Книга Король без трона. Кадеты империатрицы - Морис Монтегю

Невантер пробрался на ту улицу, где некогда стоял белый домик Зеннефельдеров, но теперь там торчали лишь обгорелые балки.

Он грустно постоял над этими жалкими останками, в его памяти витали грациозный образ нежной Труды, добродушные, честные лица Германа и Вильгельма… Да, все это было уже в прошлом, все отошло, и семья Зеннефельдеров затерялась в мире теней… Невантер тяжело вздохнул и тихо двинулся в обратный путь.

Позже, в эпоху Реставрации, он снова стал роялистом, был награжден орденом Святого Людовика и произведен в маршалы. Что же… Империя была к нему не особенно милостива!..

Затерянный в глуши Прованса Микеле де Марш приходил в отчаяние от доходивших до него известий о поражении Франции. Он снова слал прошение за прошением, умолял Наполеона разрешить ему вернуться в ряды сражающихся за честь Франции. Но никогда, даже в течение эпохи Ста дней, он не получил ни одной ответной строки. В то время де Марш был несчастнейшим человеком и кровавыми слезами плакал над последовательными поражениями родной армии. Узнав о финальном акте этой страшной драмы, о сражении при Ватерлоо, он сломал свою шпагу и решил как можно скорее умереть. Но в 1816 году он получил письмо, которое несколько облегчило его скорбь. Вот это письмо:

«Если ваше сердце не изменилось, то напишите мне, и я приеду к вам. Падение империи разорило моего отца. Он не выдержал удара и застрелился в прошлом месяце. Евгений тоже погиб. Вам это, вероятно, известно?.. Я осталась совсем одна, у меня нет никого, кроме вас. И так как я теперь бедна, то предлагаю разделить ваше отшельническое существование.

Олимпия Мартенсар».

Микеле де Марш тотчас же ответил:

«Приезжайте, я жду вас. Вы являетесь вовремя, чтобы помешать и мне покончить с собой. Я никогда не переставал любить вас, ни вдали, ни вблизи. И если бы ваше разорение не послужило причиной смерти вашего отца, то я охотно благословил бы его».

Олимпия приехала, и они повенчались. Жизнь Микеле была очень продолжительна, но он ни разу не выехал за пределы своей деревушки, куда угнала его опала императора. Тщетно взывали к нему роялисты, прельщенные обманчивым заголовком его послужного списка, — он отказался наотрез. Развязка страшной драмы на острове Святой Елены в 1812 году не явилась в его глазах разрешением от его добровольных уз: он до самой смерти свято переносил изгнание, наложенное великим императором на него, молодого эскадронного командира, в незабвенную эпоху непобедимости.

Ему одному была более или менее точно известна удивительная история десяти «кадетов императрицы», и от него-то, или, вернее сказать, от его детей удалось впоследствии почерпнуть все изложенные сведения и подробности.

Что касается принца Шарля-Людовика, иначе Людовика Семнадцатого, или де Гранлиса, то он, насколько известно, никогда больше не появлялся на жизненной сцене или, по крайней мере, не появлялся под этим именем. А впрочем, кто знает?.. Не был ли он в числе тех таинственных личностей, которых так жестоко и неумолимо преследовала ненависть Бурбонов и Орлеанов, гноя их в подземных казематах, заточая в сумасшедшие дома, изгоняя за пределы Франции?.. Всех их было двадцать пять человек; из них только некоторые были известны. Роль, правда, была выигрышная и заманчивая, но трудноисполнимая.

Как бы там ни было, но тайна осталась тайной, несмотря на истекшее столетие. И настоящая судьба дофина Франции, отрока Тампля, так и осталась загадкой, дразнящей загадкой, большим вопросительным знаком со страниц истории.