Книга Поход - Андрей Круз

За спиной у нас, уже в отдалении, раздался возмущённый рёв нескольких десятков глоток — обнаружили, видать, что мы смылись. А мы далеко, нас так просто не догонишь, да и поди пойми, куда мы ломанулись. У дальнего частокола была сложена высоченная поленница, по которой мы, поскальзываясь и стараясь удержать равновесие, побежали наверх. Я выглянул через верх забора и обнаружил пятерых мужчин с карабинами, ружьями и револьверами, стоящих за перевернутой телегой посреди улицы, спиной к нам. У всех пятерых на шеях были жёлтые платки — отличительный знак нападавших.

Командовать не пришлось. Когда прятавшиеся за телегой обернулись на шум осыпающихся дров, в них разом ударили пять стволов, словно ветром сдув с ног всех. Дощатое дно телеги забрызгало кровью, как будто сумасшедший маляр хотел покрасить её в красный цвет. А затем мы спрыгнули на улицу.

— Орри, патроны! — крикнул я своему спутнику, указав на одного из убитых, вооружённого помповиком с длинным стволом. У него через плечо висел ремень с патронташем.

А сам бросился к одному, показавшемуся мне знакомым. Явно местный, видел его в городе. Значит, аборигены из Пограничного тоже присоединились к восставшим. Возле него на земле лежала трёхлинейка артиллерийского образца без штыка, с клеймом продавца на прикладе, на поясе висели подсумки с патронами. Я угадал: этот взял оружие из дома, собственное. Местные жители в оружейку его не сдают, а несамозарядки продают кому угодно в отличие от самозарядок. Пошёл и купил — лишь бы деньги были.

Я быстро снял с мёртвого пояс с четырьмя подсумками, накинул его себе на плечо на манер перевязи, винтовку повесил наискосок за спину. Воевать с ней на узких улицах не очень хорошо, лучше уж с револьвером, но если нас где-то прижмут, то мощная винтовка и восемьдесят патронов к ней могут очень пригодиться.

Рядом гномы сноровисто снимали с убитых оружие и амуницию, потому как своих стволов нам бы надолго не хватило. Редко кто уходит гулять, имея даже один запасной магазин к пистолету, а воевать из нас точно никто сегодня не собирался. Поэтому с трупов гребли всё, что можно: винтовки, ружья, пистолеты, выворачивали карманы и сумки в поисках патронов.

В городе над стрельбой пистолетной уже начинала доминировать стрельба винтовочная, причём она постепенно смещалась в сторону форта. Всё чаще и чаще работали пулемёты, несколько раз грохнули гранаты. Драка разворачивалась во всю ширь. Затем тяжело рвануло два раза со стороны пристаней, так, что в близлежащем доме стёкла задрожали и треснули. Что это там могло так бабахнуть?

Со стороны складского двора донеслись ликующие крики — нас продолжали преследовать, но радостью своей напомнили нам об этом. Объяснять нам, что следует делать, не требовалось, и мы дружно дёрнули вдоль по улице. Впереди бежал старейшина Рарри. Его короткие толстые ноги с такой частотой топтали пыльную землю, что мне никак не удавалось за ним угнаться. Он вооружился подобранной двустволкой, и вид у него был очень воинственный.

— Старейшина… вы где остановились? — на бегу спросил я гнома.

— В «Улар-реке»! — ответил тот, пыхтя как паровик, и добавил: — Возле рынка всё занято было, не смогли устроиться.

— Отлично! — обрадовался я. — Я тоже. Бегом!

Наверняка заговорщики зарезервировали все гостиницы у базара для своих, чтобы держать все силы в кулаке, и в результате собрали всех остальных в гостиницах, расположенных подальше. Тем самым тоже собрав их вместе. Каждая палка о двух концах, что поделаешь.

Мы довольно быстро преодолели часть города почти до самой улицы, что вела к комендатуре и воротам форта, но там были вынуждены укрыться в одном из дворов. Уже за углом отчаянно стреляли, из доброго десятка винтовок, и в их сторону отвечали со стороны комендатуры. Из-за поворота улицы нам было видно, как пули выбивают фонтаны пыли и разносят в щепу доски заборов.

Я огляделся, пытаясь сообразить, как нам лучше всего поступить. Нас сейчас никто не видит, и мы почти в безопасности. Мы даже можем выйти в тыл противнику, засевшему за углом, но что потом? Гостиница «Улар-река» находится на противоположной стороне площади, дальше и справа, в углу, образуемом стеной форта и городской. А на площадь выходят как минимум три улицы с этой стороны. И стрельба идёт отовсюду. Если выбьем эту позицию противника и побежим к своим, то нас просто перестреляют в спины.

И это при условии, что свои же по нас не долбанут со всех сторон. Специально так строилось всё, что между ближайшими к форту строениями и городскими домами не меньше четырёхсот метров полосы отчуждения. Для защитников комендатуры и форта это хорошо, а вот для нас — плохо. Полминуты бега по открытому пространству: слепой не промахнётся.

А что у нас в доме, в чей двор мы забежали? Там-то кто живёт? И живёт ли? Не шарахнут ли нам в спину из окон, пока мы тут будем предаваться размышлениям?

Я показал старейшине с двумя безымянными помощниками на калитку с воротами, указав себе на глаза — мол, смотри, — а затем жестом позвал за собой Орри, который с перекинутым через плечо патронташем выглядел ещё грозней, чем раньше. Тот понял меня без слов, кивнул, взяв свой обрез на изготовку.

Тихо подкрался к крыльцу, поднялся на него и замер, с изумлением уставившись на бронзовую табличку с именем домовладельца: «Ст. унт. — оф. Н. Полухин». Вот те и здрасте! А ведь нет ничего логичней — военных всегда обязывали селиться ближе к расположению. Я поднял руку и сильно постучал в дверь ладонью. Сначала ничего не произошло, но затем дверь распахнулась, и передо мной появился мой давний приятель в полевой камуфляжной куртке поверх повседневной формы. В правой, уцелевшей руке у него был длинный армейский «кольт» сорок пятого калибра. За Полухиным стояла темноволосая женщина лет тридцати пяти, с резкими чертами смуглого лица и серыми глазами, с СВТ-П с оптикой в руках. Маранийка! Вот на ком, значит, Полухин-то женился! Ничего себе. Зато имеет в составе семьи полноценного бойца, а не заполошно бегающую бабу.

— Полухин, а мы к тебе. Мимо вот проходили и подумали: дай к Полухину зайдём, раз в гости приглашал, — проникновенным тоном сказал я.

— Хорошо, что не забыли, — как ни в чём не бывало сказал он. — Сейчас ещё о нас те ребята, что за забором стреляют, вспомнят и тоже на огонёк заглянут.

— Не заглянут, Полухин. У тебя чердак доской обшит, никакой защиты, а стрелять по форту получится только оттуда. Зачем им к тебе в гости? Чтобы их с чердака как кур с насеста посшибали?

— А проверить, как мы тут живём. Слышишь, что в городе творится?

Действительно, если стрельба шла всё больше в этой части города, то дым от горящих домов поднимался в небо отовсюду. Если бросить это дело на самотёк, то к вечеру ни единого дома не останется от городка. Надеюсь, что не допустят, многие из напавших сами здесь живут.

— Полухин, а у тебя граната есть? — спросил я.

— Зачем тебе граната?

— Кину в тех, кто из-за забора стреляет, — сказал я. — Здорово получится, я знаю. Надо в «Улар-реку» прорываться. У меня там Маша и, возможно, Лари. И оружие.