Книга Эпитафия. Иначе не выжить - Анатолий Ковалев

– Теперь наша очередь. Машину водить не разучился?

– У нас в Америке без машины – каюк!

– Что ты как попугай: Америка, Америка? Бизнесмен нахмурился и замолчал. Для них приготовили старенький, видавший виды «москвич».

– Ты что, специально его на свалке выкопал? – босс пнул ногой в бампер.

– Я подумал: зачем вам бросаться в глаза гаишникам? – пожал плечами Миша.

– Как раз такая трахома и привлекает внимание, идиот!

– Не будем спорить, – выступил в качестве арбитра Потапов. – В конце концов, тут рукой подать до аэропорта. – Ив качестве положительного примера первым открыл дверцу и уселся за руль. Ему не терпелось побыстрее удрать из этих мест, чтобы снова почувствовать себя свободным гражданином свободной страны.

– Держи! – С недовольным видом Лось передал бородачу ключи от кабинета и сейфа. Второй раз возникло желание послать все к чертовой матери, но теперь уже поздно, ведь те уехали. – Не вздумай выкинуть какой-нибудь финт! – предупредил на прощание босс, недоверчиво глядя в масляные глазки осведомителя, которого сам назначил распорядителем на собственных похоронах. – Я проверю!

– С Богом! – бросил на прощание Миша и долго махал им вслед рукой.

Когда пансионат исчез из виду, Георгий Михайлович приказал:

– Поедешь по Колымскому тракту!

– Зачем? – не понял компаньон.

– Там есть один хитрый поворот направо. Проселочная дорога, которая ведет прямо в аэропорт.

– Но ведь так ближе! – возмутился тот. – По Колымскому получится огромный крюк!

– Иногда бывает ближе то, что кажется дальше! – загадочно улыбнулся Лось.

– У тебя есть основания не доверять своему человеку? – встревожился Потапов.

– Оснований нет, но подстраховаться никогда не мешает. И потом, я не люблю действовать по чьей-то указке.

Он лукавил. Недоверие закралось в душу еще в клубе, когда бородач заикнулся о своей роли, отведенной в завещании. Второй раз он почувствовал что-то подозрительное, когда увидел машину, в которой они теперь выезжали на Колымский тракт. Не было никакой надобности подсовывать им эту трахому. И еще в голове без конца крутилась одна и та же фраза, оброненная Потаповым у окна, будто кто-то без конца включал магнитофонную запись: «А старичок не очень-то на тебя похож…»

Все это мелочи, пытался успокоиться босс, но чем дальше двигались они по Колымскому тракту, тем сильней становилась тревога. Хотелось курить. Он позволял себе иногда, в крайнем случае, выкурить одну сигаретку. Сейчас как раз был такой случай. Он полез в карман пиджака и даже зарычал от отчаяния, вспомнив о выманенном у него портсигаре. Мог бы обойтись без портсигара! Мало ли где я мог его оставить или потерять, размышлял босс. Что-то больно он был настойчив в отношении портсигара, этот козел! Прозрение вспыхнуло внезапно, как солнечный луч на дне колодца. На часах было сорок минут шестого. Что это значит? – спросил себя Георгий Михайлович. В половине шестого те должны были взлететь на воздух. Мы едем той же дорогой. И едем уже двадцать пять минут!

Видимость на дороге была прекрасная, но впереди ни дымка, ни какого другого намека на катастрофу. На спидометре – восемьдесят километров в час. Как ни торопится американский бизнесмен в свою свободную страну, но боится, что сцепление подведет. БМВ, конечно, преодолел этот участок гораздо быстрее.

По правую сторону тянулся бесконечный хвойный лес, по левую – картофельное поле с выкатившимся недавно из-за горизонта розовым шаром.

– Остановись! – крикнул босс.

– Что случилось?

– Мне надо выйти пописать, а то лес скоро кончится.

Машина остановилась.

– Не пойдешь со мной? – предложил он компаньону.

– У нас в Америке…

– Иди к черту! – хлопнул дверцей Лось, предварительно выудив из «москвича» свой саквояж.

Он быстро сбежал по невысокой насыпи и бросился к лесу. Добравшись до первых сосен, оглянулся. Потапов мирно сидел за рулем и пристально смотрел ему в спину, по-видимому, недоумевая, зачем тот прихватил с собой саквояж.

Георгий Михайлович стоял в обнимку с сосной и никак не мог отдышаться.

Он хоть и сомневался в своей жуткой догадке, но все же в последний момент крикнул Потапову:

– Беги, дурак!

Тот как-то неловко встрепенулся, открыл дверцу, но было уже поздно.

Потапов успел только поставить на землю ногу, как раздался оглушительный взрыв, и Лось своими глазами видел, как бизнесмена разорвало на части, и только нога в тяжелом американском башмаке так и осталась стоять на асфальте.

Черный дым косматым зверем поднялся к небу, пытаясь заглотить торчащий над полем розовый шар.

Босс опустился в траву, снял очки, вытер ладонью вспотевшее лицо.

– Ну и дурак! В наших местах один и тот же трюк два раза не проходит!

Эта назидательная речь адресовалась Потапову, будто он еще мог ее услышать.

Потом он встал, отряхнулся и углубился в лес.

Вечером того же дня Георгий Михайлович Лосев прилетел в Одессу. В аэропорту его встретила черная «Волга». И уже в машине ему предоставилась возможность обнять свою старуху и шепнуть ей тихонько на ухо:

– Америку я послал в задницу! Поживем пока здесь, а там видно будет!

Себе же еще в лесу дал клятву: «Я вернусь. Обязательно вернусь. Хотя бы для того, чтобы подпалить этому козлу его вонючую бороду!»

Миша дождался возвращения БМВ, которым распоряжался теперь по своему усмотрению. Выкинул оттуда старичка подставу с бриллиантовой серьгой в ухе.

Серьгу бородач не забыл реквизировать и сунул ее в карман пиджака, к золотому портсигару. «Пусть попробуют мне не поверить, что я, только я теперь являюсь преемником босса! – тешил он себя мыслью. – Только своему преемнику Лось мог подарить портсигар Мишкольца!»

– Трогай! – крикнул он шоферу.

– Куда?

– В резиденцию!

– А хозяин в курсе? – робко поинтересовался шофер.

Он плохо понимал, что происходит. Не проспав двух часов, он был разбужен бородатым прислужником босса. Тот сказал, что действует по заданию Лося. Приказал немедленно встать, умыться и отвезти какого маразматического старика, который всю дорогу только и делал, что расспрашивал про киносъемку, к Белому озеру. Там в магазинчике, что работает круглосуточно, бородач велел накупить продуктов, будто нельзя было дождаться восьми часов, когда откроется местный магазин. На обратном пути он спросил старика: «Вы что-нибудь понимаете?» Маразматик загадочно подмигнул и процитировал: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино!» Теперь же, не соизволив даже выгрузить продукты, ему приказывают ехать в резиденцию.