Книга Игры падших - Сергей Станиславович Юрьев

Но эту мысль он додумать не успел. Удар по голове, нанесённый сзади, отправил его в беспамятство. Когда он очнулся от боли в висках, оказалось, что руки связаны за спиной, сам он прикручен к стулу бельевой верёвкой, а какой-то странный тип в бриджах, жёлтой рубахе навыпуск, обутый в горные ботинки, стоит к нему спиной и ощупывает сейф, явно намереваясь его вскрыть.

– Я ждать, чтобы ты проснуться, – сообщил незнакомец, произнося слова с явным эверийским акцентом. – Я скоро смотреть, как я – всё, ты – ничего. Ты – страдать, я – весёлый. Да! Тика всегда везёт. – Незнакомец явно наугад выставил комбинацию цифр и попытался открыть бронированную дверцу. Но, едва он дёрнул за ручку, из стальной плиты выскочил клинок, насквозь пронзил ему плечо чуть выше ключицы, и снова скрылся в невидимом пазу.

Он даже не застонал. Он лишь выждал несколько секунд, пока рана не затянулась и напоминанием о ней остались дырка в рубашке и растёкшееся вокруг неё кровавое пятно. Однако неудача повергла Тику в некоторое уныние, и он не торопился повторять попытку. И тут его поле зрения попал свиток, валявшийся на границе пятна света, исходившего от лампочки. Он метнулся к нему, схватил, развернул и впился в него взглядом. Однако и его постигло разочарование. Что означали иероглифы он, похоже, тоже не знал. Тика огляделся по сторонам, как будто искал какую-то подсказку, со злости топнул ногой, так, что пол слегка прогнулся и из темноты, постукивая неровностями по бетону, выкатилась чья-то отрубленная голова, принадлежавшая, судя по характерным чертам лица и густому загару, жителю одной стран юго-восточных морей.

– Ньон тёй лейн, – гортанно прокричала голова, и у Тики от неожиданности подогнулись колени.

Но он быстро оправился от неожиданности, схватил голову за волосы, свободной рукой поднёс к её глазам свиток.

– Дёкх! – рявкнул он и тряхнул голову, давая понять, что не потерпит возражений.

– Мёт, баа, шау, шау, хаи, мёт, – сообщила голова, и Тика швырнул голову во тьму.

– Я же сказал – Тике всегда везёт, – пробурчал он себе под нос и вернулся к сейфу.

На этот раз его движения были увереннее. Он явно знал, что делает.

Теперь и до Матвея дошло, что хуннские иероглифы и были ключом к шифру, и каждый знак означал число. Значит, Красный Дракон знал, чего хотел, знал, на что шёл… Но это ему не помогло. Значит, и этот эвериец может стать жертвой насмешки судьбы. Пока он явно непоколебимо верит в свою удачу, но везение может кончиться в любой момент.

Внутри сейфа что-то щёлкнуло, стальная дверца отворилась, и тьма, заполнявшая стальной ящик, потекла вниз, словно густая маслянистая жидкость. Она вытекала медленно, растекаясь по полу, но вскоре исчезла за пределами видимого пространства, и Тика, который на эти несколько секунд буквально остолбенел, вздохнул с явным облегчением. Прежде чем запустить руку в сейф, он заглянул внутрь, но, похоже, ничего увидеть ему не удалось. Свет туда не проникал.

– Может, не стоит? – попытался остановить его Матвей, но тот лишь отмахнулся и начал медленно погружать руку в непроглядный мрак.

И в тот момент, когда эвериец, казалось, что-то нащупал, на его обрушилась стремительная тень, отбросила его от сейфа, и к ногам Матвея откатился чёрный, сверкающий множеством граней камень размером с кулак. Тика сразу же бросился за ним, распластавшись на полу. Но сверху на него упало грузное тело Маркела Сороки, который тоже тянул руки к вожделенной драгоценности.

– Итс майн! – кричал Тика, отбиваясь локтями от неожиданного противника.

– Отвали, сявка эверийская! Не твоё это! – пытался перекричать его Маркел. – Не достоин ты, изверг, ни света, ни благодати!

– Гоу ту хелл! – Тика изловчился, ухватил-таки камень кончиками пальцев и сжал его в горсти.

– Да мы уже в Пекле, считай! Нравится? – Маркел перехватил его запястье. – Отдай, гнида!

И вдруг на лице эверийца появилась блаженная улыбка, зрачки закатились за верхние веки, он перестал сопротивляться, однако все усилия Маркела разжать его кулак успехом не увенчались. А потом Тика начал исчезать. Его тело деформировалось, стало прозрачным, обратилось в чёрную взвесь, которую притягивало к камню, которая вливалась в него до тех пор, пока не исчезла последняя пылинка.

Маркел растерялся. Он явно не ждал такого исхода. Он не верил своему счастью. Он сидел на бетонном полу и не мог оторвать взгляда от камня. Он видел и чувствовал нечто такое, что притягивало, манило и будоражило чувства. Нет, судьба недавнего противника ни о чём не говорит! Просто этот проклятый эвериец был недостоин обладания такой дивной вещицей. Камень, безусловно, ценней, желанней тех побрякушек из белого металла, которыми снабдил его на эверийском берегу странный тип с дурацким прозвищем. И не зря какая-то там большая шишка хочет его заполучить. Что ж он сам не забрал до сих пор, если такой могущественный?! А теперь зачем кому-то отдавать то, что можно со спокойной душой взять себе. С такой штукой не страшны ни Церковь, ни Внутренняя Стража, ни даже всемогущий Спецкорпус! И чудеса можно творить не липовые, а настоящие – к полному восторгу благодарной паствы. И Катакомбная Церковь Свидетелей Чуда Господня обретёт новое дыхание – да ещё какое! Миллионы последователей по всему миру будут готовы распахнуть свои души и кошельки!

Маркел протянул руку к своему сокровищу, коснулся его указательным пальцем, почувствовал слабый укол, но это боль была сладка и желанна, с неё хотелось слиться, стать её частью. И пусть она становится всё сильней – в этом нет беды. Именно через боль, страдания, жертву лежит путь к могуществу, власти и всеобщему обожанию!

Вскоре он перестал чувствовать собственное тело, погрузившись в океан блаженства. А когда вернулось ощущение реальности, оказалось, что его запястья и лодыжки опоясаны раскалёнными докрасна оковами на цепях, вмурованных в чёрную стену. Нестерпимая боль пронзила его насквозь, а в ноздри ударил душный запах палёной кожи. Он захлебнулся в собственном крике, он дёргался и извивался от нескончаемой боли, и лишь одно приносило ему слабое утешение: у стены напротив, точно также закованный в раскалённое железо, корчится его недавний соперник.

– Катика улимве́нгу ва маути я милеле аликуйя мгени мута аваитед… – донеслись из темноты гортанные звуки какого-то древнего языка, которого Тика не знал.

Но смысл сказанного почему-то был понятен: «В царство вечной смерти пришёл долгожданный гость…»

29 января, 20 ч. 30 мин. Пекло Нудиса

Едва улеглась чёрная пыль, мгновенно истлели и верёвки, которыми он был накрепко привязан к стулу. Чёрный карбункул мелко дрожал, ритмично постукивая гранями о бетон, и медленно полз к его ступням. Казалось, камень говорил с ним, звал к себе, манил всеми сокровищами мира, сулил исполнение самых невообразимых желаний. Главное – не прикасаться к нему. Что будет – Матвей видел собственными глазами, и почему-то был уверен в том, что это не иллюзия. Это вместилище страха и пустоты, похоже, способно поглотить любого, кто дотронется до него. Оно может поглотить и весь мир, дай ему волю.