Книга Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

— Хорошо у тебя здесь.

— Спасибо.

Рапсодия автоматически потянулась, чтобы забрать у него плащ, но только когда он протянул его, сообразила, какую совершила ошибку. И не могла поверить что Эши его отдал. На ощупь он показался ей прохладным и словно источал туман, но в остальном ничем не отличался от самых обычных плащей. Повесив его на крючок около лестницы, Рапсодия повернулась к гостю:

— Что стряслось с твоей бородой?

Эши посмотрел в огонь и улыбнулся:

— Один человек, чьим мнением я очень дорожу, счел, что без нее я буду выглядеть лучше:

— А-а, — протянула Рапсодия и смущенно замолчала, не зная, с чего начать.

— Ну? Ты меня звала? — повернувшись к ней, спросил Эши.

— А-а, — снова начала Рапсодия, но заставила себя ус покоиться. — Да. Надеюсь, тебе не пришлось бросить из-за меня важные дела.

— Зачем я тебе понадобился?

Рапсодия оперлась о перила лестницы.

— По правде говоря, у меня к тебе два дела. Первое находится наверху, у меня в спальне. Ты не против подняться?

Эши с трудом сглотнул, стараясь справиться с возбуждением и желанием, которое охватило его в тот момент, когда она открыла ему дверь.

— Не против, — ответил он, и его голос прозвучал не естественно напряженно.

Рапсодия ему улыбнулась, и все его существо отозвалось на ее улыбку — как, впрочем, происходило с ним всегда. Он начал подниматься вслед за ней по лестнице, предварительно пристроив свой меч на стойке у двери.

Они вошли в очень красивую спальню, убранную с большим вкусом вещами, которые любила Рапсодия. За чуть приоткрытой дверцей шкафа Эши заметил аккуратно раз вешенные платья мягких цветов, ни одного из которых он ни разу на ней не видел. В дальнем углу устроилась ширма, расписанная теми же приглушенными тонами заката, что и кувшин с тазиком около умывальника. Возле камина устроилась медная подставка для дров. Рапсодия подошла к украшенной резьбой каминной полке, взяла два портрета и протянула их Эши.

На одном из портретов, написанных маслом, были изображены мальчик-подросток и маленькая девочка. Оба очень красивые, оба явно из аристократического рода, девочка светлокожая и светловолосая, мальчик немного потемнее. Словно в противовес первому портрету, со второго, нарисованного углем, весело ухмылялись грубые лохматые рожицы малышей-фирболгов. Эши вопросительно посмотрел на Рапсодию.

— Мои внуки, — пояснила она и внимательно посмотрела на него своими изумрудными глазами.

Эши продолжал удивленно на нее глядеть.

— Ах, да, — проговорил он через несколько минут. — Ты о них рассказывала. Теперь я вспомнил.

— Мне кажется, что этих ты особенно хотел бы видеть, — сказала она мягко и показала на портрет, написанный масляными красками. — Перед тобой дети лорда Стивена.

Как она и предполагала, на глаза Эши навернулись слезы, и он тяжело опустился на диванчик, стоящий перед камином. Значит, он их никогда не видел, даже не знал об их существовании, очевидно Ллаурон не посчитал необходимым держать своего сына в курсе важнейших событий в жизни его лучшего друга. У Рапсодии заныло сердце. На клонившись через спинку диванчика, она положила руку Эши на плечо, а другой показала на портрет:

— Малышка Мелисанда родилась в первый день весны, она вся словно наполнена солнечным светом. Ее брат гораздо спокойнее и серьезнее, больше погружен в себя, но когда он улыбается, в комнате становится светлее, будто в нее заглянуло солнышко. Его день рождения приходится на последний день осени. — Она помолчала, стараясь подготовить его к своим следующим словам. — Его зовут Гвидион.

Эши посмотрел на нее, и в глазах у него промелькнуло непонятное Рапсодии выражение. Он долго не сводил с нее глаз, а потом перевел взгляд на портрет.

— Хочешь почувствовать, какие они? — спросила она, и Эши рассеянно кивнул.

Рапсодия положила ему на плечо вторую руку и запела песню, которую сочинила для детей лорда Стивена, когда впервые с ними познакомилась, песню, идеально раскрывавшую их суть. Мелодия Мелисанды была легкой, воз душной и непредсказуемой, повторяющийся мотив Гвидиона, глубокий и печальный, с каждым новым кругом становился все сложнее. Закончив, она взглянула на Эши и обнаружила, что он плачет. Расстроенная Рапсодия обежала вокруг диванчика и опустилась перед Эши на колени.

— Эши, извини меня, я не хотела тебя огорчить.

Эши посмотрел на нее и смущенно улыбнулся:

— Не нужно извиняться, Рапсодия, ты меня не огорчила, наоборот, спасибо тебе.

— Думаю, теперь я могу сказать то, что хотела, — продолжала Рапсодия, когда он вытер глаза тыльной стороной ладони. — Я знаю, кто ты такой. — Эши устало кивнул. — Я хочу сказать, что мне совершенно точно известно, кто ты, Эши.

— И кто же?

— Давай не будем играть в игрушки — немного рассердившись, ответила Рапсодия. — Мне известно, что тебя связывает с лордом Стивеном. Мне известно твое полное имя, и я смогла тебя призвать. Полагаю, это означает, что оно известно мне во всех деталях и мелочах.

— Верно, означает, — вздохнув, не стал спорить Эши.

— Тебя это беспокоит?

— По правде говоря, не очень, — покачав головой, ответил Эши. — Я даже испытал облегчение.

— Ну, до наступления ночи я надеюсь порадовать тебя еще не раз.

— Это как?

— Скоро узнаешь. Сначала я должна рассказать тебе кое-что очень важное.

Эши кивнул и встретился с ней глазами:

— Я слушаю.

Рапсодия тоже кивнула:

— Я приняла решение, а поскольку оно имеет непосредственное отношение к тебе, мне представляется, что ты имеешь право о нем узнать.

— Да?

Рапсодия сделала глубокий вдох и продолжала:

— С меня достаточно намерьенских тайн. Я решила, что могу тебе доверять, и, по правде говоря, мне плевать, ошибаюсь я или нет. Я буду тебе другом вне зависимости от того, друг ты мне или нет. И в этой роли намерена заботиться о тебе и защищать тебя ценой своей жизни. Я готова сражаться со слугами Подземного царства, чтобы спасти тебя. Точно так же я готова пожертвовать собой ради Акмеда, Грунтора или Джо. Если ты меня обманываешь и у тебя гнусные планы, пожалуйста, ничего не говори. Я бы предпочла, чтобы ты прикончил меня прямо сейчас, чем предал потом. Ты не должен отвечать мне взаимностью, просто делай, что я скажу. Пожалуйста, дай мне руку, я надену тебе кольцо.

— Что?

Рапсодия смущенно закашлялась.

— Кажется, я немножко поторопилась. Я буду тебе чрезвычайно признательна, если ты наденешь этот перстень. — Она протянула ему кольцо, данное ей Патриархом, кольцо, в котором содержались мудрость и могущество его священного сана и великие целительные силы.