Книга Серая чума - Александр Рудазов

Грохот, огонь, воздушная волна раскидали летучих тварей, как мошкару. Серебряная шрапнель изрешетила вемпиров, словно мокрую бумагу — вся восьмерка сдохла почти моментально. Пятеро колдунов также погибли — трое остальных сумели защититься магией, но теперь падали вниз.

— Лови колдунов!!! — прогремел Лигорден.

И их поймали. Все трое приземлились очень удачно — на штыки, выставленные навстречу. Корчащихся серых добили почти мгновенно — рокушцы хорошо выучили, что колдунов в плен брать нельзя. Даже связанный колдун с кляпом во рту в самый неожиданный момент может выкинуть какую-нибудь пакость.

С плеч капеллана словно сняли невидимую тяжесть. Колени его подкосились, и он упал, роняя молитвенный жезл. Лицо стало мокрым от пота, жрец мелко дрожал, тяжело дышал и в панике ощупывал ступни — кончики пальцев ног таки успели окаменеть. Отважного старца хлопали по плечам, в руки сунули фляжку рома — он выпил не глядя и завалился набок в глубоком обмороке.

То тут, то там наземь падали обожженные изуродованные трупы вемпиров. К ним торопливо спешили артельные — на той восьмице совершенно случайно выяснилось, что мясо у этих тварей очень нежное и вкусное, почти как куриное. И вредных последствий никаких нет — пленные серые, на которых производили эксперименты, до сих пор не выказали ни малейшего недомогания. Рокушский солдат — существо неприхотливое, в походах, бывает, собственные подметки скушает, да еще добавки попросит.

Лигорден носился по месту стычки, подсчитывая потери. Всего погибло чуть больше четырех дюжин рокушцев — по большей части от чар колдунов. Но и враг потерял почти столько же, плюс целая куча ревенантов! А если учесть, что среди лазутчиков была аж дюжина колдунов… просто блестящий результат! Колдуны — товар штучный, на деревьях не растут, и подобный размен очень даже окупается.

— Молодцы, ребята! — прокричал Лигорден. — Даст Единый, и остальных так же разобьем!

— Харра! Рады стараться, ваше сиятельство! — закричали в ответ. На солдатских и офицерских лицах играли довольные улыбки.

— Молодцы, эх, ну и молодцы же! — продолжал нахваливать своих бойцов генерал.

Лигорден недаром учился у Железного Маршала. После Бокаверде Хобокена Лазорито Лигорден был в рокушской армии наиболее успешным и популярным военачальником. Солдаты любили своего главнокомандующего и верили в него. Лигорден никогда не прятался за чужие спины, всегда был в самой гуще сражения, питался тем же, что и простые рядовые, заботился о своих людях, никогда никем не пренебрегал.

В общем, во всем следовал примеру своего учителя.

— Распорядись-ка, братец, чтобы шрапнель собрали, — подозвал к себе адъютанта генерал. — Не годится серебром так-то разбрасываться — дорогое, чай. Да предупреди там, чтоб по карманам не рассовывали — коли серые прикончат, так деньги не понадобятся.

— Сделаем-з[53], — коротко поклонился адъютант.

Трупы сожгли, рассыпавшиеся кусочки серебра собрали, и лагерь вновь настороженно затих. Опять зазвучала ленивая ругань капралов, бульканье походных котлов, лошадиное ржание, солдатский храп.

— Не по вере это, сыне, — прозвучало из-за спины Лигордена. Генерал, до этого смотревший на погребальный костер, обернулся — там стоял главный армейский капеллан, жрец в чине протоиерея. — Не годится людей Единого огню отдавать — нужно в землицу вложить, как по вере полагается.

— Ваше высокопреподобие, а вы видели, по кому бомбарда палила? — сумрачно ответил Лигорден. — Видели, что серые с нашими покойниками делают? Или хотите, чтоб эти солдаты потом на нас же в атаку пошли? Единый простит, отче.

— Ох, простит ли… — покачал седой головой жрец. — Грешно это, сыне…

— Что ж, значит, буду корчиться на кольях Демона, — спокойно ответил Лигорден. — Приказ мой, ответственность вся моя — сам за все и отвечу.

— Да хранит тебя Единый, сыне… — вздохнул протоиерей, прикладывая два пальца ко лбу. — Что давно на службе не был? О боге забывать не годится, душу свою беречь надобно…

— Зайду к вечерне, — пообещал генерал.

— Ваше сыятелство! Ваше сыятелство! — подбежал к нему запыхавшийся капитан.

Единственный глаз Лигордена скользнул по густым черным усам, посеревшему от грязи мундиру с вытянутой спиралью на эполете, штуцеру, упакованному в водонепроницаемый чехол. Генерал вслушался в акцент и коротко уточнил:

— Пластуны?

— Так точно, ваше сыятелство! — вытянулся во фрунт капитан. — Капытан Вайен, пластунская рота! Разрешыты доложит! Серые заналы город Воровву, на южнам берегу! Всталы там лагерем, ранше утра не двынутця! Ажыдаем прыказов!

В пластунах служили жители северо-восточных болот. Суровый край порождал крепких и выносливых людей. Они отличались редкой зоркостью, отлично стреляли и владели кинжалом, могли подолгу терпеть холод и жару, целыми днями сидеть по горло в воде. Широченный Готиленсе эти разведчики переплывали с легкостью, ползали под самым носом у серых, оставаясь незамеченными. Только от колдунов старались держаться подальше — от этих не спрячешься, им видеть врага необязательно, и так чуют.

Выслушав доклад разведки, Лигорден вернулся в свой шатер. У входа уже стоял адъютант со списком особо отличившихся в неожиданной стычке. Бомбардирский капитан-инженер Липабо Дрезаен, уланский поручик Тенгириз Шерека, канонирский сержант Хусиро Свалден, гренадерский капрал Альбено Тастеван, полковой капеллан Унго Дестан. Всех занесли в список кандидатов на представление к ордену, записав, чем конкретно будущий кавалер заслужил такую честь. Этот список уже стал довольно длинным — отличиться в битвах с серыми успели многие. Жаль только, что значительный процент героев получит свою награду уже посмертно…

— Ночуем здесь! — махнул рукой Лигорден, расписываясь в конце списка. — А на рассвете выступаем!

Глава 30

Российская интеллигенция очень умна и талантлива… рядом с плоскими червями.

Александр III Романов

Над ощетинившейся пушками Владекой поднималось утреннее солнце. И прежде всего оно осветило самое высокое здание в городе — Звездную Башню. Дряхлый звездочет, всю ночь просидевший у телескопа, широко зевнул и отправился на боковую — для него пришло время отдыха. Старика не волновали жизненные перипетии — кроме звездного неба для него не существовало ничего и никого.

Но совсем другое дело — его коллеги. Инженерный Университет, частью которого и была эта башня, начал пробуждаться. Седобородые ученые мужи степенно и важно надевали будничные мантии, готовясь продолжать ежедневные опыты. Часть из них сейчас разойдется по кафедрам и будет делиться своей мудростью с бестолковыми студентами, наперед зная, что эти юнцы их даже не слушают. Остальные заберутся в свои лаборатории и будут там возиться, пытаясь сотворить какую-нибудь новую забавную игрушку. Время от времени король подкидывал своим инженерам какую-нибудь хитрую задачку, и они всегда наперегонки бросались ее решать — победитель получал богатые гранты на исследования, ордена, денежные премии, да еще сколько-то дополнительных ассистентов по своему выбору.