Книга История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий

В тот же день, то есть мая 26-го числа, когда послан был Скоропадскому приведенный указ царя, канцлер граф Головкин писал от себя из обоза под Полтавой гетману письмо и в этом письме сообщал, что к его вельможности послано несколько сот экземпляров печатных универсалов с изложением «измены и противностей злобных запорожцев, посылки войск к ним царского величества и взятия их Сечи тем войском». Писанные универсалы должны быть прочитаны публично всей генеральной старшине и полковникам; печатные же должны быть разосланы малороссийскому народу, дабы все знали, что «те изменники и бунтовщики запорожцы сами своей погибели виновны»[710].

Один из главных виновников разорения Чертомлыкской Сечи полковник Игнат Галаган за «верные службы свои» царю награжден был селом Боровицей и другими деревнями в Чигиринском полку да селом Веремеевкой[711], а сверх того ему обещана была от царя особая милость «несколько сот рублев денег», для получения которых киевский губернатор князь Димитрий Голицын приказывал (1713 года декабря 24-го дня) гетману Ивану Скоропадскому выдать Галагану проезжий лист до Санкт-Петербурга. Царь Петр Алексеевич, приехав после полтавской победы в Киев, отдал приказ князю Голицыну «иметь к Галагану призрение, держать его в охранении и в требовании и в чем будет просить, чинить ему вспоможение»[712].

Глава 16

Осада королем Карлом XII, гетманом Мазепой и кошевым Гордиенком города Полтавы. Бегство Карла, Мазепы и запорожцев из-под Полтавы. Затруднительное положение шведов и казаков во время бегства. Место переправы шведов и казаков с левого на правый берег Днепра. Бегство короля, гетмана и кошевого через дикие поля к реке Бугу. Обязательства, возложенные царем на гетмана Скоропадского в отношении запорожцев. Назначение в советники гетману Скоропадскому стольника Измайлова и приказ последнему относительно запорожцев. Обращение гетмана Скоропадского к запорожскому войску и ответ кошевого атамана Кириленка Скоропадскому. Жалоба запорожцев гетману Скоропадскому на варварские поступки в отношении казаков полковника Галагана. Судьба запорожцев, ушедших из Сечи с атаманом Богушем и бежавших с Гордиенком. Договор последних с турецким султаном и гетманом Орликом в Бендерах

Пробыв уже более полугода в пределах Малороссии и имея в виду дальнейшую борьбу с русским царем, шведский король Карл XII пожелал под конец приобрести выгодный опорный пункт, с тем чтобы укрепиться в нем, и остановил свое внимание на городе Полтаве. По словам малороссийского историка, мысль о завладении городом Полтавой подали Карлу XII запорожские казаки и их кошевой атаман Гордиенко, которые ручались королю за счастливый исход дела под Полтавой[713]. На этом же настаивал и гетман Мазепа, представляя королю те соображения, что со взятием этого города он получит «много провианта, денег и сукон» и что тогда «положение шведов изменится к лучшему». В Полтаве в то время находился комендант города полковник Иван Степанович Келлин с русскими регулярными войсками в числе 4200 человек и с вооруженными жителями в числе 2600 человек. Главная квартира шведов в это время была в местечке Опошне, выше Полтавы, но часть с самим королем в конце марта месяца подступила к Полтаве с правого берега реки Ворсклы и расположилась в виду самого города[714]. С 1 по 4 апреля шведы пытались взять Полтаву открытой силой, но, не успев в том, решили сделать возле нее земляные укрепления и чрез них приблизиться с пушками к городу. При шведах были и запорожцы. Над возведением земляных траншей работали шведская артиллерия и две батареи пехоты; сильную поддержку оказывали в этом случае шведам запорожцы. На все приступы шведов осажденные отвечали мужественным отпором. В это же время русская армия под начальством князя Меншикова стояла на левом берегу реки Ворсклы и старалась мелкими нападениями на неприятелей беспокоить шведов. Царь Петр Алексеевич пока был в городе Воронеже и, узнав о движении шведов к городу Полтаве, послал приказ фельдмаршалу Шереметеву, все еще стоявшему в Голтве, поспешить к Полтаве и соединиться с Меншиковым. Шереметев не замедлил исполнить царский приказ и подкрепил своими силами князя Меншикова. В конце мая вся русская соединенная армия заняла позицию в селении Крутой Берег на левом берегу Ворсклы, а 4-го числа июня прибыл в лагерь и сам царь Петр Алексеевич.

Тем временем к половине мая шведы при помощи запорожцев возвели траншеи до контрэскарпа, в виду самого города. Мая 27-го числа комендант Полтавы сделал вылазку против работавших в траншеях, отбросил их назад и убил лейтенанта с несколькими солдатами и запорожцами. Но тут на помощь работавшим в траншеях подоспел один из шведских полков, и русские поспешно удалились, потеряв несколько человек. Запорожцы, которыми шведы так выгодно пользовались для земляных работ, с этого дня уже неохотно возвращались в траншеи[715]. Июня 17-го числа шведский король при осмотре русских позиций во время разъезда вдоль правого берега реки Ворсклы получил тяжелую рану, и потому решительный штурм города со стороны шведов начался только 21-го числа. Жители города оказали при этом шведам такое сопротивление, что последние, несмотря на целодневный бой, не могли одолеть русских и сосредоточились у северной части города, оставив в траншеях запорожцев. За это время русская армия оставила свою позицию у левого берега Ворсклы в Крутом Береге, поднялась вверх по Ворскле, переправилась с левого на правый берег реки между Петровкой и Семеновкой и потом расположилась под Малыми Будищами в виду Полтавы. Июня 22-го дня в два часа утра Карл XII двинул свои войска с тем, чтобы решительно атаковать город Полтаву и вырвать ее из рук русских. В этот день запорожские казаки вместе с несколькими шведскими полками оставлены были позади для прикрытия шведского обоза и земляных осадных работ[716]. Но этот приступ к Полтаве был уже последним. Июня 27-го числа был день славный для Петра и для всей России, но роковой для Карла XII и для всей Швеции[717].

Разбитый, раненый, насильно унесенный с поля битвы, усаженный против воли в карету, мучимый душевными тревогами и страшной физической болью, шведский король, забыв себя, в беспокойстве спрашивал только о судьбе бывшего с ним в походе принца вюртембергского Максимильяна и первого министра своего графа Пипера. «Они в плену, государь, в плену у русских». – «В таком случае лучше умереть у турок, – вперед»!.. Словом «вперед» все сказано было: этим король определил, что поспешное бегство – единственное спасение от грозившей ему опасности попасть в руки русских. С королем было несколько человек запорожцев, которые поклялись ему благополучно переправить его через Днепр и доставить через дикие поля в пределы Турции.