Книга Время барса - Петр Катериничев

Аля, затаившись за затененным стеклом, выглянула наружу. Автомобиль. В нем, бессильно упав головой на руль, сидит водитель. Словно спит. Дверь распахнута, на сиденье — пистолет. Это он стрелял в Бетлицкую. Но и она не промахнулась. На виске — яма, черный провал.

Аля осторожно вышла на приступочку, и тут — словно тень метнулась откуда-то сбоку, налетела, сшибая навзничь. Это оказалась девчонка, ее ровесница. Аля успела схватить нападавшую за отворот куртки, нырнула вниз, подставляя спину, — тело само вспомнило жестокие детдомовские уроки. Девчонка упала навзничь, Аля — на нее; перехватила Руками ворот, сжала что было силы. И тут — уши словно затопило взрывной волной, так было больно: девчонка ударила ее, да так, что Аля почувствовала во рту привкус крови. Полуоглушенная, она замерла, пережидая дурноту и боль, девчонка вывернулась, вскочила, рука ее скользнула в куртку, выхватывая оружие. Аля тоже подняла пистолет… Обе девушки дышали часто и хрипло, каждая понимала, что на выстрел другая ответит выстрелом. Победить в этой заполошной схватке было не дано ни одной из них.

— Осторожно, Оля… Ты же не хочешь умирать… — тихо сказала Аля. Желтые круги все еще плыли перед глазами, барабанные перепонки пульсировали болью. — Я тоже не хочу.

Удивление на миг вспыхнуло в глазах противницы.

— Ты из команды?

— Нет.

— Откуда тогда знаешь, как меня зовут?

— Бетлицкая сказала.

— Все ты врешь. Я знаю, я свое отработала. Вы меня убьете? Смена состава?

Так?

— Да пошла ты! Я вообще здесь слева! И знать ничего о вас не хочу!

— Ты местная?

— Вроде того.

— Как оказалась здесь?

— Случайно.

— А пистолет у тебя откуда?

— От верблюда. Слушай, опусти ствол. А я уберу свой, — Аля помедлила. — А то очень страшно. Правда. Руки с оружием медленно опустились.

— Так откуда у тебя оружие? — снова спросила Оля.

— Подобрала.

— Ты в кого-то стреляла?

— Да.

— Убила?

— Нет, ранила. Ирка оказалась ловчее.

Ольга оглянулась на лежащую в двух шагах Бетлицкую: глаза ее безжизненно и пусто смотрели в низкое зимнеенебо.

— Отловчилась. А вообще… стерва она была. Живых не оставляла.

— Все равно ее жалко.

— Что-то ты не похожа на жалостливую.

— Зато ты — очень похожа, — огрызнулась Аля.

— Всех жалеть — жалелки не хватит. Слушай, а ты, случаем, не «вешалка»?

— Кто?

— Не модель? Из Княжинска?

— Н-нет.

— А похожа. Дылда, как они все. И Ирка была такая же.

— Сама ты — пигалица. Причем злая.

— А ты добрая, да? Добрые со стволами по шалманам не таскаются, а в детских садах воспиталками сопят. Ну что, убрали пистоли? Совсем? На раз-два, только без фокусов, не в цирке. Да и сматываться, надо. Менты здесь квелые и не очень-то куда торопятся, а уж при таком огнестреле — и подавно. Но СОБРы — круты. Да и в уголовке есть борзые, вполне могут накатить. Ноги делать надо. — Оля пристально посмотрела в глаза Егоровой. — Похоже, ментов ты боишься больше пистолета.

— Больше, — спокойно подтвердила Аля.

— Я их тоже не жалую.

Успокоившись, Ольга сунула пистолет за пояс джинсов, Аля одним движением уложила свой в кобуру, но ремешком не закрепила: на случай.

— Ну что, подруга, как играли — веселились, подсчитали — прослезились…

Разбежались?

Оля быстро подошла к автомобилю, одним сильным движением вытянула убитого водителя из-за руля. Села сама.

Из дверей ресторана так больше никто и не появился. Молоденький милицейский сержантик показался было из административного здания, да тут же заспешил обратно.

— Что стала столбом? Нужно срываться! Сейчас этот «кусок» телефон накручивает. Минут через десять СОБРы подтянутся, они с войны — бешеные. — Ольга вздохнула, глянула на Алю:

— Что-то ты домой не торопишься, «местная». Подвезти?

— Подвези.

Аля плюхнулась на переднее сиденье, хлопнула дверцей. Повернулась:

— Может, Ирку заберем? Жалко же… оставлять.

— Дура! Живых жалеть нужно. — Ольга жестко свела губы, повернула ключ, отжала сцепление. — Ничем мы ей уже не поможем. Ничем. Да и — каждый сам за себя.

Аля оглянулась и долго смотрела на Ирку Бетлицкую: снег на ее лице уже не таял.

— Она всегда любила снег, — тихо сказала Ольга. Помолчала, вздохнула:

— Снега у нее теперь будет вдоволь.

Автомобиль сорвался с места. Он несся сквозь парящие снежинки, словно сквозь белые незабудки. Девушки молчали. Город остался позади.

— Тебя далеко подбросить, «местная»?

— На станцию. На железку.

Минут через тридцать машина остановилась. Вокзал — маленькое зданьице на продуваемом всеми ветрами перроне.

— Покурим? Намерзнуться успеешь.

— Давай.

Снег все падал и падал. В салоне было тепло и уютно, а о том, что произошло совсем недавно, девушки по молчаливому уговору не вспоминали.

— А все-таки? Ты — модель? — спросила Ольга.

— Так. Подрабатывала.

— У вас красиво. Только скучные все какие-то. И одинаковые.

— Завидуешь?

— Чему? — Ольга вздохнула. — Хотя — завидую. Парень у тебя есть?

— Есть.

— Дома?

— В тюрьме.

— Охо-хо.

— Не у нас. За бугром. Его подставили.

— Все так говорят. А в тюрьме плохо. Он у тебя сильный?

— Да. И добрый.

— Что-то не верится.

— Так бывает.

— Мир устроен глупо: добрые и отважные погибают первыми.

— Некоторые остаются.

— Мне такие не попадались. — Ольга вздохнула. — Завидую. Что дальше-то делать собираешься, залетная?

— Жить.

— Я тоже хочу… Вот только мне негде и не с кем… Ирка тоже срываться хотела, не успела. Глобуса наши манекены чикнули. Ирку решили стереть. Убить ее должна была я. Да не сложилось у них.

— Ты к ним вернешься?

— За пулей?

— И — куда?

— Мир велик.

— А чем заниматься станешь?