Книга Сокровища Кенигсберга - Александр Косарев

– Понятно, – озадаченно протянул Владимир Степанович. – Ничего, надежда пока есть. Вот что я хочу вам предложить. Давайте приводите себя сейчас в порядок и спускайтесь в буфет, на завтрак. Поедим все вместе, потом мы с Ильей двинем в управление, а ты уж, Сергей, возвращайся обратно в номер и добивай эти свои бумажки. Вдруг да найдешь в них что-то интересненькое?! Мы к вечеру вернемся и обсудим сообща полученные за сегодняшний день сведения. Идет?

– Идет, – хором ответили его подчиненные, торопливо одеваясь. Обычно все предложения Крайнева, заканчивавшиеся словом «Идет», в дальнейшем не обсуждались, а подлежали безусловному выполнению.

В то время, пока наша троица насыщалась в буфете сосисками и блинчиками с творогом, Юрий в очередной раз открыл глаза. Все что с ним происходило вчера, он напрочь забыл, вернее даже не забыл, а просто воспринимал все это одним непрерывным и болезненным кошмаром. С интересом оглядевшись, он поднялся со своего ложа и, шлепая босыми ступнями, двинулся к единственному светлому окошечку на входной двери. Приникнув глазами к круглому стеклянному блюдечку, он увидел довольно обширную, вычурно оформленную комнатку. Присмотревшись повнимательнее, Юрий увидел, что из-за сдвинутых вместе кресел выглядывают ноги явно спящего на них человека.

– Где это я очутился? – озадаченно произнес он, – почему я раздет и где же моя сумка?

Потолкав дверь и вновь убедившись, что она накрепко заперта, он решительно забарабанил по ней кулаками. Ноги спящего человека дрогнули и исчезли, но взамен тут же появилась чья-то стриженная под нуль голова. Проснувшийся парень потянулся и, совершенно не обращая внимания на грохот, который учинил Юрий, подошел к невысокому столику, налил себе в стакан нечто из бутылки, выпил и только после того, как выудил из высокой стеклянной банки некую закуску, двинулся к запертой двери.

– Да не бренчи ты, сейчас открою, – крикнул он, гремя запорами.

Дверь наконец распахнулась. Вдохнув полной грудью несколько более свежий, чем в его темнице, воздух, Юрий сделал шаг вперед и спросил:

– Ты, браток, кто тут? И что это вообще за место?

Его собеседник еще раз сладко потянулся и, махнув рукой, не отвечая, двинулся к роскошному, белого мрамора умывальнику.

– Тебя-то как зовут? – поинтересовался он в свою очередь.

– Юрием, – ответил недоумевающий Юрий.

– А меня зовут Вован, – доверительно сообщил парень, с удовольствием плескаясь под сильной струей воды, – что стоишь, иди тоже ополоснись.

«Верно, – подумал Юрий, – помыться мне не помешает».

– За что посадили? – поинтересовался Вован, видя, что Юрий закончил туалет и оглядывается в поисках полотенца, – денег, что ли, хозяину должен?

– Денег? – удивился Юрий, заметив наконец стопку полотенец на одном из кресел.

– Ну, а за что еще? – наморщил невысокий лоб парень, – или небось товар от босса заныкал?

– Заныкал? – недоуменно переспросил Юрий, прикидывая, что же означает в общеупотребительном языке данное слово.

– У-у-у, а ты, дружочек, фраерок, – видимо определился Вован.

Он отошел в угол комнаты и извлек из пристенного шкафа небольшую черную коробочку портативной радиостанции.

– Эй, братва, – прогундосил он, пощелкав кнопками переговорного устройства, – спускайтесь сюда, постоялец наш проснулся. – Он, широко улыбаясь, выслушал ответ и радостно подтвердил: – ага, и ухи просит.

– Да ты садись, не стесняйся, – повернулся он к Юрию, – закуси пока чем Бог послал, выпить, правда, уже нечего. Стоп, – хлопнул он себя по лбу, – вот голова-то моя дурная, ведь у меня же пиво оставалось!

Он подтолкнул продолжающего стоять Юрия к притулившемуся около небольшого бассейна столику и принялся деловито шуровать в холодильнике. Набрав целую охапку высоких черных банок, он с грохотом вывалил их перед Юрием и пододвинул к нему чистую глубокую тарелку.

– Давай, парень, кушай, не журись, это я тебе точно говорю. Вот шпроты ешь, помидорчики солененькие, ох как они с похмелюги помогают.

Ощущая себя все еще не в своей тарелке, Юрий решил последовать совету уже слегка поплывшего от выпитого с утра, видимо, неслабого напитка парня. Взяв кусок слегка подсохшего хлеба, он положил на него несколько копченых рыбок, прикрыл их увядшим салатным листом и осторожно откусил.

– Ты случайно не знаешь, какое сегодня число? – спросил он, покончив с бутербродом и протягивая руку к одной из пивных банок.

– День? – щербато ухмыльнулся его собеседник, – да я не знаю даже, какой месяц на дворе. Да ты пей, не стесняйся, у нас тут без церемоний. Пиво хорошее: «Белый медведь».

Почитав, что пиво носит название «Медвежье», Юрий не стал возражать, уже поняв, к какой категории граждан принадлежит его собеседник. Он выпил стакан довольно приятного шипучего напитка и принялся за сооружение второго бутерброда, так как дремавший до той поры аппетит после выпитого напомнил о себе весьма настойчиво. Тем временем Вован невозмутимо закурил и, по-видимости, находясь в наилучшем расположении духа, развалился на своем импровизированном ложе.

– Да, кстати, браток, – обратился к нему Юрий, – а где тут моя одежка лежит, ты случаем не знаешь?

– Ты что, замерз, что ли? – тупо уставился на него Вован. – Да ты не переживай так, может, она тебе уже и не понадобится. Он откинулся на свое ложе и задымил еще яростнее.

«Вот сволочь придурковатая, – неприязненно подумал Юрий, – дать бы ему разок по морде, сразу бы по-другому заговорил. Но куда меня все же занесло? – начал размышлять он. – Уж не эти ли ребятки за мной «хвоста» пускали? И что за намеки этот «корешок» отпускал насчет того, что мне одежда уже не понадобится, на психику давил или просто шутки у него такие дурацкие? Да, дела, ну и влип же ты в дерьмо, Сорокин», – грустно заключил он.

У Юрия вместе с одеждой исчезли часы, и, поскольку в подвале напрочь отсутствовали окна, он совершенно не представлял, какое сейчас время суток. Его напарник молча курил, и Юрий, пересев по его примеру в более удобное кресло, тоже погрузился в приятную послеобеденную полудрему. Он не знал, что хозяин этого дома еще не проснулся после поздней вечеринки и бодрствует пока только несущая круглосуточную охрану ворот очередная смена «дежурных» из выстроенного на территории усадьбы, весьма своеобразного общежития. Своеобразность его заключалась в том, что там находили приют освободившиеся из мест заключения преступники. Причем хозяина не интересовали квартирные воришки или угонщики автомобилей, нет, приглашение на постой получали только лица, осужденные за вооруженные грабежи, налеты и жестокие избиения. Немаловажную роль играло и то, как бывший «зэк» вел себя в колонии. Чем более нагло и непокорно вел он себя за колючей проволокой, тем больший шанс был у него получить путевку в «Бунгало», так называлось это место в воровской среде. И многие действительно стремились туда попасть. Во-первых, они сразу попадали в привычную среду, где их ждали теплая постель, выпивка, карты, бесплатная еда и даже еженедельные встречи со жрицами свободной любви. Некоторые постояльцы, правда, быстро покидали гостеприимного хозяина, разнося по городам и весям слухи о райской жизни в балтийском «Бунгало», а другие, особенно те, кому некуда было возвращаться и кого на воле никто не ждал, оставались здесь надолго. Вот из них-то постепенно и формировал Валерий Селицкий команду преданных только ему головорезов. Подкормив и приодев этих бедолаг, он мало-помалу приучал их к работе на себя, начиная, как водится, с малого, с защиты своей территории, формируя из них, таким образом, некое бандитское подразделение со своеобразной дисциплиной, объединенное не только жаждой наживы, но и общим логовом, в некотором роде копируя СЕМЕЙНЫЙ принцип комплектования своих рядов сицилийской мафией. И надо честно отметить, это давало ему огромное преимущество перед другими, собранными на других условиях, бандами. В случае возникновения пиковых ситуаций его люди дрались не на жизнь, а на смерть. Все знали, бежать им, кроме как в «Бунгало», некуда, а предателей и трусов там, без излишних формальностей, удавят свои же. Вот потому и действовали они яростно, жестоко и беспощадно, надеясь в конечном счете только на своего покровителя.