Книга Коло Жизни. Зачин. Том второй - Елена Асеева

– Огнь, драгость моя, – мягко отозвался Небо, узрев волнение сына, и в его венце купно и как-то враз засверкала не только миниатюрная звезда в центре, но и крохи планеты вращающиеся обок нее. – Умиротворись, мой драгоценный… не надобно досадовать на Темряя.

– Конечно, не надо, – мгновенно откликнулся Димург и в его широкой цепи скрывающей весь лоб полыхнула лучистым серебристо-марным отливом гладь переплетенных колец, лишь на морг показав на своем полотне зримые тела, морды зверей, рептилий, земноводных и даже насекомых. – Не надо на меня всяк раз досадовать сие вельми утомляет меня, и без того такого утомленного. Да и потом такое беспокойство, бесценный, Огнь может тебя воспламенить. Одначе, так как в капище нет Воителя иль нашего милого Стыня, потушить тебя будет не кому.

– Что ж, – незамедлительно отозвался Огнь, единожды приобретая свой естественный молочно-белый цвет кожи и вместе с тем своей молвью стараясь зацепить за живое Димурга. – Сбегаешь за нашими братьями, мой любезный, оно как я погляжу ты весьма скор на исполнение всего того, что касается востроногости.

– Малецыки прекратите, – властно молвил Небо, узрев, как теперь обидчиво вспыхнули и темно-карие очи Темряя, и он весь сам, безусловно задетый словами младшего Раса. – Разве это позволительно, вам братьям вступать по всякому слову в противодейство.

– А никто и не вступал Небо, – теперь уже своим мелодичным тенором откликнулся Огнь и вновь сомкнул очи, пред тем право в них мелькнула затаенная смурь, будто направленная на Димурга. – Просто мы с малецыком Темряем, как всегда случается при наших встречах, обменялись колкими замечаниями. И заметь Отец, – и вновь прозвучал вызов в отношении Димурга. – Это начинает всегда, твой драгоценный Темряй, я всего-навсе отзываюсь.

– Однако, вельми удачно, – отметил Темряй, воочию сделав вид, что не понял очередного выпада в свою сторону, и тотчас широко улыбнулся так, что его темная кожа на малость даже засияла много ярче чем у Расов. – Хотя продолжим сказывать о просьбе Кали… Конечно, Небо мне бы хотелось ее увидеть погодя, коль можно? – Старший Рас не мешкая кивнул. – Кали считает, что если девочку разлучить даже на короткий срок с ребенком, это весьма пагубно отразится в целом на ее здоровье. А если вспомнить, что давеча ей явила и сказала лучица, о коротком сроке жизни, становится явственно зрима ее скорая гибель. Впрочем, лучица, хоть и уникальна, но поколь плохо обучена и ежели плоть умрет ноне, в следующей жизни мы однозначно ее зов не услышим. Сейчас нужно время… Обаче так как ребенок нуждается в особом уходе и одновременно в том, чтоб не расставаться с девочкой предлагаем принять помощь девиц Горгоний.

– Вот почему, скажи мне Небо, я не сомневался в том, что, милый малецык, предложит нам нечто подобное, – насмешливо изрек Огнь, и все поколь не отрывая очей, порывчато качнул головой, отчего махом шибутно шевельнулся схваченные в хвост его огненно-рыжие волосы, пристроенные на полотне материи.

– Потому как дорогой мой Огнь, ты и сам понимаешь, что в данной ситуации это самый разумный вариант, – немедля не менее колко произнес Темряй и обдал лицо Раса серебристым сиянием своего венца. – Девицы Горгонии не раз воспитывали отпрысков лучиц. Они являются идеальными для тех нужд созданиями. Вечно живут при нашей Кали, подчиняются ее слову.

– И вельми не любят людей, – дополнил за Димурга младший Рас и почему-то дюже тому обстоятельству обрадовался, ибо широко улыбнулся.

– Думаю, ты малецык, прав, – задумчиво отозвался Небо, соглашаясь с разумностью предложенного и единожды, не желая огорчать Темряя. – В данном случае девицы Горгонии лучшее и для дитя, и естественно для драгоценной девочки. Единственно не напугают ли они Владушку, уж несколько у них жутковатый вид.

– Думаю, Кали поможет девочке справится с той жутью, – протянул Темряй, и только теперь облокотившись об ослон кресла, положил на грядушку голову, будто всматриваясь в свод залы ноне лишенный всякой облачной завесы и являющий чистую голубизну света. – Это уже не наша забота, а Кали.

– Альвы будут обескуражены, – словно самому себе дыхнул Огнь, уже вроде как отошедший от гнева.

Одначе, оба Бога услышали предыхание младшего Раса и просияли улыбками так, что враз стали похожи друг на друга… никак отец и сын, а как вельми близкая родня.

– Если вы согласны принять Горгоний у себя, то вмале они прибудут. Вначале ко мне на маковку, а после я перемещу их к вам, – все еще осенняя окрест себя пространство лучистостью своего венца и теплотой улыбки, сказал Темряй. – Так, что ребенок еще не успеет выйти из кувшинки, как у него появятся няньки-мастера. Ну, а альвы пускай следят за его здоровьем. И, да, вот еще, что… – Димург на малость прервался… Перевел виноватый взор на старшего Раса, и, желая, что его не услышал Огнь мысленно, не открывая рта дыхнул, – Небо мне нужна твоя помощь. У меня неприятности в Лесном Челе… И я страшусь того, что увидит там Дажба аль Отец… Думаю тогда меня, непременно, отправят к Вежды, под его бдительный присмотр.

– Как же так… кто? Кто смеет решать за меня и моего сына, – горячилась Влада и тягостно сотряслась в объятиях рани, присевшей к ней на ложе. – Это мой… мой сын, никому не отдам… никому.

Девушка теперь и вовсе закачалась, а вместе с ней заходила ходуном и демоница еще крепче прижимая ее к себе.

– Госпожа, госпожа успокойтесь, – зашептала торопливо Кали-Даруга в ухо божества, ощущая как тягостно напряглось тело последней. – Послушайте, что я скажу. Вы уже мать и должны понимать, действовать не во имя своих желаний, а во имя здоровья вашего Богдана, маленького господина.

Молодая женщина немедля взяла себя в руки, глубоко задышав, сомкнула глаза, и, замерев принялась проводить обряд, чтобы снять охватившее ее томление. А вместе с ней застыла рани все поколь удерживая ее в своих объятиях. Прошло совсем немного времени, и Владелина открыла очи, днесь вздохнув много ровнее и перестав сотрясаться.

– А теперь послушайте, госпожа, меня очень внимательно, – настойчиво и очень убедительно проронила рани. – У вас достаточно слабое здоровье, и рожать вообще было нельзя. Однако, зная, как вы все это время мечтали о ребенке, я позволила Господу Огню подарить вам зачаток, чтобы родился Богдан. Но малыш родился недоношенным, слабым и ежели вы не хотите, чтобы он болел как вы, госпожа. – Влада торопливо закачала головой. – Тогда должны… Вы должны слушать альвов, понеже они не посоветуют плохого. Они желают спасти здоровье маленького господина. Потому Богдану нужно не ваше молоко, а молоко иной женщины, кормилицы, у каковой грудь точно вымя коровы раздоено. Господину не придется трудится, ему достаточно будет принять сосок в рот и силы, здоровье уже наполнят его организм.

– Я тоже хочу, хочу его кормить, – плаксиво отозвалась Владу, и хлюпнув носом заплакала, ноне будучи похожей на махую девочку у которой отобрали озорные мальчишки любимую куклу.

– Надобно думать теперь не о том, что хотите вы, моя госпожа, – все тем же наполненным, напитанным любовью, трепетом и нежностью голосом протянула рани Черных Каликамов и перста ее в один морг облобызали кожу лица девушки. – А о том, что хорошо для маленького господина… Итак, – погодя добавила демоница, пред тем точно давая передышку молодой матери и в ее расслабленном теле ощутив согласие. – У Богдана, дражайшая госпожа, будет кормилица. Я ходила, смотрела ее. Это женщина очень сильная и крепкая, молока много… И Гадальница отобрала ее как лучшую из многих иных. Ее сына, как только маленького господина бесицы-трясавицы вынут из кувшинки и передадут на руки альвам, отдадут соседской вскормленнице. И все ее молоко будет доставаться Богдану и он вмале наберет вес. Станет крепким, сильным мальчиком. – Молодая мать согласно кивнула, понимая разумность слов Кали-Даруги, и единожды всхлипнула от огорчения. – Теперь еще одно. Только молю вас госпожа дослушать меня до конца… хорошо? – Владу на малость затаила дыхание и тело ее судорожно вздрогнув, напряглось. – Мальчик так слаб, что ему нужны особые условия роста… Его надо выхаживать. – Слезы из глаз девушки прыснули с новой силой. Демоница тотчас смолкла, нежно утерла влажные очи, нос Владелины взятым со столика ручником, и лишь засим дополнила, – альвы предложили покуда проживать господину в доме Вещуньи вместе с Гадальницей, поелику последняя и будет его поднимать.