Книга Добрая история - Самат Сейтимбетов

— Нет! То есть да, ты отвлекла, — Тимур повел ее в сторону, — но я и с тобой тоже хотел поговорить. Хочешь вернуться с нами?

— А? — вскинула голову Нидейса.

Затем до нее дошло, глаза ее и рот широко раскрылись. Тимур торопливо добавил:

— Сразу скажу, у меня там жена и я не намерен ей изменять. Но там ты будешь вдали от дедушки и твои силы точно пригодятся, увидишь, у нас очень дружная команда, уверен, тебе понравится Шеф!

То, что она будет рядом и сможет смотреть на него и надеяться, осталось невысказанным, но Тимур был уверен, что Нидейса и так все поймет. И она поняла, судя по ее виду.

— Нелегкий же выбор ты предлагаешь, Добрый, — выдохнула она, кусая палец и не замечая того.

Тимур лишь вздохнул в ответ.

— Да, в таком свете вторая жена выглядит еще очень даже ничего, — горько хохотнула Нидейса, и добавила зачем-то. — Но нет, Алатейса точно не уедет, она вечно в делах, Империя для нее всегда была на первом месте, хотя… нет, даже ради меня не уедет. Все же юная страсть прошла, а жаль.

Нидейса вздохнула тяжело, еще раз осмотрела Тимура с ног до головы, словно заново оценивая и взвешивая на внутренних весах. Не то, чтобы Тимур замер в нетерпении, но все же жалость к Нидейсе, затираненной дедом, никуда не делась. Возможно, что тоже чувство долга ей привили насильно, не спрашивая, хочет ли она того. Да какое возможно, наверняка так оно и было!

Конечно, Нидейса на Земле — масса проблем, но все же — внучка Верховного, с особой подготовкой, она уж точно станет сильнейшей в команде. Возможно, даже Шефа переплюнет, по совокупности, хотя Шеф уж точно не будет в претензии за такое.

— Ничего, зато моя страсть не прошла, — выдохнула Нидейса, чуть встряхнула руками, словно сбрасывая напряжение. — Идем! Хорошо, что ты появился в моей жизни и открыл мне глаза, а то я так бы и провела всю жизнь, думая, что дед… а, ладно! Ты прав! Там у меня будут шансы!

— Ты же понимаешь, что вернуться не удастся?

— А зачем мне возвращаться? — пожала плечами Нидейса, сделала отметающий жест рукой. — Ну, дед, ведь знала же… а он!

Она бормотала под нос, но Тимур все равно слышал, правда, поддерживать словесно не рискнул. Просто потащил Нидейсу за собой, выглядывая Алтая. Обычно тот всегда был поблизости, да и Алатейса отправилась же его искать?

— О, Алатейса! — обрадовался Тимур, как раз заметив ее.

Та помахала рукой, и едва они приблизились, зашептала.

— Алтай мне уже все рассказал!

— Да? — удивился Тимур.

Хотя, это же был Алтай, тот вечно был в курсе всего и вся.

— Да, очень жаль, что вы уезжаете. Я, — Алатейса неожиданно обвила руками шею Тимура и поцеловала крепко, долго, прижимаясь горячим телом.

Тимур растерялся, потом размяк, ощутил, что еще чуть-чуть и сдастся, уступит. Поднял уже руки, чтобы оттолкнуть Алатейсу, но та и сама разжала объятия, чуть толкнула Тимура назад, словно возмущаясь. Дикая боль пронзила его со спины, и Тимур рефлекторно исполнил заклинание, развернулся… чтобы получить еще один удар ножом от Нидейсы, но теперь уже в грудь.

— Алтай? — деловито спросила внучка Верховного.

— Усыплен и упакован, наверняка уже началось извлечение, — ответила Алатейса так же деловито.

Переступила через упавшего, силящегося сказать или наколдовать что-то Тимура, обдав теплом и обмахнув платьем, после чего слилась в крепком поцелуе с Нидейсой.

— Твой последний поцелуй, Добрый, был очень сладок, — произнесла Нидейса, утирая губы, — спасибо тебе за него. Спасибо и прощай.

Глава 19

— Забирайте его, — равнодушно бросила Алатейса, поглядывая свысока.

Тимура подхватили под руки, вздернули и потащили прочь от двух подружек, которые даже не подумали оглядываться в его сторону. Боль от ран сливалась с болью в сердце, и перетекала в дичайшую ненависть, злобу такую, что багровело в глазах и перехватывало горло. Тимур и не думал, что может ненавидеть так истово.

Нож, которым его ранили, явно был не простым, и магия не откликалась, не приходила на помощь. Тимур внезапно понял, что его опасались до последнего, и что поцелуй Алатейсы нужен был только для того, чтобы он утратил бдительность и не наколдовал чего-то в последнее мгновение.

Ярость полыхала, в груди горело, и Тимур начал действовать. Он чуть поджал ноги, добавляя давления на руки тех, кто тащил его, затем толкнулся, наваливаясь в одну сторону, и вырвался из захвата. Тут же присел, перебрасывая через себя тащившего, все, как учил Алтай. Дичайшая боль в теле была ничем по сравнению с болью душевной, по сравнению с мыслями о том, что Алтай где-то там, в ловушке.

Получается, Тимур все равно предал его, подвел, подставил!

— Ах, вы ж бляди магические! — прорычал он, преодолевая боль.

Магия не вернулась, но он ухватил ближайший светильник на длинной бронзовой подставке, взмахнул им, словно дубиной. Двое тащивших его барахтались на полу, третий отступал, зажимая плечо, четвертый уже вскидывал руку. Тимур молча треснул его светильником, словно копьем, добавил тычок в живот и снова по голове, а затем добавил еще, разбивая голову и давая выход своей ярости.

— Чтоб вы все сгорели! — прорычал он.

Один из тащивших перекатился, ударил заклинанием, и Тимура отбросило, он покатился по полу, бессильно рыча и силясь разорвать путы.

— Быстрее! Он нужен нам живым!

Тимур неожиданно понял, что ощущают смертники, взрывающие себя. Он с радостью сейчас взорвал бы себя вместе с этими гадами, разнес бы к чертям весь дворец, всю Империю, чтобы та рухнула в глубины ада за такое предательство. Весь план обработки предстал перед ним во всей полноте, но толку? Алтай, Шеф, жена и дочка… Тимур перекатился еще, начал тереться путами об угол, не обращая внимания на боль, глядя сквозь багровую пелену на трех магов, назначенных утащить его куда-то. В лабораторию, скорее всего, для полного исследования, с разбором на органы и запчасти.

— Живым?!

Он наклонился и рванул вперед, на таран, собираясь забрать с собой еще одного врага. Пускай нет магии, плевать! Разбить ему голову, а самое главное — разбить свою голову! Откусить язык, насадиться на штырь, хоть как-то да покончить с собой, не дать им насладиться победой!

Идущий впереди шевельнул пальцами и Тимур взмыл в воздух.

— Не терять бдительности, — бросил он остальным.

— Может, подлечить его? — спросил второй.

Тимура снова пронзило болью, Второй скорее всего сейчас разбирался с Алтаем! Если тот доверял Алатейсе… если бы ненависть могла сжигать, то Тимур сейчас бы испепелил всю столицу. Но увы, без своей магии, что он мог? Только бессильно барахтаться, бессильно прожигать магов взглядом.

Он оглянулся, но нет, никто не спешил ему на помощь, ну да, дураков нет вмешиваться в операцию Императора и Верховного. Один он такой дурак, предатель, трус, висит тут в воздухе! С решимостью отчаяния Тимур начал грызть свой язык, собираясь хоть так покончить с собой, но его гримасы и подергивания не остались незамеченными.