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу»… «На улице опять жара стояла невыносимая… Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных…».

Образ «непарадной столицы» входит в повествование как аккомпанемент переживаниям героев, и страшная обыденность этого быта еще более усугубляет трагичность происходящего. Достигнув намеченной цели, убив старуху-ростовщицу. Раскольников совершает — уже неожиданно — и второе убийство — Лизаветы, одной из тех «униженных и оскорбленных», ради которых он якобы и пошел на преступление. Так уничтожается смысл его порыва, и возникает вопрос, правомочно ли одному человеку по своему произволу распоряжаться судьбами людей, лишать их жизни. Совершив убийство, пренебрегая моральными принципами, Раскольников пытался утвердить себя в роли «сверхчеловека», поставить себя над людьми. Но вычленить себя из жизни он не может. Вопреки принятой теории, он продолжает чувствовать и поступать иначе — сочувствует несчастьям Мармеладовых, возмущается подлостями и несправедливостью. Наступает трагическое раздвоение — его привлекает обыкновенная жизнь, он любуется цветами, закатом, духовное одиночество угнетает его. Ошибочность привлекавшей его теории поясняется в романе высказываниями Лужина, с точки зрения которого, чтобы в государстве было больше счастливых людей, нужно поднять уровень благосостояния, а так как двигателем хозяйственного прогресса является личная выгода, каждый человек должен о ней только и заботиться, «не беспокоясь о любви к людям и тому подобным романтическим бредням», ибо «сильному все дозволено». Но такое рассуждение, логически продолженное, может привести, по словам Раскольникова к мысли, что «людей резать можно».

Противостоящая этой теории авторская позиция олицетворяется в романе образом Сони Мармеладовой, которой присуща деятельная любовь к людям, способность отзываться на чужую боль. Ее любовь и жалость пробуждают в Раскольникове человека: «…незнакомое чувство волной хлынуло ему в душу и разом размягчило ее». Но идея вседозволенности для Сони неприемлема. Никто не может добиться своего или чужого счастья путем преступления. Сила Сониного чувства помогает прозрению и раскаянию Раскольникова. Позднее Достоевский так пояснял трагедию свою героя. Раскольников предпочел «хоть погибнуть на каторге, но примкнуть опять к людям: чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством замучило его». При этом только любовь спасет и воссоединит отверженного человека с народом и Богом.

Если в «Преступлении и наказании» лишь один герой потерял веру, то в следующем крупном произведении Достоевского романе «Идиот» тлетворное влияние новых буржуазных отношений охватило всех действующих лиц. По воспоминаниям жены писателя он, наблюдая по газетам за ростом преступности, был потрясен увеличением количества преступлений — грабежей, убийств. За уголовной хроникой ему виделся процесс моральной деградации общества. Противопоставить этому нужно было лишь высокий нравственный потенциал.

Так возник замысел следующего романа. В январе 1868 года Достоевский писал племяннице, что главной мыслью нового произведения будет изображение «положительно прекрасного человека». — «Труднее этого нет ничего на свете». В страшном мире чистогана, где все продается и покупается и измеряется деньгами, появился странный человек — князь Лев Николаевич Мышкин — бескорыстный, сострадательный, чистый сердцем. Его взгляды и поступки резко противоречат всему окружающему. Бедняк, внезапно получивший наследство, он тут же раздает деньги. В мире лжи и обмана он один правдив и честен до конца. Неизбежное столкновение этих двух противоположных начал разрешается трагическим финалом.

Нравственный кризис, переживаемый человечеством, по мысли писателя — религиозный кризис. Потерявшие веру люди совершают преступления, как Рогожин («Идиот»), нравственно деградируют, становясь выразителями мирового зла, как Николай Ставрогин («Бесы»), образ которого как бы завершил многолетние раздумья Достоевского над демонической «сильной личностью». Религия, любовь и самопожертвование только одни, по убеждению Достоевского, могут спасти мир.

Проблема индивидуалистических стремлений в частной и общественно-исторической жизни привлекала в этот период и другого крупнейшего писателя — Л. Н. Толстого.

Если Достоевский в романах 60–70-х годов изображает героя-одиночку, который любыми средствами пытается решить проблему жизнеустройства, то Толстой в «Войне и мире» рассматривает историческую проблему — влияния на судьбу народа экспансии Наполеона, его агрессивной воли. Так же, как Достоевский, Толстой абсолютизировал значение нравственного начала в историческом развитии человечества. Пьер Безухов так же, как князь Мышкин, во многом выражает идейно-нравственные искания писателей.