Книга Мгновение истины. В августе четырнадцатого - Виктор Носатов

– У нас есть на примете два-три банка, которые можно опустошить уже сегодня.

– Почему именно сегодня?

– В выходные на улицах меньше народу. Вот, – вытащил Зильберман из широких штанин пакет, внешне похожий на тот, что он же передал ему накануне для Алексея Ивановича.

– А что там?

– Разверни и узнаешь.

Денис сорвал синюю ленточку, крест-накрест перепоясавшую пакет, развернул бумагу, в глубине которой холодно блеснул вороненый ствол револьвера.

– А зачем оружие?

– А ты думаешь, буржуи отдадут свои деньги просто так? – ухмыльнулся Зильберман. – Да их пока не прикончишь, и гроша не получишь.

– Но я не хочу никого убивать, – искренне заявил Денис.

– Так-то ты оправдываешь доверие организации. Да заешь, кто ты после этого…

Взглянув на набычившуюся фигуру парня, глаза которого метали молнии, гость не стал продолжать, а засунув руку в оттопыренный карман, выжидающе взглянул на хозяина.

– Если мы не вызволим арестованных, то через день-два жди жандармов и в свою квартиру, – выложил Зильберман свой последний и самый веский аргумент, – так что решай. Я зайду к тебе после обеда. – И он, не прощаясь, исчез за дверью.

Денис, с отвращением отбросив револьвер на пол, заметался по комнате в поисках чемоданчика. Еще ничего для себя не решив, он начал поспешно запихивать в него самые необходимые вещи и, когда защелкнул замок, устало прилег на кровать. Уставившись в потолок, он горько задумался над перипетиями своей такой несуразной жизни.

Мысли архаично то возникали, то гасли в разгоряченном мозгу, не принося никакого облегчения.

«Из такой ситуации есть только один выход – исчезнуть из Петербурга навсегда», – наконец-то навестила Дениса хоть и шальная, но достаточно дельная мысль. Он тут же вспомнил, что, прощаясь с бравым пулеметчиком Самойловым, обещал ему прийти на Варшавский вокзал, чтобы проводить пулеметную команду, убывающую на фронт. Он глянул на календарь и удовлетворенно воскликнул:

– Эшелон убывает сегодня вечером! Так что думать больше нечего, я попрошу капитана Воронина взять меня с собой.

Еще раз оглядев свою, такую уютную, маленькую комнатушку, Денис, словно прощаясь с ней навсегда, подошел к кровати, поправил смятое покрывало. Потом, раскрыв шкаф, прошелся рукой по корешкам любимых книг, дойдя до томика со стихотворениями Лермонтова, он бережно вынул книгу из шкафа и, открыв чемоданчик, положил ее в самый низ. После этого он, закрыв дверь на ключ, направился к хозяину дома и с ходу объявил ему, что срочно уезжает на родину.

– Заплаченные на месяц вперед деньги я вам возвращать не буду, – огорошил Дениса прижимистый хозяин, – так что квартирка до конца месяца остается в полном вашем распоряжении.

– Хорошо, – нехотя согласился Денис, – все приобретенные мной вещи и мебель на неделе заберет Афанасий Петрович, – предупредил он, прощаясь с хозяином.

Афанасия Петровича, к радости Дениса, дома не было. Его встретил Петька. Удивленно взглянув на раннего гостя, он настороженно спросил:

– Ты что такой взъерошенный сегодня?

– Не взъерошенный я, а сосредоточенный, – сдержанно промолвил Денис, крепко пожимая другу руку. – А где родители-то? – спросил он.

– Да с утра пораньше подались на Сенной рынок за покупками. Небось к обеду только вернутся.

– Я Афанасию Петровичу записку оставлю, – сказал Денис и, усевшись за ученический стол, стоящий в Петькиной комнатушке, попросил: – Не найдется ли у тебя листа два бумаги и два конверта?

– Какие вопросы? – услужливо воскликнул Петька и, недолго порывшись в ранце, достал оттуда все необходимое. Ручка и чернильница стояли на столе.

Разорвав лист ровно на две части, Денис быстро, не вдаваясь в подробности, изложил для мастера сочиненную на ходу легенду о том, что заболел отец и ему надо срочно возвращаться домой. Просил его позаботиться о вещах, оставшихся в съемной комнате. Тут же он настрочил заявление на увольнение. Уложив все это в один конверт, он надписал на нем: «Афанасию Петровичу, в собственные руки».

Над вторым листом Денис сидел долго, задумавшись. Он понимал, что легенда о больном отце может не удовлетворить инженера Борисова, слишком близко принимавшего в нем участия. Поэтому он решил открыть всю правду. Единственно, о чем он не стал писать, это о том, что хочет отбыть со знакомой ему пулеметной командой. Написал лишь, что, будучи в военном лазарете, встретил давних знакомых, с которыми и хочет отбыть на фронт. Запечатав конверт и надписав на нем: «Инженеру Борисову, Станиславу Викентьевичу, лично в руки», Денис облегченно вздохнул.

– Ну вот и все! – удовлетворенно промолвил он и, поймав на себе удивленный взгляд Петьки, сделав скорбное лицо, добавил: – Батяня мой заболел. Надо срочно ехать! Прошу тебя проследить за тем, чтобы оба письма попали точно по назначению!

– Хорошо! А можно, я провожу тебя? – спросил поверивший его бесхитростной легенде друг.

– Нет! – категорически заявил Денис. – Ни в коем случае! – Заметив умоляющий взгляд Петьки, добавил: – Мне еще надо на завод забежать, а оттуда я сразу на вокзал. Так что не упрашивай, не возьму тебя с собой, – сухо промолвил он, – лучше давай попрощаемся здесь.

Парни крепко обнялись.

– Прощай, Дениска, не поминай меня лихом, – чуть ли не со слезами на глазах промолвил Петька.

– Прощай, друг мой Петька, – с болью в сердце промолвил Денис и, резко отвернув в сторону набухшие влагой глаза, торопливо выскочил за дверь.

Заскочив в квартиру за чемоданчиком, Денис, сдав ключи от комнаты хозяину, сразу же направился на Варшавский вокзал.

5

В полдень на Варшавском вокзале было необычно пусто. Все привокзальные пути были забиты товарными вагонами. Очередной пассажирский поезд отправлялся по расписанию лишь через несколько часов. С трудом узнав у подозрительно косящихся на него железнодорожников, где формируется эшелон, направляющийся на фронт, Денис прямо по путям, спотыкаясь и падая, только через час добрел до указанного места, где ему сразу же преградил путь часовой, внезапно появившийся из-за полосатой будки.

– Стой, кто идет? – грозно крикнул он, направив на Дениса винтовку с примкнутым штыком, ослепительно блеснувшим на солнце.

– Мне бы, дяденька, до капитана Воронина, – заискивающе промямлил явно напуганный грозным видом солдата Денис.

Увидев, что перед ним юноша, часовой смягчился:

– Зачем тебе капитан Воронин? – удивленно спросил он.

– Я пришел проводить команду на фронт, – ответил, не задумываясь, Денис.

– Не до проводов теперь, дружок, шел бы ты лучше домой…

– Что за разговорчики на посту? – вдруг послышался чей-то начальственный голос, от которого боец вздрогнул и, вытянувшись в струнку, доложил приближающемуся унтеру: