Книга Вера в ближнего - Артем Каменистый

Это как понимать?!

Как?!

"Никому доверять нельзя. Никому"...

Похолодев до состояния глыбы арктического льда, Читер открыл чат с девушкой и под барабанные удары неистово бьющегося сердца написал:

— Зачем?..

Пять секунд.

Десять секунд.

Двадцать.

Сто.

Сто пятьдесят.

Ответа не было...

"Никому доверять нельзя".

Никому...

Строчка чата мигнула:

– Рокки, это к чему был вопрос? С тобой всё нормально, или ты снова чудишь?

Лёд треснул, а сердце на миг замерло, позволив написать ответ в тишине:

– Вообще-то я давно уже Читер, а не Рокки. Сама ведь окрестила. Забыла? Ты из отряда зачем вышла?

– Зачем вышла?! Так ты об этом спрашивал, что ли?! Ну ты, блин, даёшь! Получается, тебя всё это время носило по тем местам, где ум не раздавали! Ну а что мне, по-твоему, надо было сделать?! Ты ведь умер, ничего не объяснив, а я осталась с мешком твоих сокровищ в каком-то непонятном отряде. Я до этого в логах видела, что вы там друг друга убивали. Сидеть в таком отряде, где непонятно кто всегда может видеть на карте, где я? Это что, по-твоему, умное поведение? Вот и пришлось выйти. Так безопаснее, а вернуться всегда успею. На вопросы твоих друзей я тоже не отвечала. Откуда я знаю, друзья они тебе, или наоборот. Тупо ждала, когда ты появишься.

Лёд лопнул в сотне мест, рассыпаясь на мириады осколков. Читеру стало невыразимо тепло, губы непроизвольно растянулись в широчайшей улыбке.

– Как же ты меня напугала...

— Только не говори мне, что подумал, будто я решила твой мешок стырить. Я, конечно, понимаю, что ты не гений, но не настолько же...

— Нет, я в тебя верил. Другие не верили, а я всегда верил. Просто немного испугался, когда тебя не увидел, – улыбка Читера, достигнув максимума, позиции не сдавала. – Почему ты так долго не отвечала?

— По-твоему я не сплю, не ем, только и смотрю в чат, жду, когда же ты соизволишь написать?!

— Ну да, именно этим ты и должна заниматься.

– Что?! Должна говоришь?! А ты не сильно губы раскатал?!

— В принципе, нет, не сильно.

– Ну так закатай их обратно, пока не оттоптали. Я не ответила сразу, потому что у меня проблемы. За мной тут опять придурки гоняются. И, между прочим, убегать от них и без твоего мешка было сложно. А с ним сложнее.

– Няша, лови приглашение, принимайся в отряд. Надо понять, где ты.

— Сейчас. Поймала. Только на карту сам посмотри, мне некогда сейчас.

- Я тебя вижу, – снова улыбнулся Читер. – До тебя всего лишь тридцать пять километров. Повезло. Это совсем рядом.

– Повезло?! Да ты что, везунчиком великим себя возомнил?! Читер, запомни: единственное везение в твоей несчастной жизни, это встреча со мной. И на этом всё, больше тебе ни разу не везло. Я рядом с тобой не просто так, я заплатила за это одному козлу.

– Козлу?! Заплатила?! – запутался Читер.

– Ну да, заплатила. Почему бы и не заплатить, если от этого есть польза. Пока в отряде оставалась, была возможность определить, где примерно ты окажешься. Редко ведь в другой конец региона кидает. А если знаешь, где умер, можно найти человека с особым умением. С таким находят самый вероятный респ. Вот и шла всё это время не просто так, а сюда. Чуть-чуть не дошла. Ну теперь-то хоть понял, в чём твоё везение?!

Хоть это и невозможно, но Читер сумел улыбнуться ещё шире:

– Да, я всё понял. Ты моё везение. Единственное. Жди, я иду к тебе.

– Читер, ты это... ты давай быстрее, что ли. У тебя и вправду тяжёлый рюкзак. Очень тяжёлый. А за мной гонятся самые нехорошие люди Континента. То есть не люди, а козлы тупейшие. Это значит, что у меня проблемы. Очень большие проблемы. Я бы даже сказала – проблемища.

– Спокойно Няша, у тебя нет проблем. Проблемы есть у тех неудачников, которые к тебе пристали. Можешь начинать их жалеть.

– Ум ты значит не нашёл, зато нашёл огромное самомнение. Ну хоть что-то.

– Да, ценное приобретение, – не стал спорить Читер. – Ты не представляешь, как я рад тебя слышать.

– Если ты поторопишься и заберёшь у меня этот проклятый рюкзак, я тоже буду очень рада.

– А сейчас что, радости нет?

– Ну а чему мне радоваться?!

– Тому, что я снова с тобой, – удивившись, ответил Читер.

– Я тебя пока что не вижу. Зато я видела, как весь ваш отряд слился, но с тобой до последнего была какая-то непонятная баба, меняющая имена. Интимная обстановочка, мило смотрелись. Вот так, значит, всеми силами ко мне рвался, ни на что не отвлекался, да?!

– Это не то, что ты думаешь, – чуть не захохотал Читер.

– Да уж, я ведь такая наивная, я тебе верю. Это была боевая сестра, или даже мама.

– Я тебя с ней скоро познакомлю, – пообещал Читер. – Твоя ревность выглядит так мило. Напиши ещё что-нибудь в таком же духе, мне будет приятно.

– Блин! Блин, блин, блин! Нет, я лучше промолчу, ты, Читер, шутки вообще не понимаешь. И ты, конечно же, снова всё забыл. Ау! У меня вообще-то неприятности! Мне некогда с тобой слюни по чату распускать!

– Ладно-ладно, я помню. Иду к тебе. Жди.

Со скрипом распахнулась дверь и грубый мужской голос прогудел:

– Опять здесь в лодыря играешь?! Арматура, между прочим, сама не разгрузится! А ну бегом, пока я тебе увольнение не устроил!

Открыв, наконец, глаза, Читер поднялся, с наслаждением потянулся и направился к двери. Проходя мимо крикливого толстяка с белой каской на голове, сунул ему в нагрудный карман несколько крупных купюр.

Злющий цифра, ошалев, удивлённо спросил уже в спину:

– Это что было?

– Это были деньги, – продолжая улыбаться до ушей, ответил Читер. – Сходи, что ли, в ресторан. Или девочку сними. Или устрой неожиданный семейный праздник. Погуди, как следует, успей спустить всё до вечера. Оторвись напоследок.

Выйдя из бытовки, Читер зажмурился от яркого солнца, ударившего по глазам. Обернулся в одну сторону, в другую. Вокруг, куда ни глянь, простиралась огромная стройка. Много разной техники, десятки рабочих. Все чем-то заняты, суетятся деловито, один он стоит, ничем не занимаясь.

Открыв карту, ещё раз полюбовался на отметку Няши. Девушка действительно недалеко, но не сказать, что в пешей доступности. И у неё какие-то неприятности.

Надо поторопиться, пока эти неприятности Няшу не догнали.

Не переставая улыбаться, как последний придурок, Читер уверенной походкой направился к воротам.

Он жив.