Книга Пари - Айя Субботина

я бы уже давно встала из-за стола и избавила себя от необходимости хоть как-то взаимодействовать с гадюкой, но это, черт подери, наш с Лексом стол!

— Что-о-о-о?! — Вопреки моим ожиданиям, Нина пропускает намек на пьянство и начинает ржать. Да, звук, выходящий из ее рта именно такой (хотя, кажется, лошади издают его более благозвучно), чем тут же привлекает внимание посетителей за соседними столиками. — Вика, дорогая, причем тут «Гринтек»?

Как бы сильно я не владела собой, но прямо сейчас чувствую неприятный запах того, что очень хорошо можно охарактеризовать всего одним матерным словом, но на языке приличного человека звучит примерно как «подстава». Если ей не нужен контракт с «Гринтек», то что тогда ей, черт подери, нужно?!

— Кстати, — Нина многозначительно прищуривает свои размалеванные как на дискотеку глазища, — а тут с тобой за столом разе не Алексей Яновский сидел?

— Разве нет, — на голубом глазу вру я.

— А по-моему он. Знаешь, у меня вдруг появилось так много вопросов… — Она наглеет окончательно и пытается стащить с моей тарелки ломтик рыбы, причем делает это абсолютно по-свински, просто хватая его своими короткими толстыми, как сардельки, пальцами.

Понятно, что я больше не стану есть ничего из этого, хотя на тарелке осталась добрая половина стейка. Но и Нине выйти победительницей тоже не дам, поэтому без зазрения совести, вспоминая все свои отточенные на занятиях по самообороне рефлексы, хватаю вилку и втыкаю ее в миллиметре от ладони этой гадюки. Нина взвизгивает и быстро откидывается на спинку стула, тряся рукой так, будто я проткнула ее насквозь, а не просто пощекотала нервы. Выражение ее лица в духе «полные обосратушки» заставляет меня триумфально улыбнуться.

— Ты совсем из ума выжила?! — дребезжащим фальцетом возмущается она. — Крыша протекла?!

— Кстати, — я копирую ее же типа многозначительный тон, — я тут знаю одного полудурка, которой ровно так же, как ты, пытался на меня наезжать, но потом бедняге пришлось разучивать ровно тот же визг, который только что исполняла ты. Я имею ввиду Егора, естественно, не собираясь озвучивать его имя вслух. — Хочешь, сведу вас? Будете на досуге разучивать новые тональности, на случай, когда одного из вас снова пошлют.

— Ты не знаешь, с кем связалась, — шипит Нина, корча страшную рожу. — Ты вообще не знаешь, какую веселую жизнь я могу тебе устроить.

Вместо того, чтобы упасть и бояться, беру телефон и делаю вид, что навожу на нее камеру.

— Ты не могла бы повторить это еще раз? — выглядываю из-за телефона с улыбкой человека, которому плевать вообще на все, что она уже сказала, говорит и может сказать. — Хочу сфотографировать тебя и отправить на «Дискавери» в передачу о рептилиях. Обещаю, что гонорар за редкое фото гадины в момент ее испражнения, поделим пополам.

Нина стремительно покрывается зелеными пятнами — клянусь, никогда не видела, чтобы кожа живого человека генерировала такие кислотные оттенки, но в данный момент это наслаждение для глаз.

— Ты… ты…! — Она вскакивает из-за стола, пытается выплюнуть в меня очередную угрозу, но сама ею же и давится, и чтобы сохранить остатки напускного всевластия, вынуждена спешно ретироваться.

Только когда Нины и след простыл, я могу, наконец, выдохнуть и позволить себе немножко понервничать. То, что Нина знает, кто скрывается за именем Виктории Янус, очень хреново. Я не просто так изо всех сил держалась за свой вылепленный идеальный образ, чтобы не относиться всерьез к ее угрозам. Нина, в отличие от многих других людей в моем окружении, знает такие вещи о моем прошлом, которые могут поставить жирный крест и на моих планах оживить страницу и вернуть себе назад хотя бы часть своих рекламных контрактов, и на мечте о собственном мерче, которую я, несмотря ни на что, все равно не готова хоронить. Если из этой поездки я вернусь с кольцом на пальце, то у меня будет достаточно денег, чтобы реализовать все планы и задумки. При условии, что Нина не устроит какую-то подлянку, после которой мне придется начинать все заново, буквально с нуля, а на это может уйти год или даже больше! Целый год зависеть от денег мужа, опять… Ну нет, на такое я не готова подписаться даже в отношениях с Лексом.

Так что угроза гадюки, несмотря на браваду, на самом деле крепко меня беспокоит. Надеюсь, мой напускной пофигизм отсудить ее желание портить мне жизнь.

А что, если нет?

— Вик? Эй? — Я так погружаюсь в новый повод для беспокойства, что не замечаю вернувшегося Лекса и то, что он, пытаясь привлечь внимание, уже какое-то время щелкает пальцами у меня перед носом.

— Я тебе собака что ли, что ты тут разщелкался! — мгновенно вспыхиваю и тут же остываю. — Извини, я, кажется, подавилась рыбной костью.

Делаю вид, что меня действительно беспокоит что-то в горле, на что Лекс тут же решительно предлагает ехать в больницу. Приходится тут же разыграть «чудесное исцеление», но на то, чтобы убедить его, что со мной действительно все в порядке, все равно уходит какое-то время.

— Так мы договорились? — перевожу тему на наш прерванный разговор.

— Что? О чем? А, ты о камере. Я думал, эта дурость уже испарилась из твоей головы.

— Теперь она еще сильнее там укоренилась.

— Хорошо, договорились. — Лекс безразлично пожимает плечами, снова протягивает руку и на этот раз ничто не мешает нам скрепить договор рукопожатием.

— Вот и отлично. А теперь не мог бы ты вызвать мне такси? — Я брезгливо отодвигаю тарелку.

— Без проблем, но сначала хотелось бы полюбопытствовать, куда и зачем ты собираешься ехать.

— На форум, конечно же. У меня еще целых… — смотрю время на экране телефона, — … четыре часа. За это время можно успеть заработать еще пару миллионов для «Гринтек» и обеспечить себе комфортное существование здесь, в родном городе, а не у черта на рогах.

— Вик, слушай… — Лекс морщится, как будто несуществующая рыбная кость, минуту назад сидевшая в моем горле, теперь застряла в его. — Я как раз хотел поговорить с тобой обо всем этом. По-моему, пора…

Пора… что?

Боже, сейчас он скажет, что разрывает пари и просто выставит меня за дверь?!

Или решит сократить срок в связи с нерентабельностью «Гринтек»?

Или что?! Его благоверная каким-то образом прознала, что мы теперь коллеги и потребовала незамедлительно меня уволить?!

— Нет никаких «пора», Лекс! — слишком резко и громко перебиваю я, вскакивая на трясущиеся от страха ноги. — Ты дал мне три месяца и я стараюсь использовать каждую минуту! Ты не имеешь права менять правила на ходу, ясно?! Мы подписали договор! Настоящий,