Книга Код возвращения - Данил Корецкий

Еще большее недоумение вызвало то, что после разговора с майором у генерал-полковника явно улучшилось настроение.

* * *

— Пора напомнить им о себе, Алик! — сказал Рохланов, машинально поглядывая на простреленные настенные часы. Гуссейнов перебинтовал ему руку довольно профессионально, хотя рана продолжала кровоточить. Заурбек сидел на пороге комнаты, держа автомат на коленях и контролируя вход в квартиру. Гуссейнов прятался за косяк двери и тоже держал вход под прицелом.

Гепард кивнул и снял телефонную трубку. Набрал семизначный номер. Карданов видел его и знал, что это номер столичного управления ФСБ.

— Слушаю, — голос дежурного был напряженным.

— Это я. Что вы решили? — Террорист не представлялся, он был уверен, что его узнают и так. Потому что на сегодняшний день только один человек обладал такой всемогущей силой, что был способен держать страну за горло. Спутать его ни с кем было невозможно. Так и получилось.

— Одну минуту…

В трубке наступила тишина. Вахит терпеливо ждал. Он понимал, что многое зависит от того, кто подойдет к телефону. Он рассчитывал, что с ним будет говорить какой-нибудь большой начальник, может быть, даже руководитель ФСБ. Или премьер-министр, что уже случалось в новейшей российской истории. Тогда можно считать, что цель будет достигнута. Потому что когда играешь тузами, то обязательно выигрываешь.

Будет хуже, если трубку возьмет переговорщик. В штате Федеральной службы безопасности имеются такие люди, они специально подготовлены, хорошо знают психологию, а потому опасны. С ними сложно вести диалог, к тому же их невозможно использовать в своих целях. Это рядовые исполнители, которые не распоряжаются самолетами и миллионами долларов, не могут выпускать из тюрем кого бы то ни было, объявлять перемирия и останавливать войны. Что можно у них потребовать? Именно поэтому в Европе переговорщиками выступают полицейские низшего звена, не облеченные возможностью принимать стратегические решения. В их функции входят длительные, изматывающие беседы, расшатывание психологической убежденности террориста и оттяжка времени.

Бекмурзаев прекрасно знал об этих премудростях и решил для себя, что не станет вести беседы с подобными подставными фигурами. Только с первыми лицами, наделенными правом принимать политические решения. Если с Басаевым, вооруженным обычными автоматами и угрожавшим лишь нескольким сотням заложников, вступил в переговоры сам премьер-министр, то с ним, Гепардом, занесшим атомную дубину над миллионами москвичей, пусть договаривается сам Президент!

Молчание в трубке затягивалось, и это укрепляло надежды террориста.

* * *

Первым выдал скупую информацию об атомном террористе канал московских новостей. Потом более развернуто сообщило ужасную весть НТВ. Затем атомная угроза вытеснила с экранов мира все остальные события.

— Мы ведем передачу из двора дома, в котором засели вооруженные атомной бомбой террористы, — вещал молодой человек в очках. — Никто не знает, сколько террористов входит в преступную группу, неизвестны и их планы.

— Повстанцы выдвинули ультиматум русскому правительству с требованием вывести оккупационные войска с территории Чеченской республики, — захлебываясь и непрофессионально глотая окончания слов, тараторила корреспондентка Би-би-си. Она не скрывала симпатии к «повстанцам» и избегала неприятных слов «терроризм», «ядерная угроза» и т. д.

Проявлял крайнюю лояльность и корреспондент арабской телекомпании «Аль Джазира», который умело сглаживал углы в освещаемой ситуации:

— Неизвестные лица, национальность которых достоверно не установлена, захватили московскую квартиру, угрожая взрывом. Пока не ясно, насколько серьезна эта угроза.

Полезной информации в этих передачах не содержалось ни капли, только догадки, вымыслы и предположения.

— Иван, как вы считаете, приведут ли террористы свою угрозу в исполнение? — спрашивал ведущий ОРТ у молодого лохматого паренька, который, судя по внешнему виду, хорошо разбирался только в проблеме юношеского онанизма.

— Да, Петр, я думаю, что такая опасность имеется, поэтому нам всем надо сохранять спокойствие, — важно отвечал знаток онанизма.

Подобные глупые и некомпетентные рассуждения звучали со всех каналов и только сеяли тревогу, дезориентируя и пугая жителей. Город был объят ужасом, начиналась паника: тысячи людей бросали работу, бежали к вокзалам, штурмовали электрички, троллейбусы и автобусы. Шла массовая эвакуация из центра: легковые машины покинули пространство внутри Садового кольца, по скорости процессов можно было предположить, что вскоре улицы опустеют до самой Московской кольцевой автодороги.

Навстречу рвущимся из центра легковушкам нехотя двигались бронетранспортеры и танки, стреляя сизыми выхлопами, катились мощные «Уралы» с кузовами, набитыми встревоженными солдатиками. Военная техника придавала опустевшей Москве вид нереальный и жуткий, как будто снимался кинофильм про вторжение марсиан.

Но всем сведущим людям было ясно, что бэтээры, танки, грузовики и солдаты не смогут ничего сделать с марсианами, это просто понты, которые бросают большие начальники, чтобы создать видимость принятия мер и оправдать свое существование. Реально решать вопрос должны были немногословные «спецы» различных ведомств, которые уже развернулись во дворе захваченного дома.

— Уважаемые москвичи и гости столицы, — хорошо поставленным голосом говорил с экрана толстомордый депутат, то и дело испуганно кося взглядом в сторону. — Оснований для паники нет, ситуация под контролем, просьба соблюдать спокойствие.

Он врал, так как с помощью врачей и дорогих препаратов ухитрялся держать под контролем только собственную предстательную железу, позволяющую до поры до времени транжирить деньги налогоплательщиков. Ничего про ситуацию с марсианами и ничего про настоящий контроль он не знал, да и знать не мог.

Зато это хорошо знали другие люди. Спецназовцы. Снайперы заняли позиции, одна штурмовая группа сконцентрировалась на площадке второго этажа, вторая собралась на крыше, пристегнувшись альпинистскими тросами к страховочным кольцам, третья сидела в вертолете, летящем к нехорошему дому. Каждый боец знал свою задачу, каждый представлял свою цель, каждый был готов в очередной раз рискнуть жизнью и выполнить свою сложную работу. Эти люди не умели болтать, не умели жонглировать ничего не значащими словами, не умели делать деньги, — словом, по нынешним понятиям, не умели жить. Зато они умели умирать во имя исполнения долга. И убивать тоже во исполнение.

И майор Нижегородцев тоже умел делать и то и другое. Может быть, поэтому, а может, по другим причинам, но вести переговоры с марсианами генерал-полковник Вериченко поручил именно ему.

* * *

— Салам, Вахит! — наконец послышался голос в трубке. — Ты забыл заветы отцов, ты забыл Коран, ты осквернил имя Аллаха!

Гепард вздрогнул. Невидимый собеседник говорил по-чеченски! Он не был готов к такому повороту и на миг потерял лицо.