Книга Легкомысленные - С. Стивенс

Поднимаясь по лестнице, я не могла не думать о страстных и тоскливых взглядах Келлана. Раздеваясь, я вспоминала тепло его рук. Натягивая пижаму, я грезила о его крепком теле. Чистя зубы – думала о его пьянящем запахе. Скользнув под одеяло бок о бок с Денни, я полнилась мыслями о его фантастических волосах, пряди которых наматывала на пальцы. Однако заснуть мне не давали его губы, вновь и вновь твердившие о любви, – они повергали меня в тревожное томление.

Я оставалась в спальне намного дольше, чем сумело бы на моем месте большинство женщин – во всяком случае, я убедила себя в этом, – однако в итоге влечение победило, и я выбралась из постели. Денни не шелохнулся. Он спал крепким сном, когда я притворила дверь. Затем я проскользнула к Келлану, и он приподнялся на локтях, услышав звук. В окно лился лунный свет, и мне было видно его озадаченное безупречное лицо. В чистых синих глазах не было ни тени усталости. Он тоже не мог заснуть.

Это открытие захватило меня и придало смелости. Я юркнула к нему и сразу оплела его ногами. Навалившись всей тяжестью ему на грудь, я опрокинула его на подушки.

– Это сон? – успел шепнуть Келлан, пока мои губы не приблизились.

Он провел руками по моей спине и зарылся пальцами в волосы. Прижав меня крепче, он углубил наш поцелуй.

– Я соскучился, – пробормотал он, не отпуская меня.

– Я тоже, – пролепетала я, – очень.

Я целовала его без устали, пока дыхание не участилось сверх меры, – тогда я отстранилась и сорвала топик. Он бережно провел рукой по моей груди, поедая меня глазами. Вздохнув тяжело и мучительно, он спросил:

– Кира, что ты делаешь?

Прижавшись к нему, я ответила нежным поцелуем в шею. Он бросил взгляд на дверь.

– Кира, Денни прямо…

– Я люблю тебя, – перебила его я, – и соскучилась по тебе. Люби меня.

Не сводя влюбленного взора с его прекрасного лица, я сбросила оставшуюся одежду.

– Кира…

Я снова поцеловала его и вжалась в него своим обнаженным телом. Он тихо застонал и пылко отреагировал всем существом. Я пробежала руками по его торсу и принялась стаскивать с него трусы, продолжая нашептывать ему на ухо:

– Я люблю тебя… Люби меня.

Дыхание Келлана стало чаще, в глазах горела страсть. Он снова глянул на дверь, потом на меня:

– Ты уверена…

– Уверена, – перебила я, задыхаясь, и жадно впилась в него губами.

Наш поцелуй становился все глубже, но Келлан вдруг оторвался от меня.

– Постой… – В его взгляде были томление и тоска. – Я не могу.

Удивленная, я отозвалась:

– О… Зато я могу…

Моя рука опасливо скользнула ему в трусы. Все было в порядке – даже более чем в порядке.

– Ай, – застонал он, – ты убиваешь меня, Кира.

Он отвел мою руку, издав тихий смешок.

– Я не об этом. Конечно, я могу, но… – Келлан пристально посмотрел мне в лицо. – Я имел в виду другое. Мне кажется, что мы не должны.

– А как же днем? Это было… Разве ты не… Ты что, не хочешь меня?

Я спрашивала путано и немного оскорбленно.

– Конечно, конечно хочу. – Келлан изучил меня, затем многозначительно взглянул на себя, а потом снова обратился взором ко мне. – Тебе ли не знать.

Я покраснела, и он продолжил:

– Днем было в высшей степени… У меня никогда не было ничего подобного. Я даже не знал, что такое бывает, а я очень искушен в этом.

Он застенчиво ухмыльнулся, и я улыбнулась, погладила его по щеке и спросила:

– Ты больше не хочешь этого?

– Больше всего на свете, – шепнул он хрипло.

– Тогда возьми меня… – Затаив дыхание, я поцеловала его.

– Господи, Кира, – тихо застонал Келлан. – Почему ты все делаешь так…

– Жестко? – прошептала я и снова зарделась, когда он рассмеялся. – Я люблю тебя, Келлан. Я чувствую, как убегает время. Мне не хочется терять ни минуты.

Он еле слышно вздохнул, и я улыбнулась, зная, что победила.

– Но для протокола: это плохая идея…

Я расплылась в улыбке еще шире и поцеловала его, как только он перекатился и оказался сверху.

– Ты погубишь меня, – пролепетал он, когда я наконец сняла его одежду.

Любить Келлана бесшумно было крайне трудно. Приходилось впиваться друг другу в кожу, и мы делали это с такой силой, что я была уверена в неизбежности синяков, кроме того, в нужные мгновения мы ловко сливались в поцелуе, чтобы не выдать ни звука. В какой-то момент, уже ближе к финалу, Келлан был вынужден зажать мне рот. Неспешность и скованность, необходимые для наших осознанных попыток соблюдать тишину, делали переживания еще ярче, и все продолжалось намного дольше, чем я считала возможным. Меня это устраивало. Вот бы все длилось вечно…

Потом мы лежали впритирку, глядя друг другу в лицо. Во мне отзывался каждый вздох Келлана, а всякий мой резонировал в нем. Мы не разговаривали. Мы просто смотрели. Он гладил мои волосы и время от времени целовал меня. Я водила пальцем по его щеке, подбородку, губам, теряясь в безмятежных синих глазах. Мы почти не шевелились, не издавали ни звука, раскрывшись душами, пока Келлан наконец не вздохнул.

– Ты должна вернуться к себе, – шепнул он.

– Нет.

Мне было тепло с ним, и я не хотела никуда уходить.

– Кира, уже почти утро.

Я глянула на часы и вздрогнула, увидев, что он прав и на дворе без малого рассвело. Заартачившись, я вцепилась в него крепче.

Он поцеловал меня.

– Полежишь часок, потом спускайся, и будем пить кофе, как обычно.

Он снова поцеловал меня, затем осторожно отстранил. Я надулась, едва он начал совать мне одежду. Когда я отказалась пошевелить и пальцем, он стал, качая головой, одевать меня сам. Покончив с этим, он усадил меня, затем поставил на ноги.

– Кира… – Келлан погладил меня по щеке. – Тебе нужно идти, пока не поздно. Нам повезло, не перегибай палку.

Он чмокнул меня в нос, и я со вздохом сдалась, проигнорировав эту двусмысленность.

– Ладно, договорились. Увидимся через час.

Я не могла отказаться от последнего цепкого взгляда на его обнаженное тело и, снова вздохнув, вышла из комнаты.

Воровато прокравшись к себе, я притворила за собой дверь. Денни и ухом не повел: он все еще крепко спал в обычной позе – на боку, повернувшись ко мне спиной. Понаблюдав, как он спит в мирном забвении, я забралась в постель. Повернувшись на бок к нему лицом, я смотрела, как вздымается и опадает с каждым ровным вдохом его футболка. Вопреки прежнему, мне не хотелось плакать. Вина еще ощущалась, но далеко не так остро. Все упрощалось… и мне было тошно от этого. Я чуть коснулась пальцами волосков на его шее, и Денни довольно вздохнул. Проглотив внезапно образовавшийся в горле комок, я обвила его руками и плотно уткнулась ему в спину. Он шевельнулся, переплел наши пальцы и снова заснул. Я поцеловала его в шею и устроила голову у него на плече. И вот слезы все-таки хлынули.