Книга Ларец Марии Медичи - Еремей Парнов

Стапчук. Истинная правда! Как Бог свят! Испужался я сперва, гражданин следователь, ох как испужался! Но потом в себя пришел, осознал и скажу вам: тошно мне от своего душегубства стало! Подумать только: Стапчук человека убил! До сих пор не верится. Ловлю себя на том, что это сон. Проснусь, думаю, и все пойдет, как прежде: на работу, думаю, пойду… Только куда там! Вы вот очень точно сказать изволили: против фактов никуда не попрешь. Очень образно сказали. Куды Стапчуку против науки? Пыж вон ентот из квитанционной книжки, восковую маску на лицо накладывали, чтоб пороховой нагар снять. Ружье опять же исследовали… Не захочешь – сознаешься!.. Только непредумышленно я милиционера вашего убил.

Следователь. Вы это уже говорили.

Стапчук. И опять говорить буду! Что ж мне, товарищ дорогой, делать, коли я и вправду по нечаянности выстрел сделал? Сами-то рассудите: разве была мне какая корысть убивать? Шел себе по улице незнакомый человек в штатской одежде, а Стапчук вдруг ни с того ни с сего бац ему в затылок жаканом… Так, что ли, по-вашему выходит? Что я, псих какой? Нет уж, прошу официально, товарищ… простите, гражданин следователь, направить меня на экспертизу в Институт имени Сербского. Пусть там убедятся, что Стапчук абсолютно нормальный.

Следователь. Это для чего же, Сидор Федорович?

Стапчук. Тогда у вас всякие сомнения на мой счет исчезнут. Не станет нормальный человек намеренно стрелять в незнакомого милиционера, даже если тот не в форме… Эх, оговорился я, образование подводит, простите старика… Я хотел сказать, что нормальный и, учтите, до недавнего прошлого кристально чистый советский человек не будет стрелять среди бела дня в незнакомого прохожего. Не будет! Разве не так?

Следователь. Однако вы стреляли.

Стапчук. А о чем это говорит? О том, что выстрел был произведен не-ча-ян-но! Вот и получается, что я говорю правду!

Следователь. В самом деле? Ну ладно, Сидор Федорович, мы еще к этому вернемся. А пока я вынужден вновь задать вам вопрос: зачем вы в тот день подошли к ограде с заряженным ружьем? С какой целью, если не стрелять?

Стапчук. Да просто так, без всякой цели!

Следователь. В прошлый раз вы заявили, что хотели ворон попугать.

Стапчук. Да, я и теперь бы так сказал, только же вы не поверите.

Следователь. Согласитесь, трудно поверить, что вам так уж сильно докучали вороны? Но даже если встать здесь на вашу точку зрения, то и тогда не удастся избегнуть некоторых трудностей.

Стапчук. Вы это про жакан?

Следователь. И про жакан.

Стапчук. Так я ж говорил вам, гражданин следователь, что про жакан позабыл. Думал, у меня дробь. Промашка вышла.

Следователь. Помню: говорили. Но ведь это объяснение едва ли можно признать удовлетворительным. Вот смотрите, как выглядит картина в целом. Незадолго до убийства вы сами – сами, Сидор Федорович! – отливаете на газовой плите свинцовую пулю, а в тот день выходите с заряженным ружьем в сад попугать ворон. При этом вы случайно стреляете не в воздух, а прямо в затылок следователя Светловидова…

Стапчук. Я не знал, что он следователь.

Следователь. Очень может быть. Но это не делает нарисованную вами картину более убедительной.

Стапчук. Потому что вы мне не верите.

Следователь. Не верю, Сидор Федорович, не верю… И суд тоже не поверит, более того: даже своего защитника вы не сумеете убедить… Надо придумать что-нибудь более правдоподобное, Сидор Федорович.

Стапчук. Правде часто не верят!

Следователь. Сидор Федорович, стыдитесь! Это уже не ваше амплуа. Убийце, даже непредумышленному, роль правдоискателя не к лицу. Это выглядит смешно, вы мне поверьте, смешно и жалко.

Стапчук. Что же мне делать, если обстоятельства против меня? Я понимаю, что поверить мне трудно, но ведь и не поверить нельзя. Ну какая мне корысть была его убивать? Какая?

Следователь. Вот и я бы хотел это узнать. Может, мы вместе поразмыслим над этим? А, Сидор Федорович?

Стапчук. Как это – вместе?

Следователь. Очень просто. Попробуем логически исследовать все возможные мотивы, которые могли бы толкнуть вас на убийство.

Стапчук. Так их же нет, мотивов-то!

Следователь. Вот и давайте разберемся. Если действительно окажется, что таких мотивов нет, тогда ваш беспомощный – вы это сами понимаете! – лепет получит солидную основу.

Стапчук. И тогда вы мне поверите, что выстрел произошел случайно?

Следователь. Во всяком случае, это будет звучать для меня более убедительно.

Стапчук. Тогда лады! Я вам верю! Давайте исследуйте!

Следователь. Вместе с вами, Сидор Федорович, вместе с вами.

Стапчук. Так я ж не умею исследовать, я ж малограмотный…

Следователь. Ничего, я вам помогу.

Стапчук. Готов учиться! Всеми силами хочу помочь следствию.

Следователь. Вот и прекрасно… Так, Сидор Федорович, временно допустив, что у вас все же была причина выстрелить в проходившего мимо забора человека, мы вынуждены спросить себя: какая причина?

Стапчук. Верно говорите! Золотая голова! Действительно: какая причина?

Следователь. Я вижу, вы легко усваиваете. Значит, дело пойдет. Итак, какая именно была у вас причина выстрелить в незнакомого вам человека? Здесь, мне кажется, есть две возможности. Первая – вы приняли Светловидова за кого-то другого, с кем хотели свести счеты, и вторая…

Стапчук. Я ни за кого его не принял! Мне не с кем сводить счеты!

Следователь. Это же только предположение, Сидор Федорович, только предположение! Мне казалось, что вы меня поняли.

Стапчук. Понял! Виноват, больше не буду. Продолжайте, пожалуйста, исследование на благо правосудия!

Следователь. Хорошо. Мы остановились с вами, Сидор Федорович, на второй возможности.

Стапчук. Так точно!

Следователь. А если мы предположим с вами, Сидор Федорович, что вы совершили ранее какое-то серьезное преступление? Ожидая, так сказать, неизбежной кары, вы, понятно, обратили внимание на человека, который несколько раз проследовал мимо ваших ворот, а потом еще и зашел с другой стороны участка. Вполне допустимо, что это вас насторожило, и вы, решив, очевидно, что вас сейчас арестуют, схватили ружье, заряженное в предвидении такого момента, выстрелили и поспешили скрыться. Логично, как по-вашему?

Стапчук. Отчего же не логично? Очень даже логично. На то и образование дается… Только ведь неправда все это, гражданин начальник! Неправда! А правда, хоть она часто бывает горькой и даже смешной…