Книга Больше, чем товарищи по кораблю - Филиппа Янг

руки нежно касаются моего тела, словно он боится, что если он обнимет меня слишком крепко, я замечу его присутствие и оттолкну его. "Я же сказал тебе, что буду рядом".

Вопросы захлестывают мой разум, оставляя мысли на дне. Но есть одно слово, которое постоянно всплывает на поверхность и задыхается.

"Почему?"

Почему ты не сказал мне раньше? Почему скрывал? Почему ты не захотел меня тогда? Почему ты хочешь меня сейчас?

"Потому что я был трусом, когда ты меня встретила. Я думал, что все понял, а потом появилась ты, и я осознал, что все это неправильно. Я думал, что хочу быть невидимым, а ты заставила меня понять, как сильно я хочу быть в центре. Но еще больше я хотел, чтобы меня увидела девушка, которая появилась в моей каюте, разделась до нижнего белья и попыталась меня выгнать".

Я захихикала от неловкого воспоминания.

"Ты всегда смотрела на меня так, будто у меня есть ответы на вопросы о вселенной, но я ничего не знал. Я прятался за играми на вечеринках, потому что думал, что они делают меня храбрым, но это не так, это сделала ты. И мне надоело прятаться". Его голубые глаза опускаются на грудь. Он снимает значок и вкладывает его мне в руку".

Я закусываю искривленную губу, когда стыд затуманивает мой взор. "Я не была добра к тебе", — возражаю я.

Он качает головой в знак несогласия. "Если бы мы участвовали в шоу, и твой голос сдал бы однажды вечером, потому что устал от многонедельных нагрузок, я бы не стал винить тебя за то, что ты не захотела выходить на сцену в следующий вечер. Но, как говорится, "шоу должно продолжаться". Я хочу, чтобы шоу продолжалось. И я сделаю все, что потребуется, чтобы это произошло. Я приготовлю тебе горячий мед и лимоны, проведу дополнительные разминки, буду репетировать с тобой, заставлю их сменить клавиши, буду петь с тобой все твои песни ночь за ночью, пока ты снова не станешь уверенной в себе". Он вытирает большим пальцем счастливые слезы с моих щек. "Ты — звезда этого шоу, Чепмен, и без тебя шоу не состоится. И прежде чем ты это скажешь, я отказываюсь работать с дублером".

"Дивой", — шепчу я".

Мы разражаемся хихиканьем, и моя душа снова чувствует себя целой.

"Не могли бы вы стать моей ведущей леди?"

Я киваю с энтузиазмом, потому что теперь мой голос действительно пропал. Его лицо озаряется, и он целует меня, наше облегчение заметно по тому, как отчаянно мы прижимаемся друг к другу.

"Я люблю тебя", — задыхаюсь я.

"Я тоже тебя люблю".

Я снова притягиваю его к себе, наши губы пылко встречаются. И тут, откуда ни возьмись, я слышу радостные возгласы и хлопки, а открыв глаза, обнаруживаю, что идет снег. Оби высовывает голову из-за елки, Том выскакивает из саней, а Дэниел появляется из-за маленького технического стола, который я до сих пор не замечала в другом углу, и мы с Оскаром разражаемся хохотом.

"Вы были здесь все это время!" восклицаю я, забавляясь и немного смущаясь.

"Извини, мне немного помогли", — признается Оскар и еще раз целует меня, прежде чем встать, чтобы проводить их.

"Так, ребята, проваливайте".

Том бросает Оскару связку ключей и запирает за ними дверь. Однако это не мешает им издавать через нее игривые издевательские звуки в наш адрес.

"У меня к тебе очень важный вопрос, Чепмен", — говорит он, подходя ближе.

Я прикусываю улыбающуюся губу.

"Какой?"

"Ты была непослушной весь этот год или хорошой?"

Чувство вины сжимает мой желудок.

"Ну, мы оба знаем, что я не была хорошей".

Оскар хмурится, берет мой подбородок в руку и поднимает мою голову, чтобы встретить его взгляд.

"Это неправда. Даже когда ты думала, что я причинил тебе боль, ты не кричала, не вопила — ты просто отпустила меня. Ты хороший человек, Элиза".

Я все еще не чувствую себя таковой.

Он опускается на колени рядом со мной, терпеливо ожидая, пока я соберусь с мыслями.

"Думаю, мне нужно искупить свою вину", — бормочу я.

"Тебе от этого станет легче?"

Я киваю, и он глубоко целует меня, прежде чем снова встать.

Мое тело замирает от возбуждения, в то время как разум полностью расслабляется, понимая, что он контролирует ситуацию.

Он снова сделает все так как нужно.

Он наклоняется к моему уху. "Ты права: ты не была добра ко мне". Он так близко, но не прикасается ко мне, и это заставляет мою кожу гореть от желания почувствовать его. "Ты обещала мне, что будешь моей, но пришла сюда, чтобы поцеловать незнакомца. И тебе это понравилось, не так ли?"

Я киваю с притворным стыдом. Затем, в мгновение ока, его рука оказывается у меня под юбкой. В его глазах появляется фальшивый гнев, когда он замечает, какая я уже мокрая. Затем мелькает что-то еще, и он быстро отстраняется.

"Подними свое платье".

Я колеблюсь, оглядываясь по сторонам.

Его черты смягчаются, и он шепчет: "Дверь заперта, камера отключена. Здесь безопасно, если ты хочешь это сделать".

Мы оглядываемся назад, где должна быть камера наблюдения, но ее полностью скрывает звезда на вершине дерева.

И теперь, когда я действительно изучаю положение дерева, оно выглядит немного смещенным. Он осторожен — теперь, с новой ролью, он должен быть еще осторожнее. Я своими глазами видела, как он запирал дверь, и доверяю ему.

Я делаю, как он просит, обнажая красивые трусики, те самые, детско-голубые. И теперь я должна признать, что была готова к чему-то большему, чем просто поцелуй. И ему это не понравится.

Его челюсть напрягается, когда он что-то обдумывает с неодобрительным видом.

"Не хочешь объяснить?"

"Я хотела красиво выглядеть для него".

Он глубоко, разочарованно вздыхает.

"Если бы не включился свет, ты бы и трахнула его, не так ли?"

Его глаза сканируют мою грудь.

"Неа".

Тыльной стороной пальца он проводит по моему лифчику. Я знаю, что он ищет. Именно там я раньше всегда хранила презервативы.

Несмотря на то, что он разыгрывает ревность, кажется, он искренне рад, что не нашел ни одного. "Хорошая девочка".

Он властно целует меня, одной рукой крепко обнимая за талию, другой удерживая моё лицо.

Боже, как я скучала по нему.

"Ты хоть представляешь… как это было тяжело… все это время… знать, что ты чувствуешь… когда хочешь меня?"

Прижавшись к нему, я точно знаю, как это было тяжело.

"То, что я делал, думая о тебе, Чепмен".

Его язык