Книга Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство - Эрнл Брэдфорд

интересным по двум причинам. Во-первых, оно состоялось там же, где когда-то бились флоты Оставиана и Антония и Клеопатры. Превеза – турецкая деревня, расположенная напротив мыса Акциум (Акций), расположенного в устье канала, ведущего в залив Арта, известного в классические времена как Амбракийский залив. Это большой залив Ионического моря, расположенный в нескольких милях к северу от острова Левкас. Залив Арта раскинулся на 25 миль с востока на запад и на 10 миль с севера на юг. Он может вместить довольно крупный флот, и адмирал, расположивший свои корабли в нем, господствует над узким извилистым входом. Барбаросса, получив сведения о действиях вражеского флота, быстро повел свои корабли к заливу и вошел в него раньше, чем Дориа и другие командиры собрались на Корфу. Словно осьминог, обосновавшийся в каменной расселине, Барбаросса чувствовал себя в полной безопасности, главное было не попасться ни на какую приманку, которой его могли попытаться выманить в открытое море.

Именно это и попытался сделать Дориа, проведя ряд галер мимо входа в канал в Превезу. Барбаросса не попался на крючок, и Дориа увел свои корабли на юг, чтобы сдвинуть с места своего коварного противника. Барбаросса, со своей стороны, не мог позволить таким крупным вражеским силам плыть в направлении греческих территорий своего хозяина, и потому он приказал своим кораблям поднимать якоря и начать погоню. Зрелище мощного османского флота, идущего по извилистому каналу мимо мыса Акциум, где Октавиан сделал себя властелином мира, было явным повторением событий древности. Зрителям могло показаться, будто судьба решила возродить старую драму.

Последовавшее сражение, хотя и не было таким решающим, как победа Октавиана, определило ход истории на несколько десятилетий вперед. Несмотря на численное преимущество Дориа, Барбаросса переиграл его, не дав втянуть себя в генеральное сражение с тяжелыми (и тяжеловооруженными) парусными галеонами. Он довольствовался тем, что захватывал отставшие корабли, как только появлялась возможность, и к концу дня смог записать на свой счет семь кораблей противника. В столкновении с превосходящими силами противника турецкий адмирал доказал, что превосходит итальянцев, и если бы не одна стадия сражения, Хайреддин добился бы победы, не потеряв ни одного корабля.

Одно действо, в котором османский адмирал оказался в полном замешательстве, произошло с участием огромного венецианского галеона. Этот военный корабль немного напоминал большую карраку иоаннитов. Это парусник, на котором было больше пушек, чем на целой эскадре галер. Командовал им один из самых выдающихся венецианских капитанов того времени Алессандро Кондальмьеро. Галеон попал в штиль и отстал от основных сил флота, который Дориа вел на юг. Поэтому именно на него наткнулись турки, преследовавшие противника. Тяжелый и довольно-таки неповоротливый галеон вскоре показал, что ни одна галера, пусть даже более маневренная, не может противостоять весу металлических ядер, которые этот новый тип судна может обрушить на врага.

«Великий венецианский галеон замер в воде: канониры в боевой готовности, фитили под руками, люди на верхней палубе укрылись за фальшбортом. Кондальмьеро сначала приказал канонирам не расходовать боеприпасы, стараясь попасть в отдельные корабли, а целиться в линию приближающихся кораблей, используя против галер эффект рикошета – как мальчишка, швыряющий камушки в воду. Он решил, что так скорее добьется успеха, чем если прикажет канонирам выпускать ядра по отдельным кораблям. Его мнение подтвердилось. Когда первая волна кораблей Барбароссы приблизилась на несколько сотен ярдов к неподвижному галеону, из всех орудийных портов стали вырываться огонь и смерть. Новый флот – тот самый флот, который торжествовал во всем мире до появления пара, флот парусников, – показал в этом первом сражении при Превезе, что основополагающее значение имеет бортовой залп. До этого победу всегда давала маневренность и финальный акт абордажа. Так было с классических времен. Однако теперь появилась возможность строить парусники, достаточно большие, чтобы на них можно было устанавливать столько же орудий, сколько в береговой крепости, и это изменило ход войны на море» (из книги Эрнла Брэдфорда «Адмирал султана»).

Несмотря на потери, понесенные в сражении с венецианским галеоном, конечным результатом сражения при Превезе стала убедительная победа турок. При этом нельзя не отдать должное Андреа Дориа. Ему здорово мешало то, что он командовал смешанным флотом весельных галер и парусных галеонов. Это означало, что, когда ветер стихал, галеоны отставали и становились обузой, а когда дул попутный ветер, галеоны устремлялись вперед, и весельные галеры не могли за ними угнаться.

Ночью 29 сентября 1538 года Андреа Дориа покинул место сражения и направил свой флот на Корфу. На рассвете следующего дня турки с удивлением обнаружили, что остались одни, – имевший значительное превосходство флот противника исчез. Говорят, что Барбаросса, впоследствии рассказывавший о сражении при Превезе, утверждал, что Андреа Дориа даже спустил свой адмиральский флаг, чтобы его нельзя было обнаружить, когда он, под покровом ночи, бежал с поля боя.

Османский флот вернулся к Превезе, готовый выйти в море снова, если уход Дориа окажется военной уловкой. Когда же стало ясно, что флот союзников, подойдя к Корфу, распался и разошелся по домам, Барбаросса отправил депешу с информацией о сражении султану, который в это время находился в Болгарии. Всадники промчались через греческие территории Османской империи к болгарскому городу Ямбол. Сулейман Великолепный велел украсить город в честь блистательного триумфа и в свою очередь отправил депешу в Константинополь. Он велел устроить благодарственные процессии к Святой Софии и всем городским мечетям, чтобы вознести хвалу Аллаху за великую победу.

А Барбаросса получил еще одно прозвище. С тех пор на землях султана его называли «королем моря». С ним турки стали хозяевами большой части Северной Африки, он установил их господство в Центральном и Западном Средиземноморье, а теперь, разгромив объединенный флот европейских союзников, он укрепил позиции Сулеймана в Греции и Леванте. Если Османская империя достигала максимального расцвета в период между 1538 и 1566 годами (год смерти Сулеймана), немалая заслуга в этом принадлежит турецкому пирату, ставшему адмиралом, который по праву заслужил свое новое прозвище. Увенчанный славой и почестями, Барбаросса умер спустя восемь лет после Превезы в своем константинопольском дворце. В турецких хрониках за 1546 год сказано: «Король моря умер».

Стремительный взлет Барбароссы положил начало господству турок на Средиземноморье. Им постоянно бросали вызов испанцы, однако сразу после Превезы им пришлось потерять два флота в попытках изгнать турок из Северной Африки. Если Превезу можно назвать приливным течением османской военно-морской экспансии, следующее большое событие в истории моря стало его высшей точкой.

За шестнадцать лет до великой победы Барбароссы султан Сулейман добился потрясающего триумфа на острове Родос. Он уже давно решил, что