Книга Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рукотворные диски не оправдали возлагавшихся на них надежд. Тем не менее интересно отметить, что Томас Таунсенд Браун в 1955 г. был принят в штат французской фирмы «SNCAS», где он вел исследовательские работы по взаимодействию электрического и гравитационного полей; это продолжалось до тех пор, пока конкуренты не поглотили его фирму.
Страх перед внезапным советским нападением с воздуха привел к организации в 1949 г. барьера из кораблей радиолокационного дозора, которые охраняли подступы к северо-восточной части Соединенных Штатов с морских направлений. С введением в 1948 г. «Инструкции по докладу о важных разведывательных наблюдениях» (JANAP-146) ВМС США обязывались передавать по инстанциям доклады о «неустановленных целях», которые могли оказаться советским секретным оружием, примененным по Соединенным Штатам. После того как в прессе появилось много материалов о НЛО на учениях «Мейнбрейс», вышла более конкретная инструкция (PNAV), предписывающая ВМС направлять доклады о НЛО в ВВС США (проект «Блю бук») и в Пентагон. В 1954 г. вышла обновленная инструкция JANAP-146, которая требовала от всех кораблей ВМС и судов, принадлежащих правительству Соединенных Штатов, в том числе и кораблей береговой охраны, докладывать о «неизвестных воздушных целях» командованию ПВО континента (CNAD). В 1955 г. к мероприятиям по сбору этой информации были привлечены суда торгового флота и рыболовецкие суда (так называемая разведка торгового флота, MERINT). Доклады о «группах самолетов, летящих в сторону Соединенных Штатов, замеченных военных кораблях и подводных лодках, НЛО и управляемых ракетах» должны были представляться на ближайшую военную или гражданскую радиостанцию для последующей передачи силам охраны морской границы.
Доклад о НЛО в ВВС США (проект «Блю бук») также становился стандартным правилом для всех кораблей, как военных, так и гражданских, и некоторые доклады о наблюдениях отсылались дважды — чтобы соответствовать обеим инструкциям. Из зарегистрированных в «Блю бук» в период с 1952 г. по 1969 г. 258 случаев наблюдения, сделанных на военных кораблях и гражданских судах, 43% докладов были сделаны кораблями ВМС США, 37% гражданскими судами, и 19% — береговой охраной США. ВВС США, однако, не опубликовали сведения об общем количестве докладов, сделанных во исполнение этих инструкций. Данный факт говорит о том, что проект «Блю бук» был ширмой, за которой скрывалось последующее секретное изучение подобных наблюдений, сделанных в других странах, о чем нельзя было говорить открыто и было нелегко объяснить.
Об одном таком случае рассказал в печати бывший член команды авианосца «Ф.Д. Рузвельт» Чет Грусинский из Клинтона, штат Мичиган. Он опубликовал несколько статей, в которых описал, что ему довелось однажды увидеть в небе над летной палубой авианосца:
«Я был членом команды авианосца с 1958 по 1960 г., и я был одним из многочисленных очевидцев случая появления НЛО, которое произошло в сентябре или октябре 1958 г. Корабль находился в плавании вблизи американской военно-морской базы Гуантанамо на Кубе, время было между 20:00 и 22:00, и тут появился маленький огонек и начал нас преследовать, а потом вообще направился прямо на нас. Небо было ясным, воздух теплым, и я, будучи не на дежурстве, поднялся на летную палубу (где, по правде говоря, мне находиться не полагалось). Неожиданно эта штука оказалась над нами; она имела форму сигары, с рядом окон, через которые мы могли видеть фигуры людей, наблюдающих за нами. Мое лицо чувствовало тепло от этого аппарата. Он был абсолютно бесшумен. Я прикинул, что на летной палубе находилось человек двадцать пять, которые также все это видели. Кто-то из вахты на мостике орал в корабельную трансляцию, требуя, чтобы вахтенный офицер с палубы или вахтенный офицер с мостика бегом прибыл на летную палубу. Внезапно объект изменил свою окраску на красно-оранжевую. (Это произошло тогда, когда, на фоне темного ночного неба, я смог разглядеть его сигарообразную форму). И он быстро исчез. Между тем движение самого корабля внезапно прекратилось. Я считаю, что наблюдение за объектом продолжалось минут пять или немного дольше. Специальные следователи... один за другим поднимались на борт авианосца (под тем предлогом, что они якобы расследуют дело об азартных играх на нижней палубе!). Но они беседовали со многими матросами по поводу того случая. Мой старшина первого класса спрашивал меня о том, что я видел, и я ответил, что не знаю, что это было. После этого я ничего не слышал об этом случае».
По мере того как советский ВМФ увеличивал размах своих действий, его корабли также встретились с серией необъяснимых явлений и объектов.
В 1962 г. капитан 3-го ранга Квятковский, будущий начальник разведки советского ВМФ (1987—1992 гг.), увидел в перископ подводной лодки яркий красно-оранжевый огонь над Фарерскими островами. Он понял, что это не могло быть огнями северного сияния.
В 1965 г. капитан 2-го ранга Воронов докладывал о том, как его лодка всплыла в Атлантическом океане для встречи с вспомогательным судном. На палубе лодки находилось несколько членов команды, которые заметили сигарообразный объект длиной 100—150 метров на дальности 1 миля от лодки. На экранах радиолокаторов воздушной обстановки и обзора надводной обстановки объект отмечен не был. На глазах у экипажа из нижней части объекта появились три пучка света, которые осветили поверхность океана, после чего «сигара» плюхнулась в воду и исчезла в глубине.
В августе 1965 г. экипаж советского торгового судна «Радуга» с дальности 2 мили наблюдал летающий диск, который излучал свет. Он появился из-под воды и завис на высоте 100—150 метров над поверхностью моря. Объект был полностью освещен. Во время подъема из глубины моря объект поднял в воздух значительный объем воды, которая потом скатилась обратно в море.
Контр-адмирал советского ВМФ Чефонов вспоминает о двух странных встречах с невидимыми объектами, которые произошли в конце 1960-х годов:
«Я тогда был командиром атомной подводной лодки. Мы возвращались на свою базу к северу от Находки и шли в надводном положении. Был сильный туман и нулевая видимость. Мы следовали на базу, ориентируясь по радиолокатору, и вдруг операторы засекли объект, который на громадной скорости шел перпендикулярным курсом. Наш центральный командный пост (ЦКП) старался определить его скорость и проследить маршрут. Сначала я приказал прибавить ход, но объект продолжал следовать встречно-пересекающимся курсом.
Потом я решил, что рисковать не стоит, и мы остановились. Мы подавали звуковые сигналы, сделали несколько выстрелов из ракетницы и направили прожекторы на свою лодку, осветив ее. Я слышал, как оператор РЛС считывает дистанцию до объекта. 5 метров, 4,3,2,1... Все, кто был на палубе, напряженно всматривались в туман. Все напрасно. Оператор РЛС крикнул, что объект вошел в «мертвую зону» — 0,5 метра. Ничего. Ничего не произошло. Объект испарился. Мы подождали еще 15 минут. Потом я приказал увеличить скорость. Объект не возвращался. Мы пришли на базу. На следующий год произошел еще один случай. Мы возвращались на базу с полигона, на котором отрабатывали учебные задачи. Была великолепная видимость. На экране РЛС опять отметка. Нас было шесть человек на мостике. Мы напряженно глядим по сторонам, но ничего не видим. ЦКП опять докладывает, что мы на встречно-пересекающемся курсе: ничего, абсолютно ничего. Опять я следую инструкции и приказываю подать звуковой сигнал и отстрелить сигнальные ракеты. Невидимая цель опять в нашей «мертвой зоне». Оператор РЛС отсчитывает остающиеся метры: ничего. Когда мы вернулись на базу и я доложил командующему флотилией об этом инциденте, он только скептически махнул рукой: «Нам и так забот хватает. Если мы доложим об этом случае, то приедут проверяющие из главного штаба ВМФ. Нам это надо?»
