Книга Бестиарий - Роберт Мазелло

А потом, ощерив клыки и выпустив длиннющие когти, тварь навалилась на него сверху, и густая черная грива скрыла под собой дергающуюся из стороны в сторону голову Садовского.

ГЛАВА 43

Бульвар Сансет был забит машинами — вполне предсказуемая ситуация. Поток автомобилей двигался медленно, полицейские, дежурившие на перекрестках, старались перенаправить машины на объездные дороги, чтобы он не замер вовсе. Картер жал на клаксон и использовал лимузин наподобие ледокола, рассекавшего поток и убиравшего все препятствия на своем пути; у него не было ни малейших сомнений, что «мерседес» справится с этой задачей. Время от времени движение замирало, и тогда он изучал приборную панель, все экранчики, диски и кнопки, размещенные на ней. И вот наконец ему удалось найти телефон.

— Номер, пожалуйста, — произнес равнодушный женский голос.

Картер продиктовал свой домашний номер.

Но вместо того, чтобы соединить его, автомат произнес:

— Вызывающий не опознан. Ваше имя, пожалуйста.

Интересно, чей голос узнает автомат? Аль-Калли? Или, что вероятнее, Якоба? И надо ли называть фамилию Якоба? Впрочем, он ее все равно не знает.

Но попытка не пытка.

— Якоб, — сказал Картер.

Автомат не ответил.

Он попытался снова:

— Мохаммед аль-Калли.

И снова никакой реакции.

— Ваше имя, пожалуйста, — повторил после паузы автомат.

И тут, видимо просто от отчаяния, Картер выпалил собственное имя.

— Вызывающий не опознан. Ваше имя, пожалуйста.

Картер сдался. Возможно, они использовали какое-то кодовое имя или прозвище, возможно, автомат был настроен лишь на опознание голоса Якоба. Голубая лампочка рядом с кнопкой сирены продолжала мигать. Что это за штука, черт бы ее побрал?

— До свидания, — прочирикал автомат.

— Всего хорошего, — ответил Картер. — Желаю приятного дня.

Тут на перекрестке вдруг засигналил полицейский — Картер умудрился проехать еще корпуса на три вперед, прежде чем удалось затормозить. Он немного пригнулся и взглянул вверх через тонированное ветровое стекло. Рваные белые облачка, которые он раньше видел на небе, сменились клубами густого сизого дыма, они поднимались повсюду, тянулись вверх, точно трубы. Это напомнило ему снимки из Кувейта, тогда убегающие иракцы поджигали за собой нефтяные скважины.

Что, черт возьми, происходит? Отчего весь город Лос-Анджелес вдруг оказался в огне? Он вспомнил парней в военной униформе, Садовского и его дружков, которые ворвались в бестиарий. Тогда их предводитель вдруг заявил: «О, план у меня есть», нечто в этом роде, при этом он еще посмотрел на часы, словно хотел убедиться, что все идет по расписанию. Нет, это казалось немыслимым, невозможным, да разве нормальный человек пойдет на такое, и с какой целью? Тем не менее Картер не мог не заметить, что пожары возникают в самых разных частях города и совершенно не похожи на случайные, на возгорания от рук каких-нибудь подростков, балующихся с фейерверками. Неужели чей-то безумный и хорошо организованный план воплотился в действие?

Он медленно продвинулся вперед еще футов на тридцать или сорок, и тут над головой пролетел вертолет, снова напомнивший ему снимки с мест боевых действий в Ираке. Страх за Бет и сынишку тут же усилился. Дома ли они? Дожидаются его именно там или где-то еще? Или же нашли более безопасное место?

Ревя сиренами, через перекресток, прямо перед носом у Картера, промчалась пожарная машина, дорогу ей расчищал полицейский эскорт, и двигалась вся эта процессия по направлению к Сепульведе. Правыми колесами пожарный автомобиль заезжал на тротуары и обочины, и Картер решил не упускать этого шанса. Он надавил на газ, резко вывернул руль и сумел пристроиться прямо за пожарной машиной. Так и ехал следом, держась по возможности близко. Пожарный, управляющий выдвижной лестницей, что была закреплена в задней части, делал ему знаки отстать и что-то сердито кричал, но Картер не разбирал ни единого слова, хотя смысл был, конечно, ясен. Плевать он хотел на все эти знаки и крики. Он твердо вознамерился добраться до Саммит-Вью как можно скорее, и это был единственный способ. Полицейские тоже несколько раз предупреждали его сигналами, давая понять, что он должен убраться, но Картер так завелся, что включил сирену, и она завыла так пронзительно, что заглушила все другие звуки вокруг. Потом он вдруг заметил, что загорелся один из экранов и на нем возникла надпись: «ГРОМКАЯ СВЯЗЬ». Картер коснулся экрана рукой и сказал:

— Проверка связи.

Голос его эхом раскатился по забитой транспортом улице.

О боже! Чего только не умеет эта машина!

— Официальный представитель, — сказал он. — Попрошу освободить дорогу!

Должно быть, копы очень удивились, подумал он. Впрочем, на следующем углу полицейские машины остановились: там произошла какая-то авария, и полиция занялась ею. Картер не сомневался, что они записали его номер и что аль-Калли — будь он жив — вскоре бы получил извещение.

Аль-Калли… Когда Картер думал о том, что видел всего около часа тому назад, об оторванной голове с открытыми глазами, катящейся по грязному полу бестиария, он просто не мог поверить в реальность случившегося. Сознание Картера не в силах было вместить всю эту информацию, принять и осознать происшедшее, все, что ему довелось увидеть сегодня.

Хотя вечер еще не наступил, над городом начали сгущаться сумерки: лучи солнца едва пробивались через плотные облака дыма и пепла. Люди, застрявшие в пробке в машинах, мимо которых проезжал Картер, выглядели измученными и испуганными. Некоторые и вовсе бросили свои машины и бежали по центральным улицам, прижимая к себе собак и автомобильные креслица с ревущими детьми. С одной стороны дороги он увидел целую сцену: в коричневой траве на коленях стояли несколько человек латиноамериканской наружности. В центре этой группы высился еще один, с Библией в руках, судя по всему, он читал им молитву. Хлопья черного пепла кружили над головами этих людей. Тут же возникла ассоциация — одиннадцатое сентября.

Картер перебрал несколько кнопок на панели и включил щетки и разбрызгиватель для ветрового стекла. Поначалу щетки ползали туда-сюда и лишь размазывали грязь, но он добавил жидкости и постепенно стекло очистилось.

Радио! Только сейчас он вспомнил, что можно включить радио. Когда он нашел и нажал нужную клавишу, передавали какую-то восточную музыку, и, хотя по-прежнему нужно было держать руль обеими руками, время от времени Картер все же убирал одну и переключался, пока не нашел новую станцию. Слышно было очень плохо — сплошные помехи и треск. Он улавливал только отдельные слова и фразы. «Пожары… Каньон Темескал в огне… Ветер Санта-Ана лишь раздувает пламя…» Потом раздался совсем уже страшный оглушительный треск и прорезался новый четкий голос. Звучал он строго официально: «Просьба оставаться в своих домах до получения приказа об эвакуации…»