Книга Ворошилов - Николай Тимофеевич Великанов

человек. Пофамильное формирование президиума было отнесено на 16 октября, в тот день планировалось провести пленум ЦК КПСС.

Как и намечалось, пленум состоялся спустя два дня после съезда. С большой речью на нём выступил Сталин. Он разъяснил, почему значительно обновлён состав ЦК КПСС: «Мы, старики, все перемрём, и необходимо подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела, кто её понесёт вперёд? Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические лидеры».

Сталин хочет убрать в тень Молотова, Кагановича, Ворошилова, Микояна и других старых видных партийных и государственных деятелей, которые уже исчерпали свои ресурсы. Их место пусть займут более квалифицированные, инициативные кадры, полные здоровых сил и энергии. Он призывает поддержать новых работников в их ответственной деятельности.

Пленум избирает Президиум ЦК КПСС, и в нём в большинстве оказывается старая гвардия. И тогда генсек обращается к президиуму: поскольку он очень громоздок — 25 членов и 11 кандидатов — надо обособить из его среды маленький орган (хотя уставом КПСС это не предусмотрено), например из девяти человек, для оперативной работы преимущественно из молодых, энергичных людей. Такой орган можно было бы назвать Бюро президиума.

Члены президиума соглашаются, создают Бюро, но и в этом маленьком органе также оказывается засилье стариков: кроме самого Сталина Маленков, Берия, Хрущёв, Булганин, Ворошилов, Каганович против двух «молодых» — Первухина и Сабурова. Правда, Молотов и Микоян остались вне Бюро...

Хрущёв потом скажет: Бюро в таком составе фактически не функционировало, все дела в основном решала выделившаяся пятёрка — Сталин, Маленков, Берия, Хрущёв, Булганин. Так что принадлежность Ворошилова и Кагановича к Бюро никак не влияла на его работу.

Это случилось 2 марта 1953 года. Ворошилову сообщили: на Ближней даче в Кунцеве Сталина разбил инсульт. По свидетельству профессора Александра Леонидовича Мясникова, участника консилиума, вызванного к больному Сталину, дачу, соблюдая «иерархию», посетили Маленков и Берия, Булганин и Хрущёв, а уж за ними — Ворошилов, Каганович, Молотов и Микоян. Потом в последующие дни ещё несколько раз приезжали чаще других Берия и Хрущёв, реже Молотов, Ворошилов.

О том, как уходил из жизни генсек, много, подробно и в различных вариантах описано в книгах и периодике. Приведу рассказ сына Маленкова, Андрея Георгиевича, о последних часах Сталина, записанный со слов отца:

«Я, Молотов, Берия, Микоян, Ворошилов, Каганович прибыли на Ближнюю дачу Сталина. Он был парализован, не говорил, мог двигать только кистью одной руки. Слабые зовущие движения кисти руки. К Сталину подходит Молотов. Сталин делает знак — “отойди”. Подходит Берия. Опять знак — “отойди”. Подходит Микоян — “отойди”. Потом подхожу я. Сталин удерживает мою руку, не отпуская. Никаких слов не произносит, только беззвучно шевелит губами».

Известный журналист Леонид Млечин в своих книгах уверяет, что это неправда, что «в реальности всё было иначе». Возможно, и иначе. Но кто сейчас может совершенно точно рассказать, как было в действительности?..

Думается, что определённая правда в рассказе Георгия Маленкова всё же есть: зачем ему в откровенной беседе с сыном лгать? А вот Андрей Георгиевич мог, конечно, приврать, чтобы показать отца как потенциального наследника генсека. Объективности ради надо признать, в тот период Маленков был претендентом номер один на пост главы государства.

В Кремле 4 марта начался делёж власти. До этого, по некоторым сведениям, 2 марта «четвёрка» — Маленков, Берия, Хрущёв, Булганин — уже произвела предварительное распределение «портфелей» и приняла решение о ликвидации расширенного Президиума ЦК КПСС.

Как пишет Рой Медведев в книге «Ближний круг Сталина: Соратники вождя», 4 марта большинство членов ЦК, кроме «четвёрки», не были в курсе, жив ещё Хозяин или уже умер.

Ровно в 20 часов из задних дверей Свердловского зала вошли в кабинет генерального секретаря и сели за стол не 25 человек, выбранных в президиум при Сталине, а только те, кто был включён в Бюро президиума, и ещё Молотов с Микояном. Сели за стол по обе его стороны на привычные, согласно субординации, места; кресло генсека осталось пустым. Константин Симонов, бывший тогда кандидатом в члены ЦК КПСС, так сформулировал своё впечатление от увиденного: «Вышло и село за стол прежнее Политбюро, к которому добавились теперь Первухин и Сабуров».

Сначала собравшиеся заслушали краткое сообщение министра здравоохранения Третьякова о безнадёжном состоянии вождя, чтобы ни у кого не было сомнений в неизбежности его кончины. Вторым с краткой речью выступил Маленков, который напомнил собравшимся о необходимости сплочённости руководства. Затем Хрущёв предоставил слово Берии о кандидатуре председателя Совета министров СССР. От имени Бюро Президиума Берия предложил на этот пост Маленкова. Предложение утвердили дружными возгласами: «Правильно! Утвердить». После Хрущёва с сообщением выступил Маленков, он представил собравшимся обширную программу реорганизаций, состоявшую из семнадцати пунктов. Главным из них было сокращение Президиума ЦК КПСС (для большей оперативности в руководстве) до одиннадцати членов. Первыми заместителями председателя Совета министров СССР назначались Берия, Молотов, Булганин и Каганович. Ворошилов сменил Шверника на посту председателя Президиума Верховного Совета СССР. Занимавший до него эту должность Николай Михайлович Шверник не пользовался должным авторитетом, он даже не был полноправным членом Политбюро, лишь его кандидатом. До войны Николай Михайлович возглавлял советские профсоюзы. Теперь было решено снова назначить его председателем ВЦСПС. Берия возглавил объединённое общее министерство, в которое вошли МГБ и МВД. На положении маршала Булганина реорганизация правительства никак не отразилась, он по-прежнему стоял у руля военного министерства СССР. Его первыми заместителями назначались маршалы Василевский и Жуков.

Хрущёв сохранил за собой должность секретаря ЦК КПСС, но оставил пост первого секретаря Московского комитета партии. Новый статус Хрущёва не очень устраивал, но больше всего его настораживало, даже серьёзно тревожило то, что складывающаяся в ходе реорганизации ситуация вела к передвижке центра власти в стране из ЦК КПСС к Совету министров. Маленков концентрировал в своих руках основные рычаги управления во всех сферах. Георгий Максимилианович, совмещая пост секретаря ЦК КПСС с председательством в Совмине, нередко вёл заседания Президиума ЦК КПСС.

В списке членов нового Президиума ЦК КПСС, составленном, как было издавна принято, не по алфавиту, а по рангу, Хрущёв стоял шестым, после Сталина (при его жизни), Маленкова, Берии, Молотова и Ворошилова. Все члены нового Президиума ЦК КПСС, кроме Хрущёва, вошли также и в особый орган — Президиум Совета министров СССР.

Хрущёв нервничал, но на людях старался этого не показывать. Только с Булганиным делился мыслями, что у нового государственного лидера опасно сосредоточивается большая власть. Также ему не нравится объединение систем МТБ и МВД, над которыми поставлен Берия. Это — победа тандема