Книга Город и ветер - Анастасия Парфенова

— Айе. Даже жалко, что на дно мне пока не хочется.

— Айе.

Тэйон поднял голову, посмотрев на огненного мага, отчаянно сражавшегося с телепортационным блоком. Сам он в приличной форме, быть может, и сумел бы преодолеть это заклятие, но не сломать его. В таких случаях грубая сила бесполезна, вражеские баррикады нужно обходить по кривой и запутанной траектории, а не биться о них лбом. Только вот у мальчишки нет ни опыта, ни знаний, чтобы выйти за рамки канона.

Дзоран ди Ваи активировал талисманы, врезанные в корму, заставляя их толкать корабль против течения. Ветер помогал, натягивая почти до звона упругие паруса, но Тэйон чувствовал, что это — предел. Если капитан ещё хоть немного увеличит напряжение, судно просто разорвёт на части.

«Сокола» несло навстречу гибели. За бортом нарастал грохот сорвавшейся с цепи водной стихии. Сколько у них осталось? Пять минут? Меньше. Скоро начнётся паника. Даже этот экипаж не сможет оставаться невозмутимым перед лицом такой смерти.

А он сам?

Магистр воздуха, лишённый магии, халиссийский лэрд, отказавшийся от клана, мужчина, оттолкнувший от себя любимую женщину, Тэйон вер Алория заглянул в себя.

И тихо хмыкнул:

— Я, конечно, знаю, что смерть нужно встречать стоя прямо и глядя ей в лицо, но не тогда, когда перед этим ты уже простоял на ногах целые сутки! — Магистр воздуха позволил наконец ногам подогнуться и весьма неэлегантно плюхнулся на палубу. Тело отозвалось волной тупой боли.

Терр вер Алория, сидевший рядом, посмотрел на него из-под мокрых прядей и, кажется, что-то понял. Ветер, мальчишка сейчас неспособен изменить облик, он не может улететь и привязан к этому корыту, как и все они…

Мысль дёрнулась, пытаясь вытащить за хвост какую-то другую, но тут Терр подался вперёд:

— Отец…

— Это не важно, — тихо перебил Тэйон, пытаясь уловить опять нырнувшую во тьму мысль. — В тот момент арбалетный болт был самым лучшим, что могло случиться и со мной, и с соколами. Ещё пара лет, и мои авантюры погубили бы клан.

— Я вовсе не об этом…

Таш положила руку на плечо сыну:

— Не отвлекай его.

Лэрд соколов замолчал, затем кивнул. Лэри-мать сжала пальцы, не то благодаря, не то ища поддержки.

Время, время… Потеряна ещё одна минута.

Корабль уже не стонал, он кричал, как раненое животное, бессловесно взывающее о помощи. Грохот воды бил в перепонки, ему вторили голоса пытавшихся перекричать стихию людей. Огненный маг, отчаявшись прорваться сквозь барьер, повернулся к замершему на палубе магистру.

— Мастер, сделайте же что-нибудь! Добавьте ещё ветра! Капитан, поднимите ещё паруса!

Подошедший ди Ваи даже не взглянул на него.

— Ветер здесь бесполезен, если только вы не заставите его поднять «Сокол» в воздух и нести нас до самого города. Что, как известно, невозможно. Госпожа адмирал, я хотел бы выразить своё сожаление…

— Так сделайте то, что возможно! Магистр! Вы сами говорили, что не бывает неотразимых заклинаний, должен быть способ справиться с воронкой. Ну что вы сидите, как…

— Заткнулись все. — Голос Тэйона был тих, но разнёсся, казалось, до самых отдалённых уголков корабля, заставив затихнуть даже грохочущую за бортом воду. Отрезанный от магии мастер сидел на палубе, опершись на ладони и разглядывая гладкие доски. — Капитан ди Ваи, мне нужно время. Столько, сколько вы сможете выиграть.

Магистр медленно вздохнул, решаясь. Выход был столь же очевиден, сколь абсурден. Среди сотен вариантов, которые он успел перебрать, с тех пор как почувствовал враждебность сплетающихся под кормой водных потоков, этот мелькал не раз, но лишь слова Дзорана ди Ваи позволили смутной догадке оформиться в чёткую мысль.

«Если только вы не заставите его поднять «Сокол» в воздух и нести нас до самого города. Что, как известно, невозможно».

А с чего, собственно, все взяли, что невозможно?

Он двадцать лет летал по городу в кресле, и это ни у кого не вызывало вопросов. Заклинание всё то же. Дело лишь в масштабе.

Тэйон зажмурился, вспоминая, как он добился эффекта, названного профессором Совёнком «антигравитацией». Эти исследования маг начал очень давно, ещё до своего ранения. Он тогда пытался найти способ, позволивший бы Таш летать. Простой подсчёт показывал, что раса шарсу не должна была так свободно чувствовать себя в небе. Огромные крылья горного народа были прекрасны, но их поверхность всё же недостаточна, чтобы позволять часами парить над крышей мира. Что, похоже, самих шарсу совершенно не волновало. Они парили.

Тэйон, вооружившись кое-какими приборами, понаблюдал за гимнастическими экзерсисами супруги, затем затащил в свою лабораторию с требованием помочь магической науке. Экспериментальным путём удалось выяснить, что народ Таш обладал естественной способностью изменять вес собственного тела. Это не походило ни на какой из известных халиссийцу видов магии, но после ряда, как он считал, довольно остроумных опытов (Таш подобрала для них куда менее приятные эпитеты) он смог искусственно повторить энергетическую воронку или скорее вывернутый наизнанку колодец, который позволял вещам изменять вес. Что, в свою очередь, повлекло за собой совсем уж странные теории о природе притяжения, а затем и материи вообще. В конце концов, началась очередная война, и лэрд с чистой совестью забросил своё увлечение. Чтобы вспомнить о нём, когда ему потребовалось найти способ передвигаться с перебитым позвоночником.

Или поднять в воздух военный корабль.

Нечего было и думать повторить сложнейшую, сворачивающуюся в саму себя сеть энергетических плетений. Для этого ему и в лучшие времена требовалась целая лаборатория и пара помощников в придачу. Нет, идти надо было самым простым путём. Перенос магического свойства с одного объекта на другой. Расширение магического свойства путём подпитки энергией. Заклинания первого курса обучения в Академии.

И никаких «мысленных операций». Чародейство нужно строить с опорой на внешнюю структуру, чтобы как можно меньше осталось на откуп его искалеченному сознанию.

Магистр своим перстнем обвёл круг на досках палубы, внутренним зрением видя, что вслед за движениями кольца в воздухе остаются выжженные линии. В круге четырёхлучевую звезду. Сосредоточившийся на цели маг даже не замечал, что поверхность, на которой он чертил, вздрагивает и опадает под ударами волн.

Северный луч — знак близости. Близость объектов, их родство, их единство.

Восточный луч — знак возрастания. Знак умножения, прибавления силы стихий.

Южный луч — знак неба. Недостижимость, свобода, бесконечность.

Западный — знак ветра. Южного ветра, ласкового, юного. Знак ветреной стихии, благодаря которой родится и которой будет напитана эта магия.

В центре — символы тех двух заклинаний, что он хотел получить. И — символ крови.