Книга Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - Чарльз Кловер

Парламентские выборы 4 декабря усугубили кризис. Подтасовки были возмутительными, начались уличные демонстрации, и этот мирный протест собрал на Болотной площади неподалеку от Кремля неслыханное количество протестующих – 50 000, а затем, 24 декабря, и юоооо человек. Число демонстрантов заметно выросло благодаря дисциплинированным отрядам националистов во главе с Демушкиным и Беловым – они могли стать мышцами уличного движения. Хотя их организации были к тому времени запрещены и разогнаны, им удалось вывести на марш десятки тысяч.

Принципиальной особенностью этой демонстрации было полученное сверху разрешение собрать такое количество людей – прежде, при Путине, этого никогда не случалось. Даже на самом верху не все понимали, с какой целью круг Медведева и, вероятно, Сурков допустили эти выступления: чтобы выпустить пар или же у них была на уме другая задача – помешать перевыборам Путина? По словам Павловского, «с точки зрения значительной части путинского окружения и, возможно, самого Путина, декабрьские демонстрации были инспирированы сторонниками Медведева. Быть может, не самим Медведевым. Но я думаю, именно так понял это Путин».

А еще Путин подозревал участие в этих протестах невидимых зарубежных сил. «Они [лидеры оппозиции] услышали сигнал и при поддержке Госдепа перешли к активным действиям», – заявил он, когда госсекретарь США Хиллари Клинтон выразила озабоченность ходом парламентских выборов. Риторика Путина становилась все более параноидальной, националистической и конфронтационной, вероятно отражая перемены в его мировоззрении. В феврале, выступая на стадионе, он заявил:

Мы не допустим, чтобы кто-нибудь вмешивался в наши внутренние дела, мы не допустим, чтобы кто-нибудь навязывал нам свою волю, потому что у нас с вами есть своя воля! Она всегда помогала нам во все времена побеждать! Мы с вами народ-победитель! Это у нас в генах, в нашем генном коде! Это передается у нас из поколения в поколение! Мы и сейчас победим![462]

Угрозы проиграть выборы для Путина никогда не существовало: он с легкостью одержал в марте 2012 года победу и немедленно ввел более консервативный курс. При сменившем Суркова Вячеславе Володине политика станет более конфронтационной, более националистической, более жесткой.

Вернувшись в кресло президента, Путин отменил весьма ограниченные либеральные реформы Медведева (в частности, выборы губернаторов), одновременно взывая к духовным традициям Руси и нападая на западные ценности. Он предъявил новые требования к лояльности политической элиты, предложив ряд законов, запрещающих владеть собственностью за рубежом (осторожничающая Дума заблокировала этот законопроект в третьем чтении). Оппозиция была связана по рукам и ногам множеством репрессивных законов. В России славили национальное величие и наращивали военный бюджет. Риторика, впервые прозвучавшая из уст маргинальных националистов в 1990-х, полтора десятилетия спустя сделалась основным языком, на котором говорит государство. В сентябре 2013 года на Валдае Путин заявил:

Многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога и веру в Сатану[463].

Новая путинская метафизика противопоставляла романтическую приверженность России собственному пути и человеческие ценности – роботоподобному рационализму Запада, который забыл о собственной человеческой природе, о духовности и даже о семейном тепле.

Депутаты Думы наперегонки спешили запретить или предельно ограничить все иностранное, до чего удавалось дотянуться. Запретили усыновление российских детей американцами, предложили сократить демонстрацию иностранных фильмов, ограничили возможность пользоваться иностранными водительскими правами, учиться за рубежом (для детей чиновников), иметь иностранные счета (для чиновников), даже выезжать из страны. Многие инициативы подобного рода не прижились, но суть была не в том. Как сказал политолог Алексей Макаркин руководителю отделения New York Times Эллен Берри:

…принципиальный подход в вопросах патриотизма и защиты страны заключается, с точки зрения властей, в том, что лучше пересолить, чем проявить слабость… Если вы перегибаете палку и предлагаете немыслимый, скандальный законопроект, вы все равно заведомо наш. Вас просто захлестывают эмоции – вы патриот[464].

Укрепилось влияние Русской православной церкви. В июле 2013 года появился закон, карающий за кощунство, вернее, как было аккуратно сформулировано, «за оскорбление чувств верующих», но уже в 2012 году на странно выглядевшем процессе против женской панк-группы Pussy Riot прозвучали ссылки на каноническое право[465]. Эти три женщины исполнили в московском храме Христа Спасителя панк-молебен «Богородица, Путина прогони» и были приговорены к двум годам заключения за «хулиганство по мотивам религиозной ненависти» (в 2013 году они были амнистированы). В обвинительном заключении указывалось, что подсудимые нарушили 62-ю и 75-ю статьи правил Пято-шестого, или Трулльского, Собора, состоявшегося при императоре Юстиниане в VII веке: согласно этому уставу на солею и амвон (приалтарное пространство в православной церкви) допускается только клир. Хотя в окончательном приговоре судья ни словом не упомянул Пято-шестой собор, он привел в качестве экспертного заключения правила Лаодикийского собора, по которым «солея и амвон имеют особое религиозное значение для верующих».

Вечерние программы государственных телеканалов становились все более сюрреалистичными: Запад в огне, фашизм шагает по Европе, Россия – оазис стабильности и благого правления. Неистовый телеведущий Дмитрий Киселев достиг высот в роли enfant terrible российского телевидения, увлекшись проповедями против Запада и против геев. В передаче, посвященной новому закону против «гей-пропаганды», он заявил, что штрафами за гомосексуальную пропаганду среди подростков ограничиться никак невозможно: «Им надо запретить донорство крови, спермы, а их сердца, в случае автомобильной катастрофы, зарывать в землю или сжигать. Как непригодные для продолжения чьей-либо жизни»[466]. Тем временем новостное агентство ИТАР-ТАСС вернуло себе прежнее советское название – просто ТАСС.