Книга Любовь искупительная - Франсин Риверс

— Да, отнюдь, — согласилась она серьезно. — Я люблю тебя и не могу позволить тебе уйти в горы, чтобы ты окончательно испортил свою жизнь. — Он выглядел так смущенно и трогательно. Его волосы топорщились в разные стороны, как у мальчишки. Она протянула руку, чтобы пригладить их, но он отстранился, и в его глазах отразилась тревога.

— Иди домой, Мириам, — проговорил он в полном отчаянии. Ему нужно выставить ее! Неужели она не понимает, что делает с ним, когда говорит, что любит его? Если она сейчас же не уйдет, он, вероятно, не сможет противостоять ей. Но она не двигалась. Она продолжала сидеть, глядя на него с терпеливой улыбкой. Он услышал шум в ушах и наклонил голову. — Я сказал тебе, иди домой!

— Нет, — просто ответила она, — и одежду твою, кстати, я тебе тоже не отдам.

Он открыл рот от удивления.

Она скромно сложила руки на коленях и снова улыбнулась ему. Выражение ее глаз заставило его покрыться потом с ног до головы. Ему стало жарко. Он с трудом мог дышать. Это какое–то безумие!

— Что это за шутки, Мириам Элтман? Что по этому поводу скажет твой отец?

— А он уже все знает.

— О, Боже, — громко взмолился Павел, ожидая, что с минуты на минуту в дом ворвется Джон с ружьем в руках.

— Папа всю прошлую ночь пытался отговорить меня от этой затеи и, в конце концов, сдался. Вообще–то я планировала появиться здесь еще раньше. — Она озорно улыбнулась. — Ты помнишь книгу «Руфь», Павел? Ту, которая в Библии. Помнишь, что она сделала? Что ж, Вооз, вот я здесь, у твоих ног. Что же ты предпримешь теперь? — Она положила руку на одеяло, и он отпрыгнул.

— Не прикасайся ко мне, — выпалил он, на лбу выступили крупные капли пота. — Я говорю тебе, я хочу, чтобы ты ушла отсюда прямо сейчас.

— Нет, ты не этого хочешь.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — спросил он, пытаясь придать своему голосу сердитое звучание.

— Я вижу это всякий раз, когда ты смотришь на меня. Ты хочешь меня.

— Перестань! — произнес он умоляюще.

— Павел, — заговорила она очень мягко, — я очень сильно люблю Михаила, он мне как старший брат, но я не влюблена в него, как в мужчину, и этого никогда не будет. Я влюблена в тебя.

— Ты создана не для меня, — выдавил он, раздираемый сомнениями.

— Не говори глупостей, — ответила она таким тоном, словно перед ней был упрямый ребенок. — Ты же знаешь, что это не так.

— Мириам…

Она положила руку на его голое плечо, и он задохнулся от ее прикосновения.

— Я всегда так хотела прикоснуться к тебе, — продолжала она тихим, слегка охрипшим голосом. — В тот день на поле, когда ты пахал…

Он глубоко вздохнул и взял ее за руку. Она посмотрела в его глаза.

— И я так давно мечтала о том, чтобы ты, наконец, прикоснулся ко мне…

— Мириам, — промычал он хрипло. — Я не святой.

— Я знаю это. А ты думаешь, я святая? — Ее глаза блестели от слез. — Мне не легко об этом говорить, Павел, но я уже давно не ребенок, я взрослая женщина, и я знаю, чего хочу. Я хочу тебя. Чтобы ты был моим мужем. Чтобы жить с тобой до конца своих дней.

Он дрожал. — Не делай этого со мной. — Он заметил, как слеза медленно стекает по ее щеке, и не смог ничего с собой поделать: протянув руку, он вытер ее. Она поймала его руку, словно в ловушку, но лишь на короткий миг. Ее кожа была такой нежной, ее волосы, словно шелк. Он опустил руку ниже, чувствуя, как бешено пульсирует жилка на ее шее. — Мириам, что ты делаешь со мной?

— Ничего такого, чего ты не хочешь. Признай это. — Обвив его шею руками, она поцеловала его. Когда, наконец, она отстранилась от его губ, уже ничто в мире не могло его остановить. Обхватив ее лицо руками, он поцеловал ее, сначала нежно, потом со всей своей любовью, которую приходилось сдерживать долгие месяцы.

Он целовал ее с изголодавшейся страстью. Ее уступчивость заставила его чувства бурлить, затягивая, словно в воронку. Она была такая крепкая и мягкая, и теплая, от нее словно пахло небесами.

— Я люблю тебя, — прошептал он, боясь произнести эти слова во всеуслышание. — Я просто с ума от этого сходил. Я не мог этого пересилить. Мне нужно было сбежать от тебя.

— Я знаю, — ответила она дрожа, пальцами перебирая его волосы. И вдруг расплакалась. — Я люблю тебя так сильно. О, Павел, я правда люблю тебя.

Он отодвинулся, посмотрел ей в глаза, любуясь тем, как горят ее щеки, как в ее глазах светится любовь к нему, и ему показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди. Она была рядом. Она создана для него. Он с трудом мог поверить в это.

Она увидела этот взгляд и, протянув руку, прикоснулась к его щеке. Ее лицо светилось нежностью.

— Я хочу, чтобы мы все сделали правильно. Сначала женись на мне, Павел. Будь моим мужем. Я хочу все разделить с тобой — так, чтобы между нами не было теней. Чтобы не было ничего такого, о чем мы потом будем жалеть. Если мы сблизимся сейчас, то завтра тебе будет стыдно. Ты же знаешь, что будет именно так. Ты не сможешь смотреть в глаза моим родителям. Тебе будет казаться, что ты воспользовался моей беззащитностью. — Она робко улыбнулась. — Даже, если, на самом деле, все наоборот…

— Я думал, что смогу оставить тебя, — признался он, зная, что она все равно осталась бы в его сердце до конца жизни. Это было бы мучение, от которого он никогда бы не смог убежать. — Я думаю, нам нужно съездить в Сакраменто и найти священника.

— Нет, не придется.

Он удивленно смотрел на нее.

Покраснев, она смущенно улыбнулась. Теперь это была та самая Мириам, которую он знал раньше. От смелой молодой женщины, которая вломилась в его дом на рассвете, не осталось и следа.

— Папа сказал, что он сам поженит нас. Когда я ушла к тебе, он как раз копался в комоде в поисках «Книги молитв для особых случаев». И, кажется, он очень спешил.

Он снова поцеловал ее, не в силах сдержаться. — У меня, похоже, не остается выбора, правда? — спросил он, мягко рассмеявшись.

— Нет, конечно, — ответила она, довольно улыбаясь. — Михаил все повторял, что ты скоро сам проявишь инициативу. Но я просто устала ждать.

Стоя за плотным занавесом в глубине сцены, Ангелочек слышала гул мужских голосов и поняла, что казино уже переполнено. Место, где она находилась, чем–то напоминало цирк. Хозяин решил показать ее на центральной сцене.

Он уже достаточно подготовил публику, устроив шоу из танцовщиц, жонглеров и акробатов. Ангелочек пыталась вообразить себе, где он их отыскал, но у Хозяина были свои способы и средства. А может быть, он просто взмахнул рукой и сотворил их из огня и серы.

Она вздрогнула, и рука, державшая ее повыше локтя, больно сжалась. Она не оставалась без присмотра с того самого дня, когда Хозяин привел ее в комнату на верхнем этаже. Сбежать было невозможно, и от постоянного страха, а теперь и ужаса, она боролась с тошнотой.