Книга Покрывало ночи - Сергей Раткевич

— Невероятно, — выдохнул Линард.

— Невероятно, — согласно кивнул гном. — Невероятно, как и все, что связано с королями. Потребуется время, чтобы осознать это. — Гном встал и поклонившись Эруэллу, Шенген, и всем кто был с ними, предложив. — Присоединяйтесь! Еды здесь достаточно. А если кому не хватит — у меня есть знакомый повар!

Линард шагнул вперед и обнял Эруэлла вместе с Шенген.

— Живы! — выдохнул он.

— Мы очень старались, — ответила Шенген.

— Придется отложить мою историю на потом, — усмехнулся Линард.

— Придется, — кивнул гном. — Но потом — обязательно.

— А сейчас неплохо бы услышать другую историю, — пристально глядя на Эруэлла, негромко произнес Линард.

— Ты не поверишь! — вздохнул Эруэлл. — Но и мне в свою очередь интересно — как вы тут управились?

— Ты не поверишь! — развел руками Линард.

И все дружно расхохотались.

— А все же? — отсмеявшись, промолвил Эруэлл.

Но тут набежали разведчики, а за ними и вся армия. Все говорили одновременно, и понадобился Герцог Седой, чтоб навести хоть какой-то порядок.

Долго еще горели костры, потому что всем, кого они согревали, было что порассказать друг другу. И только история Гернаги, древней зачарованной Гернаги, таинственного города «ушедших», так и не прозвучала в тот вечер. Потому что проходившее мимо чудовище ловко стянуло ее и сунуло в карман. Чудовища тоже любят увлекательные истории перед сном. Чудовища, они такие…

— Вот здесь и остановись, — скомандовал посох. — Место подходящее.

— Подходящее для чего? — спросил Курт.

— Для того, чтобы поработать с кольцом, конечно, — отозвался Мур.

— Поработать? — удивился Курт.

— Само собой! А ты чего ждал?! — чуть возмутился Мур. — Вэйэрн Лаанрон — это тебе не побрякушка какая! Это… в общем, надевай, сам увидишь.

Курт достал кольцо и медленно надел его на указательный палец правой руки. И… ничего не случилось. Гром не загремел, земля не дрогнула. Даже голова, и та не закружилась. Курт посмотрел на кольцо с легким недоумением. Слегка встряхнул рукой. Опять посмотрел.

— Я ничего не чувствую, — объявил он посоху.

И тут же получил чувствительный удар по лбу.

— А теперь? — поинтересовался Мур.

— Уй! Оу! Ты чего?! — возмущенно и жалобно взвыл Курт. — Больно же!

— Ну, хвала Богам! — насмешливо-облегченно заявил посох. — Больно. Значит, что-то ты все-таки чувствуешь. А то я испугался прямо.

— Это я должен пугаться, — проворчал Курт, осторожно дотрагиваясь до стремительно возникающей на лбу шишки. — Ох… какая же она…

— Красивая, — закончил за него посох. — Я долго думал, где именно ее набить, чтоб она наилучшим образом украшала твой, по правде говоря, невзрачный лоб. Я не торопился. Я медлил, с терпением истинного мастера изучая проблему, и вот наконец…

— Врешь ты все, — пробурчал Курт. — Набил где попало, а теперь сочиняешь.

— Ты неправ, — лукаво заметил Мур. — Но, учитывая твое невероятное невежество в вопросах художественного расположения синяков и шишек… пожалуй, я могу пойти тебе навстречу. Ладно уж. Я учту твои пожелания. Где ты хочешь заиметь следующую?

— На твоем набалдашнике, — мрачно пробухтел Курт. — Это будет не только красиво, но и справедливо.

— Увы, я не в силах сотворить такое чудо, — притворно вздохнул посох. — Разве что ты сам. Правда, для этого тебе действительно понадобится стать великим магом. А это нелегкая работа. Придется попыхтеть.

— Ради такого я согласен попыхтеть, — мстительно заметил Курт.

— Похвально, — одобрил посох. — Пыхти. Как раз такое настроение и является наилучшим для начала работы. Когда-нибудь ты научишься сам в него приходить, тогда можно будет обойтись без шишек. А пока не забывай считать все шишки, что я тебе поставил.

— Такое не забывается, — отозвался Курт.

И тут…

Курту показалось, что безбрежная и сладостная волна, возникшая из ниоткуда, расступилась и приняла его в себя. И Курт упал в эту безбрежную воду, хотя и продолжал стоять, и никакой воды вокруг не было. Курт упал в безбрежную воду, и она обняла его ласково-ласково. Она обняла его, и Курту показалось, что он весь состоит из маленьких нервных напряжений, из крошечных, как песчинки, судорог и тиков, похожих на мельчайшие часовые пружинки. А потом он расслабился и позволил воде протечь себя насквозь, смыть и унести всю эту дребедень. Прочь. Прочь. Прочь. Он немного боялся, что от него и вовсе ничего не останется, но боялся совсем чуть-чуть. Смерть не была чем-то существенным в объятиях этой воды, а исчезновение не казалось равносильным гибели. Собственно, «смерть» и «гибель» были не только разными словами, но и разными состояниями; если бы они были дорогами, то вели бы в разные стороны, но они не были дорогами, они были чем-то еще. Курт не знал, чем. Он знал одно — ничто из того, что с ним может случиться, больше не пугает его. Вода была с ним, и она напевала какую-то мелодию, унося прочь свои и чужие обиды, большие и малые страхи, огорчения и неприятности, излишнее чувство долга и обостренное чувство вины. Вода убирала лишнее, а то, что осталось… то, что осталось, и был сам Курт. И его было не так уж и мало. Его было еще как много. Ого! Его было гораздо больше, чем раньше. Настолько больше, что в это было невозможно поверить. Но он поверил. Великие Маги способны иногда совершать великие подвиги. А поверить в себя — вот такого огромного, большого и настоящего — есть один из самых величайших подвигов во всех мирах.

— Это так, — негромко заметил Мур. — Нет ничего страшней, чем духовные путы, которые человек накладывает на себя сам. И никто, кроме него самого, не может их снять. Все эти «я не смогу», да «я не сумею», да «кто я вообще такой?» Страшная дрянь. И почти неистребимая. Только если у человека у самого хватит воли, тогда…

— Но я ведь… не сам, — выдохнул Курт. Он даже не подивился осведомленности посоха о своих переживаниях. Не до того ему было. — Я не сам, — повторил он. — Это все оно.

Курт посмотрел на кольцо. Вэйэрн Лаанрон.

— Это не оно, — вздохнул посох. — И ты пока еще ни от чего такого не освободился. Я не знаю магии, способной проделать это с другим человеком. И вряд ли она вообще существует. Такие вещи нужно делать с собой самому.

— Но то, что со мной произошло… — попытался протестовать Курт.

— Это временно, — оборвал его посох.

— Временно? — огорчился Курт. — А почему…

— Видишь ли, — начал посох, — то, что ты сейчас испытываешь, это так называемое «состояние ученика мага». Любой ученик мага обязан время от времени его испытывать.

— Ты хочешь сказать, имеет право его испытывать? — поправил его Курт.