Книга Древняя Греция - Владимир Миронов

В жестокой схватке варвары гибли тысячами. Не помогло даже то, что персов подгоняли бичами начальники их отрядов.

В результате давки многие персы упали в море и погибли. Немало врагов было раздавлено своими. На погибших никто не обращал внимания. Эллины дрались с мужеством обреченных. Они безусловно знали, что им грозит неминуемая смерть от персов, обходивших гору. Поэтому греки, проявляя величайшую боевую доблесть и отвагу, бились отчаянно. Когда у спартанцев сломались копья, те стали поражать персов мечами. В последовавшей жестокой схватке пал царь Леонид, а с ним много других знатных спартанцев. За его тело между персами и спартанцами началась яростная схватка. Наконец эллины вырвали павшего героя из рук врага.

«Свет и тени в своем огромном историческом полотне он (Геродот) распределил под сильным влиянием политической ситуации, сложившейся к тому времени, когда он писал свой труд, – писал В. Борухович. – Это было время назревания Пелопоннесской войны, когда политические противоречия между двумя сильнейшими политическими объединениями Эллады – Афинским и Пелопоннесским союзами – достигли крайнего обострения и перешли в открытые военные действия. Можно с уверенностью утверждать, что «отец истории» был сторонником Афин и выражал в своем труде главным образом афинскую точку зрения на все то, что происходило тогда в Элладе. Причина заключалась в том, что Афины стали второй родиной Геродота. Историк не только подолгу жил в этом городе, но входил в кружок наиболее выдающихся деятелей культуры и науки, который группировался вокруг Перикла. Туда же входили художник Фидий, поэт Софокл, философ Анаксагор. Возможно, что именно эти обстоятельства сыграли решающую роль в выборе им темы своего сочинения. Афины были ведущей политической силой Эллады во время греко-персидских войн, организатором борьбы против персов». Геродот называет афинян «спасителями Эллады». Такие люди, как Перикл, смогли по достоинству оценить масштаб его замысла. Его ценили вовсе не потому, что он восхвалял род Перикла. Он славит родину, свою страну, взявшую на себя роль организатора борьбы против захватчиков. И хотя в ряде случаев политические пристрастия Геродота очевидны, мне это импонирует, тем более что он оказался по большинству вопросов на уровне поставленных им же самим великих задач.

Вероятно, Геродот был первым, кто стал разрабатывать столь популярную сегодня тему столкновения цивилизаций… И здесь он оказался поистине непревзойденным мастером. Историк Хаммонд писал: «Как Гомер превзошел авторов эпических песен, создав великую эпическую поэму, так и Геродот превзошел своих предшественников, вплетая свои «сказки» в историческую канву. Его плавный стиль даже в переводе обладает непревзойденной прозрачностью и очарованием, превосходно подходя для устного чтения длинного рассказа. Полем его исследований служило все протяжение человеческой памяти и границы известного мира; он сочинял собственные «сказки» или привязывал «сказки» предшественников к конкретным районам. Единство его материала обеспечивалось не только складом его ума, но и центральной драматичной темой – конфликтом между Западом и Востоком».

К слову сказать, Геродот писал и о наших предках скифах, выделяя их из всех народов по эту сторону Понта: «Ни одного народа мы не можем предложить, мудростию известного, ни одного мужа, ученостью знаменитого, кроме народа скифского и царя Анахарсиса». Видимо, он лично общался со скифами. Приводит он их самоназвание – «сколоты» (от «сокол», который являлся одним из главных символов наших предков-славян). Согласно греческой традиции, Геродот считал, что скифы (славяне) произошли от Геракла. Одним из трех сыновей Геракла и женщины-полузмеи и был Скиф. Сами скифы считали, что их первопредок – Таргитай, рожденный от любовной связи Зевса и дочери реки Борисфена (Днепра). Отдавая должное их мужеству, Геродот не скрывал того, что его неприятно поразило в скифах. Анализируя факт захвата скифами Азии, он крайне невысоко оценил их управленческие способности. Он писал: «Всё в ней (Азии) приведено было в расстройство спесью их и презрительностью». Довольно верная оценка их натуры.

Народы Великой Степи (скифы)

Описание Геродотом двухвековой истории греков дало ту фундаментальную основу, которую не мог в прошлом и не может ныне игнорировать ни один историк. По словам Дионисия Галикарнасского, Геродот поднял историю на высшую, более достойную ступень: он решил написать о делах не одного государства и не одного народа, но «соединил в изложении многочисленные и разнообразные рассказы, европейские и азиатские». Уже со II века н.э. подражание стилю и языку Геродота стало модой. Похоронен он в Южной Италии, в бывшей общеэллинской колонии. На могиле его оставят эпитафию, о которой Стефан Византийский писал:

Гроб сей останки сокрыл Геродота,Ликсова сына.Лучший историк из всех, ктопо-ионийски писал,Вырос в отчизне дорийской, но,чтоб избежать поношенья,Сделал Фурии он новой отчизной себе.

Иные даже увидели в нем первого «космополита», первого «глобального историка», хотя это – отнюдь не синонимы. Так, в отличие от Фукидида, считавшего не нужным изучать чужие миры, мифы, религию, обычаи, традиции, Геродот с большим интересом внимательнейшим образом исследует нравы, обычаи, порядки народов. Английский историк О`Брайен, давая оценку деятельности Геродота, отметил среди его заслуг и то, что тот пренебрег узколобым европоцентричным подходом и представил в «Истории» широкий обзор не только эллинистического мира, но и Египта, Индии, Вавилонии, Аравии, Персии. Он, по его собственным словам, хотел сохранить в памяти прошлое, записав поразительные достижения «наши и азиатских народов». Можно сказать, что Геродот, подавая в хронологической последовательности важнейшие события, что происходили в разных странах, на нескольких континентах в течение длительного времени, тем самым дисциплинировал, упорядочил историю. Конечно, прославляя прежде всего победы греческих полисов (главным образом Афин) над Персидской империей, представляя конфликт между Западом и Востоком в духе борьбы цивилизаций или культур, он не избежал очевидных слабостей «европейского триумфализма». В его трактовке победителем в споре систем стал Запад, ибо на стороне того были завоевания свободы, демократии, цивилизации.

Изображение Геродота и Фукидида

О`Брайен продолжает: «Глобальные историки восхищаются Геродотом: широтой его взглядов, целеустремленностью и пристальным интересом к достоинствам варваров, которые он без особых колебаний противопоставлял порокам греков. Они сожалеют о большом провале в написании светской всемирной истории, который длился вплоть до тех нескольких коротких десятилетий перед самым началом Французской революции, когда Вольтер и его современники-просветители вновь выдвинули этот проект. И с недоумением отметят, что, за исключением горстки стоиков (Диодора, Полибия и Дионисия), а также географов и этнографов (Страбона, Птолемея и Плиния), всемирная история не привлекала других ученых, творивших в греко-римскую эпоху». Автор считает просчетом древних то, что те, проживая в империях, включавших в себя множество разных культур, граничивших или контактировавших с ними (африканская, арабская, персидская, индийская, китайская), всецело заняты Европой. «Их произведения… были в основном посвящены политическим событиям и скандалам в Риме или (как у Фукидида) войнам между греками». Энциклопедист, что и говорить, редкий тип даже в истории.