Книга Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 - Ёжи Старлайт

таком случае она забыла и всех остальных. Это было так не похоже на нее… и так похоже!

Он вспомнил, что женщина собиралась оставить их на Вагкхании и проделать весь путь в одиночестве. Полет к созвездию Лебедя занял больше года, и здесь, около планеты, они находились уже пять месяцев. По всей видимости, для Хранителя это был ничтожный срок, раз она не давала о себе знать, ни разу не поинтересовалась судьбой своего экипажа, ни разу не вспомнила о нем! Обычно сдержанный, Озби почувствовал, как обида тёмной волной поднялась в душе. Даже во рту он ощущал ее горький привкус. Мужчина размахнулся и сбросил вещи с одной полки, потом со следующей. Он расшвыривал их до тех пор, пока все они не оказались на полу. Озби впервые чувствовал такую ярость. Ему хотелось уничтожить все, что напоминало о Комде. Может быть, он пошел бы еще дальше и продолжал разрушать все, что попалось бы на пути, если бы не голос, позвавший его по имени:

— Озби!

Он повернул лицо и увидел стоящего в дверях Галза. Капитан взял себя в руки. Он не хотел, чтобы друг видел его таким. Летчик осторожно перешагнул порог, словно опасаясь новой вспышки гнева, и приблизился.

— Она ни разу не вышла на связь? Но почему ты думаешь, что она забыла тебя? Может быть, как раз наоборот. Комде, наверное, сейчас тяжело. Думаю, ей хочется вернуться, но она не может этого сделать. Когда я попал к бэтлокам, я верил, что она не оставит меня там. И не ошибся. Успокойся, Озби. У ее поведения есть какое-то простое объяснение. Но, уверяю тебя, не то, о чем ты сейчас думаешь!

Озби удивленно посмотрел на Галза. Он не ожидал услышать таких слов. Смутное подозрение появилось в его голове, когда пилот сказал, что верил в Комду. Но Озби не стал сейчас думать об этом. Впереди было еще много месяцев, чтобы во всем разобраться. Он наклонился и поднял с пола переливающийся хрустальный шар. Как ни странно, тот не разбился. Галз с улыбкой произнес:

— Я помогу тебе. Когда капитан вернется и увидит, что произошло в ее каюте, я не смогу скрыть, чьих рук это дело! Давай лучше все уберем!

Они вместе расставили все на места и, попрощавшись, расстались. Но после этого события мужчины сблизились ещё больше. Галз предложил Озби научиться летать. Капитан с содроганием в душе согласился. Но несколько полетов на «Дефендере» вернули все на свои места. Летчик философски заметил, что у каждого человека есть свои таланты: он никогда не сможет владеть клинком так, как Озби, а тому, видимо, не суждено научиться пилотировать! Полеты на этом закончились, но почти каждый вечер Галз приходил к Озби в каюту, и они разговаривали. Скоро это стало привычкой.

Известие о смерти Озгуша потрясло весь экипаж. Людям казалось, что они потеряли какую-то часть самих себя. Причем свою лучшую часть. Но они пережили эту боль и стали сплоченнее и сильнее. Это было заслугой Озби. Он стал тем капитаном, каким сам мечтал стать. Листок, с которого он начал свою деятельность, больше не был нужен. Обзи только сегодня подумал об этом, когда убирался в столе.

Мужчина еще раз перечитал все, что написал почти год назад, и усмехнулся. В жизни все оказалось намного труднее, чем он распланировал на бумаге. Несколько дней назад на корабль вернулся Тресс. Он был зол и не стал ни с кем говорить. При виде Озби на его лице появилась такая ненависть, что вагкх отказался от идеи что-либо выяснять. Он просто поговорил с Варгом, подтвердил указания Комды и ушел к себе. В последний месяц он придумал себе новую «игру». Мужчина написал числа месяца на бумаге, изобразив что-то наподобие календаря, и каждый вечер зачеркивал прошедший день.

Была глубокая ночь, когда последний посетитель покинул его каюту. Озби достал листок с числами и положил его на стол, снял колпачок маркера и аккуратно перечеркнул сегодняшнее число. Затем поднял руки и потер пальцами виски. Нужно было ложиться спать. Завтрашний день потребует всех его сил. Мужчина расстегнул куртку, снял ее и аккуратно повесил в шкаф. Наклонился, собираясь снять ботинки и вдруг замер. Браслет на его левой руке вспыхнул и засиял синим пламенем. Озби потряс рукой, все еще не веря глазам.

И тут над дверью замигал датчик присутствия. На странно негнущихся ногах мужчина подошел к двери и открыл. На пороге стояла Комда. На ее лице было такое страдание, что Озби не стал ничего спрашивать. Он просто протянул руки. Женщина переступила через порог, сделала один шаг, другой и прижалась к его груди. Обзи думал, что она сейчас расплачется. Но нет. Комда прижималась к нему все сильнее и сильнее, словно пытаясь спрятаться в его объятиях от всего тяжелого и ужасного, что ей пришлось пережить.

Озби осторожно отступал назад, пока не почувствовал, что уперся в диван. Тогда он осторожно сел и потянул женщину за собой. Та забралась к нему на колени, обхватила руками за шею и прижалась к груди. Комда продолжала молчать. Озби тоже не проронил ни слова. Он просто гладил и укачивал ее, как маленького ребенка. Два браслета — синий и оранжевый — светились в сумраке комнаты.

Озби подумал: «Чья воля заставляет эту женщину так страдать? Кто обрекает ее на такие муки? И откуда у нее берутся силы, чтобы все выдержать? Как же тяжело быть Хранителем — защитником и добровольным мучеником Вселенной!»