Книга Черноморский набат - Владимир Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Службы более у Веревкина уже не было. Некоторое время он числился при Херсонском порту. Сделали свое дело и полученные раны. Но более всего подкосила старого моряка несправедливость и ложь. Выдержавший отчаянно смелый бой один на один со всем турецким флотом, пережив страшное кораблекрушение, издевательства турецкой тюрьмы, он теперь оказался никому не нужен. Силы быстро покидали его. В 1792 году Андрея Евграфовича уволили от службы с производством в чин полковничий. Смерть его прошла для всех незамеченной. Да и кому было дело до какого-то бывшего командира плавбатареи!
В последний путь Веревкина провожала верная жена, да несколько старых моряков, помнивших подвиг отважного капитана…
С тех давних пор минуло немало времени. Кто теперь помнит о Веревкине? Кто помнит теперь о его подвиге и о тех мытарствах, которые пришлось ему вынести? Не знаю уж, читал ли капитан 2-го ранга Веревкин Омара Хайяма. Но если читал, то не мог пропустить следующих строк:
Ты обойден наградой. Позабудь.
Дни вереницей мчатся. Позабудь.
Неверен ветер вечной книги жизни:
Мог и не той страницей шевельнуть.
…В столице Российской империи пуржило. Хлесткий ветер с воем метался меж огромных сугробов. В окнах мерцали рождественские свечи. Шла первая неделя нового 1797 года.
Короткий январский день был уже на исходе, когда в дверь канцелярии Зимнего дворца робко постучали.
– Кто еще там? – раздосадованно бросил собиравшийся, было уже домой чиновник.
В дверь несмело ступила бедно одетая женщина.
– Слушаю! – чиновник, кривя губу, опытным взглядом быстро окинул просительницу. – И говорите побыстрее! Мне некогда!
– У меня прошение на имя государя! – женщина протянула свернутый в несколько раз лист бумаги.
– На высочайшее имя? – ухмыльнулся приемщик жалоб. – Какого же сами будете чина и сословия? Их Величество не может читать все письма кряду! Вон их, сколько в углу понавалено!
– Я вдова капитана и кавалера Веревкина! – тихо, но с достоинством ответила женщина.
– Чего-то сего не видно!
Просительница молча опустила глаза. По ее лицу текли слезы. Да и что могла она ответить, когда в узелке оставалось у нее всего рубль с полушкой, а впереди был еще не близкий путь в Херсон…
– Ладно, ладно! – немного смягчился чиновник. – Передам бумагу в инстанции высокие. Не слезись!
Через одну-две недели прошение вдовы легло на стол императора Павла Первого. В прошении значилось: «Умерший муж мой капитан 1-го ранга Веревкин в продолжение службы вечной славы достойнейшим предкам В.И.В. был еще в первую с турками войну в сражениях и ранен, а в последнюю…будучи командиром на батарее, сражался с неприятельским флотом через 2 дня неутомимо; но где уже силы неприятельские превозмогли храбрость его, и он не предвидел для себя никакого спасения, то, не щадя жизни своей, прорубил батарею и утопающий взят в плен; а по заключении мира, хотя и получил освобождение, но вскоре скончался, оставив меня в крайней бедности, ибо был он дворянин недостаточный и все содержание наше состояло в одном получаемом жаловании. Лишенная всех средств к пропитанию, дерзаю прибегнуть к неисчерпаемой щедрости В.И.В.»
В день, когда император ознакомился с письмом, настроение у Павла Петровича было неважным. Что-то не ладилось в политике английской и совсем уж плохо обстояло во французской, а тут еще на утреннем разводе офицеры были как один сонные, а солдаты расхристаны.
– Кто таков был сей Веревкин? – недовольно пожал плечами император, бумагу бегло пробежав глазами. – Просят у нас нынче все! Зато служить не желает по чести никто!
Павел вернул письмо дежурному генералу:
– Разберись и глянь, стоит ли выправлять здесь пенсион! Через день в черноморское адмиралтейство ушло повеление учинить выправку, отчего вдове капитана и кавалера Веревкина не дадена пенсия и какие к тому основания имеются.
Мы, наверное, уже никогда и не узнаем, чем закончилась эта печальная, но, увы, не редкая на Руси история. Но все же мне очень хочется, чтобы Мария Давыдовна Веревкина не была забыта и смогла как-то скоротать свой скорбный вдовий век. А еще я хочу вспомнить нее мужа капитана и кавалера Андрея Евграфовича Веревкина – человека, у которого при жизни было отнято его доброе имя. Пусть же оно вернется к нему спустя два столетия…
Москва-Севастополь
2009–2010 гг.
Абордаж – рукопашный бой при сближении противоборствующих кораблей вплотную.
Аврал – работа на корабле, выполняемая всей командой.
Адмиралтейств-коллегия – высший коллегиальный руководящий орган российского флота (совет флагманов) в ХVIII веке.
Адмиралтейств-совет – совещательный орган Военно-морского управления в России с начала ХIХ века; был подчинен морскому министру.
Бак – носовая часть верхней палубы.
Бакштов – толстый канат, вытравливаемый за корму корабля для привязывания шлюпок во время стоянки корабля.
Балясина – деревянная ступенька штормтрапа.
Баргоут (бархоут) – пояса окружной обшивки у ватерлинии корабля; они всегда делаются несколько толще, чем остальная обшивка, для более медленного изнашивания.
Бегучий такелаж – все подвижные снасти, служащие для постановки и уборки парусов, подъема и спуска частей рангоута.
Бизань-мачта – третья от носа мачта корабля.
Бимс – балка поперечного набора корабля, поддерживающая настил палубы.
Боканцы – деревянные балки-выстрелы, выступавшие за борт в носовой части парусных судов.
Брамсель – третий снизу четырехугольный парус; поднимается на брам-стеньге над марсом.
Брасы – снасти бегучего такелажа, служащие для постановки парусов под определенным углом к ветру.
Бригрот – парус, поднимаемый на грота-реи, когда нет постоянного грота.
Бридель – якорная цепь, прикрепленная коренным концом к рейдовой или швартовой бочке.
Бушприт – горизонтальное или наклоненное рангоутное дерево, выступающее вперед с носа судна.
Ванты – снасти стоячего такелажа, поддерживающие мачту или стеньги с бортов судна.
Ватервейс – водопроток на палубе вдоль бортов корабля.
Ватершлаги – водяные шланги.
Верп – вспомогательный якорь.
Галионджи – матросы на турецких кораблях эпохи парусного флота.
Галс – курс корабля относительно ветра; если ветер дует в левый борт, говорят, что корабль идет левым галсом, если в правый – то правым.
