Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

— Ты думаешь он его видел в лицо? А если и видел, то узнает? Год прошел, там по ходу черви всего сожрали…

— Знает или не знает, наплевать… Труп мы в брезентуху завернули, во-первых… А во-вторых, Бекхану достоточно его ласту показать с протезом в коричневой перчатке, с клеймом «джи»… Джо, типа…

— Н-да… — неопределенно протянул Костя.

— Ладно… — увидев, возвращающегося Луковца, скруглил разговор Рябинин, — это мои проблемы. Ты же теперь третий, кто об этом знает… Я хочу, чтоб в тебе это и умерло. Понял?

Рябинин цепко и внимательно посмотрел Катаеву в глаза.

— Не первый год замужем, — буркнул Костя, — за чмошника не держите, товарищ майор…

Не сказав друг другу больше ни слова, оба опера направились к машинам, где их ожидал готовый к выезду личный состав.

На этот раз, проезжая мимо блокпоста, оперативники заметили некоторое оживление. Вплотную к первому рубежу блока стояла «гаишная» «девятка», чуть дальше гражданская «шестерка» бежевого цвета. Двое гаишников-чеченцев о чем-то разговаривали с постовыми, водитель «шестерки», невысокий, лысовато-седой мужчина лет пятидесяти, облокотившись на открытую дверцу, наблюдал за их разговором.

— Не по его ли это душу? — показал Костя пальцем на столпотворение, сидящему за рулем Рябинину.

Разговаривать можно было на любые темы, — закованный Бекхан находился в следующей за оперским «козликом», омоновской «буханке».

— Похоже на то, — ответил Сергей, когда отворотка на блокпост исчезла из вида, — Да и хрен с ними… Бойцы блока им абсолютно честно скажут, что никого не видели… предъявить нечего.

— Дай Бог… — Костя привычно уставился в лобовое стекло, стараясь высмотреть любые проявления опасности.

Когда машины остановились около, уже знакомых Катаеву, развалин, Рябинин первым вышел из-за руля и быстрым шагом направился к Луковцу, раздающему команды боевому охранению.

— Серега, мы туда вдвоем с Катаем пойдем, — сообщил Рябинин омоновцу, — так надо, без обид, ладно…

Луковец удивленно воздел брови и спросил, понизив голос:

— Вы чего… его валить собираетесь?

— Нет-нет… — Рябинин торопливо замотал головой, — просто так надо… ну, чисто технический момент оперативной работы…

— Не догоняю я, конечно, ни хрена… — глядя в лицо оперу, сказал Луковец, — Дело ваше… я всё равно, двоих со стороны заезда поставлю. Ну, с этого, заросшего, мало ли…

Рябинин вернулся к своим и, внимательно всех осмотрев, ещё раз напомнил:

— Парни, вы у машин остаетесь… Костян, ты лопату взял?

— Угу, — показал, выволоченную из заднего отсека, сапёрную лопатку, Костя, — я, в принципе, готов.

Малость надувшиеся Бес и Долгов, старались выглядеть равнодушными, что от опытного физиономиста Рябинина не ускользнуло.

— Пацаны, по честняге, там больше чем двоим делать нечего, — несколько извиняющимся тоном произнес он, — места мало…

Сереге, на самом деле, было неприятно оскорблять друзей недоверием, но в данном случае уместна поговорка, — «меньше знаешь, крепче спишь». И он повторил:

— Без обид… Ладно…

Костя принял из рук Гены, трясущегося Бекхана и, передав лопатку Рябинину, повел боевика в заросли кустов. Сергей, расчищая путь ударами лезвия, пёр впереди как крейсер.

— Сними с него пакет, — обернувшись, сказал майор, когда они оказались за павильоном.

Около обгоревшей задней стены сорняк рос помельче, нежели тот, который уходил к кустам. Да и был повыдерган, — Костя понял, что это последствия первого визита, когда Рябинин проверял правильность расположения захоронения. Катаев убрал шуршащий комок пакета в боковой карман штанов. Бекхан осторожно озираясь и периодически встряхиваясь, пытался оглядеться.

Его зеленая футболка насквозь пропиталась потом, облегая крепкое тело. Руки были закованы впереди, ноги развязаны.

— Копай! — сунув в руки лопатку, подтолкнул его к прореженному сорняку у стены павильона, Рябинин.

Катаев сделал шаг назад и лязгнул затвором. Мало ли что можно ожидать от этого, хоть и испуганного, но спортивного парня.

— 3-зачэм-м? — держа лопатку за основание черенка, еле слышно, спросил он у Рябинина.

Тот, молча вытащил пистолет из кобуры на бедре и, дослав патрон в патронник, абсолютно без эмоций повторил:

— Копай.

И показал оружием на место, освобожденное от травы. Подстегиваемый точечными зрачками двух стволов, Бекхан, неловко прихватив скованными руками инструмент, приступил к раскопкам. Спина его мелко дрожала. Текли минуты. Холмик земли увеличивался, придавливая бурьян. Костя постепенно начал ощущать знакомый запах трупного разложения.

— «Краб», как у вас? — прошипела рация голосом Луковца.

— Всё в норме у вас?

— Тоже. Отбой.

Сергей убрал рацию в карман. Запах всё более и более усиливался. Бекхан в нерешительности остановился и, как побитая собака, посмотрел на Сергея.

— Там… эт… — заикаясь, попытался он что-то сказать.

— Что?! — исказилось от ярости лицо Рябинина, — что там?! Ты же мне, сука, не верил?!

Воткнув пистолет обратно в кобуру, Сергей зло выхватил лопатку из рук боевика.

— Смотри внимательно, мразь! — в несколько энергичных движений он углубил яму почти наполовину.

Стоящий сзади Катаев ударил Бекхана ногой под колени и тот, не удержавшись упал. Упёршись скованными руками в край ямы, он распрямился, оставаясь на коленях. Его колотило как припадочного. А трупный запах всё явственней обволакивал дыхательные пути. Костя поддёрнул из-под бронежилета ворот футболки, натягивая её до глаз. Дышать становилось невыносимо. Лопатка ткнулась во что-то твердое. Через взлохмаченную макушку Бекхана Костя увидел на дне неглубокой, не больше полуметра, ямы брезентовую ткань. Бекхан, по рачьи, попятился назад, тряся головой:

— Нэ-эт… нэ надо… Нээт..

— Что?! — взревел Рябинин, — Не надо?! Да ты, сейчас, сука, сам сюда ляжешь!!

Сильным ударом вогнав штык лопаты в землю, он выдернул из разгрузки нож. Левой рукой Серега схватил Бекхана за волосы и силой пригнул к земле. Косте даже показалось, что затрещал волосяной покров. Засучившие было ноги, Костя, наступив на щиколотки, придавил своим весом. Боевик взвыл от боли, но на высокой ноте оборвав крик, повалившись лицом в землю, зарыдал. Рябинин, превозмогая отравляющую вонь, потянулся ножом к присыпанному брезенту и раскроил его вдоль, сантиметров на семьдесят. Костя успел увидеть мозаично перепутанную ткань натовской куртки, голый чернушно-ввалившийся живот, серо-желтую руку с кляксой коричневой перчатки на окончании. Большего он видеть не захотел. Рванувшийся на воздух, из-под разрезанной ткани, смрад вызвал тошнотворный спазм в горле. А Рябинин, словно ничего не замечая, тянул Бекхана за волосы к разворошенной могиле.