Книга Погибают всегда лучшие - Владимир Гурвич

– Помнишь, что ты хотел со мной и Ксенией сделать сегодня на рассвете? – спросил я. – Тебе не кажется это справедливым, если я сейчас тоже сделаю с тобой.

– Прошу тебя, не убивай, – захныкал Герман. – Мы же были друзьями, любили одну девушку.

– Ты заслужил смерти уже только за то, что искалечил ей жизнь. А сколько других ты совершил злодеяний и не сосчитать. Не воспользоваться случаем и не убить тебя – да история мне этого никогда не простит.

– Я не хочу умирать. Детьми своими заклинаю, не убивай. Они же и Ирины дети.

– О детках вспомнил, гнида. Ты бы лучше… Какой-то шум за моей спиной отвлек меня на мгновение от содержательного разговора с Германом, я повернулся и увидел, как кто-то пытается влезть в окно. Григор решил воспользоваться моментом и выхватить у меня пистолет. Я изо всех сил ударил его свободной рукой, он отлетел в сторону и ударился о тумбочку, на которой стоял подсвечник с как всегда горевшей свечой. Она опрокинулась и упала прямо на занавески, вспыхнувшие в тот же миг.

Лезший в окно человек спрыгнул в комнату, я выстрелил в него и сам бросился подоконнику. К стене была прислонена лестница. Это было как нельзя, кстати, и я стал спускаться по ней.

В окне показались лица боевиков, я выстрелил и бросился вниз. Упал я не очень удачно; по характерной боли я понял, что содрал кожу на коленках. В данных обстоятельствах радовало лишь то, что при прыжке с такой высоты все могло быть гораздо хуже. Я взглянул вверх и увидел языки пламени, высовывавшиеся из оконного проема.

Я оторвался от преследователей, и теперь затеряться на большом участке в темноте было не так уж трудно. Но меня очень тревожило сейчас другое; начавшийся в доме пожар мог помешать Ксении выбраться из подвала. Пока огонь бушевал на верхнем этаже и не добрался до низа, необходимо было вывести ее из дома.

В доме раздавались громкие крики; я видел по отблескам огня, что пламя быстро расширяет свои владения. С одной стороны это было хорошо, так как внимание бандитов с меня переключилось на пожар, зато с каждой секундой увеличивалась моя тревога за судьбу Ксении.

Я подкрался к входу в дом, однако войти в него мешал стоящий в дверях охранник. Он смотрел по сторонам, освещая окрестности мощным фонариком. У меня не было сомнений, кого он выискивал. Я находился в десяти метрахот него, но меня он не видел, так как я скрывался за высоким кустарником. Я поднял с земли камень и бросил его в противоположную сторону. Охранник мгновенно напрягся и крадучись пошел к углу дома. Я вышел из своего укрытия; так как в доме все время раздавались громкие крики, он не слышал моих шагов. Когда же он все-таки их услышал, то было поздно, я не дал ему ни секунды на раздумье. Ударом ноги я выбил у него пистолет, вторым ударом в пах надолго пресек в нем всякое желание продолжать дальнейшую борьбу. Я поднял его оружие и положил в карман; оно было очень кстати, так как у меня уже кончались патроны.

Я вбежал в дом и тут же выскочил назад, так как едва не наткнулся на Монаха и нескольких его боевиков. Я бросился в спасительные кусты, три ветви которых рядом с моей головой были срезаны пулями. Я, не целясь, тоже послал в сторону стрелков пару таких же гостинцев. Однако мое положение было критическим; хотя они меня и не видели, но знали, что я совсем близко и накапливали силы для решительного наступления. В десяти метрах от меня стоял джип. Ко мне пришла одна идея; я подполз к нему, открыл дверцу, залез в машину, взял наизготовку пистолет, а затем включил фары. Мощные прожекторы осветили всю панораму боя, и, пользуясь произведенным эффектом, открыл пальбу по своим противникам.

В ответ раздались стоны и зазвучали выстрелы. Автомобиль в считанные секунды был буквально изрешечен пулями, но меня в нем уже не было; в это время я спешно отползал от него, так как боялся, что он может взорваться. Но этого почему-то не случилось, может потому, что в баке не было горючего. Но думать о таких вещах мне было некогда, с каждой минутой дом пылал все сильней, быстро превращаясь в яркий факел, освещающий окрестности. Меня пока спасали две вещи: высокие кусты, среди которых, обдираясь я полз, и страх моих преследователей, так как они явно боялись снова попасть под обстрел. Но я знал, что они не оставят меня в покое. И кроме того, оставалась Ксения, которую я должен был вытащить из подвала. Но как проникнуть в горящий особняк Григора я не представлял; в ситуации, когда с каждой минутой становится все светлее, любая моя такая попытка окажется для меня последней.

– Вперед, он где-то рядом, – услышал я столь знакомый мне по телефонным разговорам голос Монаха. – Кто увидит его, сразу стреляйте, эта сволочь должна быть уничтожена немедленно.

Недалеко от меня находился небольшой хозяйственный сарай. Это было единственное место, до которого я мог добраться, все остальные пути были для меня отрезаны. И в этот миг мне невольно помог мой старый приятель Григор. Забытый всеми в доме, он вдруг возник в одном из окон на втором этаже и стал громко призывать спасти его от огня. Скорей всего пламя отрезало его о лестницы. Вопли моего бывшего одноклассника на миг переключили всеобщее внимание на него. Воспользовавшись этим, я помчался к сараю и укрылся за ним. Но Германа спасать никто не собирался; сам же он никак не мог решиться прыгнуть вниз. Хотя высота была приличная, но смертью такой полет не грозил. Но зато теперь все знали, где нахожусь я, так как мой короткий марш-бросок не остался незамеченной братвой. Мои противники попытались пойти в наступление, но я остановил их несколькими выстрелами. Беда заключалась в том, что у меня катастрофически быстро подходил к концу мой боекомплект.

Я услышал, как Монах приказал кому-то принести автомат. Кажется, конец моей карьеры все же приближается, подумал я. Против автомата с несколькими оставшимися у меня патронами я бессилен. Что они сотворят с Ксенией, вряд ли оставят ее в живых? Она слишком много видела. Вся надежда на Григория. И в этот момент случилось то, чего я совершенно не ожидал; ворота усадьбы оказались протаранены джипом. Теперь он мчался прямо на бандитов. Те были настолько ошеломлены и испуганы происшедшим, что вместо того, чтобы стрелять по нему, просто разбежались.

– Влад, ты где? – услышал я крик.

– Я – здесь.

Анатолий остановил автомобиль возле сарая, спрыгнул с джипа и побежал на мой зов. Мы обнялись; от счастья, что я вижу его, я готов был без вечно целовать своего друга. Но время для этого еще не пришло, я лишь на мгновение прижал его к себе.

Я протянул ему один из своих пистолетов. Анатолий посмотрел на меня.

– Когда я ушел из милиции, то поклялся никогда не брать в руки оружия.

– Жизнь бывает сильнее клятв. Если хочешь, чтобы мы уцелели и спасли Ксению, то не вижу другого выхода. Только учти, каждый патрон на счету.

Мы приготовились к обороне, заняв места на противоположных углах сарая. Но наши противники не торопились идти в атаку. Я понимал их, попасть под наш обстрел им совсем не хотелось. Я же чувствовал нетерпение, мне просто жгло желание как можно быстрей пустить в ход оружие против этих негодяев.