Книга Африканский ветер - Кристина Арноти

— Да. Надо было придумать историю, чтобы заманить тебя сюда.

Она поставила стакан и обхватила голову руками:

— И какова моя роль?

— Мне нужно было алиби. Уехать из США с женщиной, которую я смог бы выдать за Энджи…

— И как долго должна была продолжаться эта игра?

— До нашего возвращения.

Я встал, чтобы приблизиться к ней, обнять и утешить ее. Я уже понял, что не должен был все это рассказывать.

— А потом? — спросила она хриплым голосом. — Что ты придумал? А? Имей смелость сказать!

— Приехав в Нью-Йорк, я на следующий день заявил бы, что ты ушла из моей жизни…

— Что значит «ушла» из твоей жизни?

— Пропала, упала в Гудзон, покончила жизнь самоубийством…

Она набросилась на меня и стала колотить меня своими крепкими кулачками:

— Кому ты мстишь, негодяй? Подлец, дрянь, — повторяла она. — Ты хочешь лишить меня покоя, свести меня с ума… Это тебя устроило бы… Ты ревнуешь меня с того самого момента, когда я тебе сказала, что хотела бы работать с твоей женой, что выбрала ее, а не тебя. Ты ревнуешь! Ты выдумываешь всякие ужасы, чтобы я ушла от тебя, чтобы никогда больше меня не видеть.

Я встряхнул ее:

— Хватит кричать, я говорю правду.

— Тогда ты — самое ужасное в мире чудовище.

Она ударила меня:

— Fuck you, son of bitch! Fuck you…

Потом заплакала. Она плакала молча, продолжая ходить по комнате:

— Ты думаешь, что все пройдет так просто и я соглашусь слушать про твои преступления… Ты, вероятно, совершил еще много других преступлений… Я не желаю быть твоей сообщницей, не хочу даже слушать тебя. Убирайся отсюда и дай мне уехать. Я никогда тебя не видела и не знакома с тобой…

Я услышал, как за стеной просыпались люди. Энни была близка к нервному срыву. Я схватил ее за плечи.

— Заткнись, ты разбудишь весь отель!

Она попыталась резко освободиться:

— Не притрагивайся ко мне!

Я закрыл ей рот ладонью…

— Если замолчишь, отпущу. Если заорешь…

Она успокоилась, чтобы освободиться, потом отступила:

— Может, ты и меня хочешь убить, а? Почему бы и нет. Тебе это было бы выгодно. Не хватает еще одного трупа, мерзавец?

— Замолчи, Энни.

Она села на край кровати и обессиленно прошептала:

— Зачем ты мне об этом рассказал?

— Был момент слабости. На заставляй меня жалеть об этом.

Она угрюмо добавила:

— Мне всегда казалось, что ты выдумал эту историю с Гавайями. Ты так интересовался, хорошо ли я плаваю… Прилив, я думаю о приливе, о течениях Индийского океана, о коттедже, об отеле… Эрик, возможно ли, что ты хотел меня… Эрик… Я хочу умереть, одна, как взрослый человек. Я полюбила негодяя.

Я заставил ее лечь рядом и рассказал ей о своих запутанных отношениях с матерью, дядей Жаном, о своей напряженной учебе, выдуманном прошлом, об ухаживаниях за Энджи, о ее предложении пожениться. О моей борьбе в течение первого года брака за положение в компании. Об озере Тахо, о расследовании, организованном Энджи, о несчастном случае на террасе.

Она спросила меня:

— Почему ты решил на ней жениться?

— Она хотела попробовать устроить жизнь наоборот. Построить счастье, а затем переселиться в Африку вместе со мной. В тот момент, когда она принимала это решение, я соответствовал образу мужчины, который был ей нужен.

— А потом… После ее…

— Ее смерти?

— Да… Ты приехал в Лас-Вегас, чтобы найти какую-нибудь…

— Женщину, которая похожа на нее. Сначала я думал только о том, чтобы уехать из США. Затем я хотел выиграть время и продлить свое существование.

— А зачем нужна была я?..

— Слушай, я знаю, что мы сделаем.

— Мы? Ты! Я не хочу иметь ничего общего с этим делом.

— Ты уже замешана в нем, Энни. Сожалею, но никто не поверит, что ты ничего не знала или что ты ничего не заподозрила. Ты расстанешься со мной в Нью-Йорке. Я буду напрасно ждать твоего возвращения в отель, затем обращусь в полицию, заявлю, что моя жена ушла их отеля со своей сумочкой и драгоценностями, которыми она так дорожит. Я выскажу предположение, что с ней случилось какое-то несчастье.

— Что это за история с драгоценностями?

— Это ее украшения, они стоят четыреста тысяч долларов…

— Ты путешествуешь с украшениями на четыреста тысяч долларов?

— Они подтверждают ее присутствие…

— А что я потом сделаю с этими драгоценностями? — спросила она.

— Я не стану доставлять тебе эти неудобства, оставлю их у себя.

Я говорил услужливо, как покорный агнец, я хотел уговорить ее, успокоить. Потом она спросила, любил ли я Энджи.

— Нет. Меня привлекало то, что она собой представляла.

— Что это значит?

— Власть. Я хотел утвердиться в компании, стать уважаемым человеком, мечтал об авторитете, хотел стать специалистом по вопросам сотрудничества с Европой компании Фергюсон…

— Ты смог не влюбиться в такую женщину? Такую необычную? Что же тебе нужно, чтобы разбудить твои чувства?

— Совсем немногое… Мне стольких достоинств не нужно.

— Значит, все-таки ты женился из-за денег.

— Деньги играли второстепенную роль.

— Второстепенную? Грязный лицемер! А я была козлом отпущения, слепо участвующим во всех этих махинациях…

— Ты спасала меня, не отдавая себе отчета в этом. Потом я узнал тебя ближе и понял, что могу тебе довериться.

Она хотела встать с кровати, но я ее удержал:

— Если это преступление будет раскрыто, меня обвинят в соучастии, — сказала она.

— Адвокатам придется поработать, но до этого дело не дойдет. Ты исчезнешь в Нью-Йорке.

Она стала повторять:

— Ты не должен был этого делать. Ты не должен был…

— Клянусь, это был несчастный случай.

— Я о другом: ты не должен был мне в этом признаваться.

— Наступают моменты, когда человек не может в одиночку нести груз тайны, и приходится делиться своими секретами.

— Возможно, это и так, когда люди живут вместе! А я — всего лишь алиби… Человеку, который служит алиби, не открывают тайн…

— А если я тебе скажу, что люблю тебя?

Очевидно, я был недостаточно убедительным.

— Ты врешь, — сказала она.

— Не вру.