Книга По ту сторону дороги - Екатерина Андреева

в восторге.

Я молча кивнула. Неужели Джоанн и правда направила нас сюда… в место, где поклоняются Тьме? По коже побежали мурашки.

— Знаешь, Двэйн… Она помахала нам на прощание.

— Что? — он встрепенулся. — Ты что оборачивалась?

— Это случайно вышло.

— Ах, Алиса, зачем ты обернулась, — разочарованно вздохнул он, проводя ладонью по глазам.

— Ничего не случится, — как можно увереннее произнесла я. — Это всего лишь суеверия.

— Да, — неуверенно согласился Двэйн, — только суеверия.

Он поднялся и больше ничего не говорил, осматривая пещеру, мне вдруг стало безумно страшно. В Пустоши слишком верят в предсказания и знаки. Рейты проводят множество странных ритуалов, чтобы задобрить лес. И даже будучи воспитанной Городом, я постепенно поддавалась этому влиянию. Духи, у которых просят защиты, странники, предвещающие смерть, огненные круги, чтобы отогнать болезни, часы тишины, чтобы притвориться невидимыми для взора Пустоши. Изгнанники выживают за счёт своей силы, своих умений добывать еду и защищаться от опасностей. Но при этом так верят в особые силы мироздания. Мне до сих пор казалось это немного странным, но теперь я вдруг осознала, что их вера уже успела стать моей. Поэтому вспомним о прощальном взгляде Джоанн, я содрогнулась.

Что если однажды я потеряю всех своих друзей, что если наступит день, когда нам уже не удастся спастись от Пустоши?! Почему именно мы должны что-то решать, что-то делать, почему нельзя оставить это на других? Я посмотрела на Двэйна, и тот, поймав мой взгляд, ободряюще улыбнулся:

— Я разберусь с Джоанн, как только вернёмся. Пусть только попробует ещё раз испортить мои карты!

Я постаралась улыбнуться в ответ, отгоняя мысли о Тьме и Князе.

— Не похоже, чтобы нас собирались отсюда вытащить, — продолжал он. — Сколько сейчас времени? Утро? Ночь? — я молча пожала плечами. — Здесь ничего не понять. Нам долго не просидеть, вода и еда почти кончились, если в ближайшее время к нам никто не придёт, выбраться будет весьма проблематично.

— Говоришь так, будто уже что-то придумал.

Он хмыкнул в ответ и указал на зияющую в потолке дыру:

— Здесь не так уж высоко, я смогу приподнять тебя. Других выходов из пещеры я не вижу.

— Но как я вытащу тебя потом?

— Попробую допрыгнуть сам, а если не получится, то придётся тебе что-то придумать, — он весело подмигнул мне, чего никогда ещё не делал. По крайней мере, сколько я его знаю.

— Такая власть в моих руках, — улыбнулась я, хватаясь за поданную руку. — Даже не знаю, справлюсь ли с такой ношей, с таким искушением!

— Искушением оставить меня здесь?

— Ну да. Надо подумать, приносишь ли ты мне пользу, или я вполне могу обойтись и без твоих командирских замашек.

— Так значит, ты меня используешь? — его руки легли мне на талию, я вздрогнула, но уже через секунду мои ноги оторвало от земли, и я зацепилась за края отверстия.

Руки скользили по гладкой поверхности, в темноте я не могла разглядеть ничего, за что можно было бы зацепиться. Если бы Двэйн не толкал меня снизу, то шансов вытащить своё тело наверх у меня было бы довольно немного. И почему оно кажется таким тяжёлым? Я подтянулась, напрягая мышцы до боли, и потащила себя на ровную поверхность каменного пола. Двэйн отпустил меня, ноги повисли в воздухе, и от ощущения пустоты я чуть было снова не скатилась вниз. Но спустя несколько мучительных усилий, мне всё-таки удалось выбраться.

Я устало повалилась на спину, руки слегка тряслись, в плечах неприятно ныло. Немного отдышавшись, я приподнялась и огляделась: по обе стороны тянулся каменный коридор, такой же тёмный, холодный и безмолвный. Ни голосов, ни каких-либо других звуков не раздавалось.

— Ну что там? — в голосе Двэйна послышалось волнение, и я самодовольно усмехнулась:

— Ничего такого, за что можно было бы привязать верёвку, — эхо моего голоса разлетелось по коридору, и от этого стало не по себе, — давай, Двэйн, я тебя подтяну.

— Решила всё-таки, что не бесполезен? — я свесилась в дыру, и мне в руки полетел сначала один, а потом и второй рюкзак.

— Думаю, могу использовать тебя ещё немного.

— Лучше признайся, что просто боишься разгуливать там одна в темноте, — он подпрыгнул, но пальцы тут же соскользнули.

— Это ты скажи, что боишься, чтобы я разгуливала здесь одна в темноте, — самоуверенно заявила я, хотя на самом деле с опаской поглядывала по сторонам.

Двэйн снова сделал попытку и на этот раз удачную: его пальцы ухватилась за края, и я сразу же начала помогать ему подтягиваться наверх. Мне пришлось сначала взяться за его локоть, а потом за плечо. Я чувствовала, как у меня на запястьях вздуваются вены, как лицо наливается жаром, и пусть моих сил было маловато, но я упорно тащила Двэйна на себя, и, наконец, мы оба повалились на холодный пол.

— Так что там… про меня… и темноту? — пытаясь отдышаться, спросила я.

— Не знаю, но нам стоит подняться, — настороженно прошептал старший, и его взгляд обратился в дальний конец коридора.

Мы были не одни. Густую темноту теперь робко разгоняло замершее в чьих-то руках пламя свечи, высвечивая худую невысокую фигуру. Это была девочка в красных широких штанах и причудливо перевязанной тоге. Спокойное лицо, на которое падали блики огня, выражало странную смесь покорности и торжественности, раскосые глаза смотрели внимательно и с неким намёком на строгость, словно в подражание взрослым. Густые волнистые волосы были покрыты полупрозрачной тканью и тяжело падали до самого пояса. Она не произнесла ни слова, и молча рассматривала нас, от её взгляда мне стало неловко, и я поспешила встать. Двэйн тоже поднялся, и хотел уже что-то спросить, как девочка развернулась и направилась вглубь коридора. Молча и бесшумно. Мы же остались стоять в полном недоумении, и я поймала себя на мысли, что совсем не хочу следовать за ней. Но девочка остановилась, обернулась и поманила рукой, а затем снова двинулась дальше, не дождавшись ответа. Мы с Двэйном переглянулись, старший пожал плечами и, подхватив наши рюкзаки, пошёл вперёд.

— Стой, — зашептала я, схватив его за руку, — давай не пойдём.

— Перестань, Алиса, — снова вернулся его командный тон, — мы же не можем сидеть здесь вечно, надо идти. Давай, не глупи.

Я обречённо