Книга Последняя жертва - Райчел Мид

— О чем, черт побери, ты говоришь, Роза? — воскликнула она. — Ты в своем уме?

Пока я стояла, с вызовом глядя в толпу, требуя справедливости, готовая встретиться лицом к лицу со всеми этими людьми, меня переполняло ощущение победы и силы. Теперь… теперь мне просто было ужасно грустно — при виде женщины, которой я всегда доверяла и которая глядела на меня с такой болью.

— К сожалению, в своем… Но я говорю правду, и мы обе знаем это. Вы убили Татьяну.

Сначала Таша, казалось, не могла поверить своим ушам. Затем она разразилась гневной тирадой:

— Я никогда, никогда не верила, что ты убила ее, — и отстаивала тебя. Зачем ты делаешь это? Хочешь сыграть на стригойском позоре, запятнавшем нашу семью? Я думала, ты выше предубеждений такого рода.

Мне казалось, труднее всего будет добыть доказательства; как выяснилось, это было ничто по сравнению с моментом разоблачения.

— То, о чем я говорю, не имеет никакого отношения к стригоям. Вы ненавидели Татьяну за возрастной закон и нежелание позволить мороям сражаться.

Мне припомнилась реакция Таши, когда ей стало известно о тайных уроках боевых искусств; она была потрясена и, как я подозревала теперь, испытывала чувство вины из-за того, что недооценивала королеву.

Толпа ошеломленно замерла — все, за исключением одного человека из семейства Озера, которого я не знала, но который, по-видимому, испытывал острое чувство родственной солидарности. Встав, он с вызовом скрестил на груди руки.

— Половина двора ненавидела Татьяну за этот закон. В том числе и ты.

— Мой телохранитель не подкупал свидетеля и не нападал на Лис… на принцессу Драгомир. И не притворяйтесь, будто не знаете этого человека, — обратилась я к ней. — Он был вашим телохранителем. Вас видели вместе.

Описание Иэна, который наткнулся на нее в Сент-Луисе, не оставляло места сомнениям: длинные черные волосы, бледно-голубые глаза и шрам на одной щеке.

— Роза, я просто ушам своим не верю, но если Джеймс — так его звали — делал хоть что-то из того, о чем ты рассказываешь, то он действовал в одиночку. Он всегда имел склонность к радикальным идеям. Я знала это, нанимая его для защиты за пределами двора, но никогда не думала, что он способен на убийство. — Она оглянулась в поисках кого-нибудь из вышестоящих и в конце концов остановила взгляд на Совете. — Я всегда верила в невиновность Розы. Если Джеймс и впрямь совершил все это, я с радостью поделюсь с вами тем, что знаю и что будет способствовать восстановлению доброго имени Розы.

Рядом с ней поднялся Кристиан, глядя на меня с таким видом, словно мы незнакомы.

— Роза, как можешь ты утверждать такое? Ты же знаешь ее. Знаешь, что она никогда не сделала бы этого. Перестань устраивать спектакль. Давай лучше постараемся вычислить, как Джеймс убил королеву.

«Конечно, обвинять покойника легко».

— Джеймс не мог заколоть Татьяну, — возразила я. — У него была повреждена рука, а чтобы заколоть кого-то, морою требуются обе руки. На моих глазах это происходило дважды. Спорю, Этан Мур мог бы тебе это разъяснить, если бы ты сумел добиться от него искреннего ответа…

Посмотрев на стража, я заметила, что он побледнел. Уверена, Этан без колебаний вступил бы в бой. Но такого рода свидетельство? И расследование, основывающееся на его мнении? Не думаю, что он решился бы высказаться. Скорее всего, именно по этой причине Таше удавалось манипулировать им.

— Джеймс не был там в ночь смерти Татьяны. И думаю, Даниэллы Ивашковой тоже не было, несмотря на то что было раньше сказано принцессе Драгомир. А вот Таша была в королевских апартаментах — и ты не занес это в отчет.

Этан выглядел так, словно больше всего хотел сбежать, но шансов на это у него было не больше, чем у меня и Дмитрия. Он медленно покачал головой.

— Таша не стала бы никого убивать.

Не точное подтверждение моих слов о том, что она там была, — но близко. Позже стражи выспросят у него остальное.

— Роза! — Теперь Кристиан был просто вне себя; его злобный взгляд причинял боль даже сильнее, чем выражение лица Таши. — Прекрати!

Лисса сделала несколько неуверенных шагов вперед. Я видела в ее сознании, что она тоже не хочет верить моим заявлениям… и тем не менее она по-прежнему доверяла мне. Ей пришло в голову другое, небесспорное решение проблемы.

— Знаю, это неправильно… Но если применить к подозреваемым принуждение…

— Даже не намекай на это! — Таша вперила в Лиссу острый взгляд. — Держись подальше от всего этого. На кону твое будущее, которое может позволить тебе сделать то, в чем нуждаются наши люди.

— Будущее, которым вы могли бы манипулировать, — заметила я. — Лисса с доверием относится к вашим реформам… а к тем, к которым у нее другое отношение, вы, по вашему мнению, сумеете ее склонить. В особенности поскольку она любит вашего племянника. Вот почему вы так упорно сражались за изменение закона о кворуме. Вы хотите, чтобы она стала королевой.

Кристиан рванулся вперед, но Таша положила руку ему на плечо. Что, однако, не помешало ему говорить.

— Это идиотизм. Если она хотела, чтобы Лисса была королевой, зачем посылать Джеймса напасть на нее?

Для меня это тоже оставалось прорехой в доказательствах, загадкой, на которую я не могла найти ответа. А вот Дмитрий мог.

— Потому что никого не намечалось убивать. — Глубокий, резонирующий голос Дмитрия звучал потрясающе в этом зале с великолепной акустикой — микрофон ему не требовался. Его слова были обращены непосредственно к Таше. — Вы не ожидали, что с ней будет страж.

Верно, поняла я. Той ночью Эдди отозвали куда-то под странным предлогом; он едва-едва успел вернуться к тому моменту, когда Лисса разговаривала с Эмброузом.

— Скорее всего, Джеймс должен был лишь изобразить нападение и убежать… — продолжал Дмитрий. — Этого хватило бы, чтобы вызвать сочувствие к Василисе и обеспечить ей добавочную поддержку. Что и произошло — только с более серьезными последствиями, чем предполагалось.

Ярость на лице Таши трансформировалась во что-то, чему я затруднялась дать определение. Мои обвинения оскорбляли ее, но услышать такое от Дмитрия… Это было нечто большее. Казалось, она по-настоящему страдает. Сокрушена. Это выражение я видела на лице Адриана всего часа два назад.

— Димка, и ты тоже… Нет…

Глазами Лиссы я видела, как меняются цвета ауры Таши, как она разгорелась ярче, когда Таша перевела взгляд на Дмитрия. Без сомнения, это было то, о чем рассказывала Соня, — так в ауре проявляет себя любовь.

— Поэтому я и сдалась, — пробормотала я.

Никто, кроме Дмитрия и наших стражей, меня не услышал.

— Мм? — вопросительно протянул Дмитрий.

Я просто покачала головой. Все это время Таша продолжала любить его. Я узнала об этом, когда в прошлом году она предложила ему сблизиться и завести детей. Он отказался, и мне казалось, она смирилась с тем, что они останутся просто друзьями. Но нет. Она все еще любила его. Когда Лисса рассказала Гансу о наших отношениях с Дмитрием, Таша уже знала об этом. Но как давно? Трудно сказать. По крайней мере, до того, как она убила Татьяну. Переложив вину на меня, она расчищала себе дорогу к новой попытке выстроить отношения с Дмитрием.