Книга Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли

в этой сцене, так что чувствовал себя довольно уверенно, потому что прорепетировал все достаточное количество раз. Я произношу свою первую реплику, и Джимми говорит: «Это не твои слова». Текст переписали и не прислали мне новые страницы! Он просто передал мне мои реплики, я посмотрел на них и сказал: «Ладно, начнем», и все. Знаете, как мне повезло – у меня было много сцен один на один с Джимми. Мое знакомство с ним оказалось совершенно удивительным, потому что с ним очень легко работать.

Майкл: Ваша роль стала значительной, потому что вы поделились с Тони идеями, которых не было ни у кого другого. Эта роль очень специфическая.

Рэй: В юности Маленький Кармайн хотел быть боссом, но потом понял, что быть счастливым намного важнее. В итоге он действительно учится находить удовольствие от жизни и говорит Тони – в той большой сцене на поле для гольфа, которую написал Терри Уинтер, – что дело не в том, чтобы быть боссом, а в том, чтобы быть счастливым. И что его жена не хочет быть самой богатой вдовой на Лонг-Айленде. Сказанное нашло отклик у Тони, что заметно по лицу Джимми в той сцене. Вы почти видите это и в последней сцене сериала, когда он со своей семьей вспоминает счастливые моменты.

Чтобы окончательно все прояснить, мы должны рассказать еще одну историю, связанную с Джимом Гандольфини. Предоставим последнее слово режиссеру Алану Тейлору.

– Стив

Майкл: Алан, какой эпизод вам больше всего понравилось снимать?

Алан Тейлор: Вероятно, моя любимая серия – «Кеннеди и Хэйди», отчасти потому, что я снимал финальную сцену вашего персонажа, Майкл, но еще мы побывали в безумных местах. В конце мы поехали в Вегас. Именно тогда у Тони наступил момент озарения. Самым удивительным для меня было то, что мы снимали сцены не по порядку. Так как действие происходило в Вегасе, серию поставили в конец расписания последнего сезона. Все эпизоды были закончены, мы полетели в Вегас и остановились в Caesars Palace, где и произошли все эти волшебные вещи.

В перерывах между дублями Джим играл в рулетку в Caesars Palace. Я подошел, чтобы передать ему замечания по сцене, которую мы собирались снимать, а он дал мне несколько фишек. Я поставил их на дату рождения моей дочери, немного поговорил с ним и выиграл $ 400. Это было потрясающе. Я поговорил с ним еще немного, поставил фишки на дату рождения другой дочери – и снова выиграл. Потом я вернулся к работе. На площадке царила волшебная атмосфера, и в самом конце мы сделали последний кадр с Джимом.

Он сидел в кресле на лужайке у бассейна. Когда мы закончили, он спросил: «Все снято?» Я ответил: «Да». Он уточнил: «Вы уверены, что все снято?» – потому что это была буквально последняя съемка, в которой ему предстояло предстать в роли Тони Сопрано. Я сказал: «Да». И он поднял меня и бросил в бассейн. Это был замечательный способ отметить окончание съемок. Конечно, Дэвид Чейз есть Дэвид Чейз, мы вернулись, и Джиму пришлось пересниматься. Он еще не совсем освободился, но для меня это был отличный способ закончить работу.

Глава 13

Шестой сезон. Черный экран

Брэд Грей на канале HBO объявил, что шестой сезон «Сопрано» будет состоять из десяти эпизодов (позже их стало двенадцать). Но через год после смерти Тони Бландетто, когда новых серий не предвиделось, зрители начали задаваться вопросом, не забрал ли он с собой на тот свет остальных членов «Сопрано».

Отчасти задержка была связана с тем, что Джим Гандольфини перенес операцию на колене. Но пауза объяснялась и уверенностью Дэвида, что у него еще есть хорошие истории, которые он может рассказать. Когда ты работаешь над тем, что многие уже называют величайшим сериалом всех времен, культурные ожидания огромны: если ты лучший, быть просто хорошим недостаточно.

Актеры жили своей жизнью. Я был в Вегасе, Майкл руководил своим театром в Нью-Йорке, все разбрелись. Те из нас, кто был постоянным участником, работали по контракту: мы могли сниматься в кино или в одном эпизоде на ТВ, но нам было нельзя заниматься регулярной работой, например сериалами. Решение о возвращении шоу все откладывалось и откладывалось. Время шло, проходили месяцы, многие актеры звонили мне и Майклу и спрашивали: «Вы что-нибудь слышали? Вы что-нибудь знаете?» – потому что наш адвокат был также адвокатом Джима, и они думали, что у нас есть инсайдерская информация. Мы все старались оставаться на связи, но после года, полутора лет это становится все труднее. Съемки шестого сезона наконец начались весной 2005 года, но серии вышли в эфир только через год, в марте 2006 года.

Исполнительный продюсер Илен С. Лэндресс, которая была на шоу с самого начала, рассказала нам, что это были трудные времена для всех участников.

– Стив

Майкл: Вернемся назад, Илен. О чем вы все думали?

Илен: У нас все шло очень хорошо до пятого сезона. После него мы засомневались в том, будем ли снимать еще. Не будем ли мы делать больше серий? Так что после окончания пятого сезона я задалась вопросом: «А будет ли шестой?» В то время моя жизнь была не слишком веселой, мы должны были начать съемки в определенное время, но потом задержались. Затем канал HBO попросил больше десяти серий, и, к чести Дэвида, он не хотел просто взять свою концепцию и растянуть ее. Ему важно было действительно почувствовать, что у него достаточно историй для сюжета. И тут, к сожалению, умирает Джон Паттерсон, который был очень близким другом Дэвида и одним из наших лучших режиссеров. Так что для сценаристов в Лос-Анджелесе это было удручающее время.

Майкл: Действительно тяжелый период. А потом вам пришлось беспокоиться о потере съемочной группы из-за длительной задержки.

Илен: Между пятым и шестым сезонами был момент, когда мы стремились удержать сотрудников, и наша команда очень хотела остаться с нами, но в то же время им нужно было работать. Так что приходилось звонить людям и говорить: «Ладно, ситуация затягивается. Займитесь другой работой, но оставайтесь на связи». Так что это своего рода облом, когда ты звонишь и говоришь: «Да, у нас будет еще один сезон, но я не могу сказать, когда именно».

Стив: А еще для всех остальных дела заканчивались с завершением съемок, а Дэвид продолжал работать.

Илен: Верно. Вы должны