Книга Линейный крейсер "Михаил Фрунзе" - Владимир Коваленко

С другой стороны, хотя у нас Финляндия не может разместить заказы на оружие в Америке (главным образом потому, что СССР пользуется связями в американском авиапроме и занимает производственные мощности своими заказами) – она больше чем компенсирует этот недостаток поставками из Германии. Пакта не было, для Запада все, что восточней новой советской границы закрашено не красно-коричневой, а красно-белой полоской. Заклятой дружбы нет, помним? У нас красная звезда ведет общий бизнес с белой. «Спитфайры», «мораны», «фиаты» и «мессершмитты» бок о бок дерутся против советских «И», которых поддерживают «кертиссы» и «брюстеры». Швеция дарит финнам устаревшие самолеты, сама ставит на вооружение американские машины с маркировками советских заводов на деталях планера, а миротворец Рузвельт из-за океана голосом кота Леопольда призывает всех жить дружно, но военную промышленность наращивает так, что только держись! Да и из Франции в Финляндию поставляют самолеты собственного производства лишь потому, что «кертисс-хоки», в том числе и с советско-американских совместных предприятий, нужны самим французам. Сюрреализм – точно такой же, как и в нашей истории. Реалистично, ибо абсурдно!

В этой обстановке произойти может все что угодно. Повернулся случай этак, и «Фрунзе» перестреливается с французской «Бретанью». Иначе – и «Шарнхорст» с «Гнейзенау» насмерть стоят под прикрытием береговых батарей Мурманска против британских линкоров типа «Э». Иначе – могучий «Худ» перемалывает в щебень финские позиции под Петсамо, при этом его бомбят СБ-5. Ну и «Норт Каролайна», несущая мир в европейские воды всем весом главного калибра, совсем не невозможный вариант…

Именно потому, что норвежская кампания и советско-финская война – источники тысяч развилок, каждая из них -маловероятна, и выводить отсюда новый мир немножко неспортивно. Да, в мире «Фрунзе» узелок еще более запутан. Тем хуже, и тем честней закончить эту часть предыстории так же, как случилось у нас: советским Выборгом и эвакуацией англо-французских войск из Норвегии в связи с тем, что на части развалилась уже оборона во Франции.

Сам ход войны я поменял исключительно в рамках доктрины «старой школы». Наглость десанта в Хельсинки смягчается тем, что это – безусловно знакомый советским морякам участок финского побережья. Невозможно не знать собственную главную базу, пусть и бывшую! Так у автора родилась идея «обратного ледового похода» -из Кронштадта в Хельсинки, отягощенного подсознательным желанием руководства советского флота к старым добрым денькам, гельсингфорсским ресторанчикам и эсминцам, что швартуются прямо к городской набережной… И это не «хруст французской булки», и мечта о золотых погонах, а естественная грусть адмиралов по былой молодости. Те, кто планировал операцию, помолодели душой – оттого все вышло весело, нагло, немного неуклюже и изрядно кроваво.

Никакой диктовки условий мира финскому правительству под дулами линкоров, конечно, не случилось – оно, правительство это, смылось из столицы в самом начале войны, что в нашей истории заставило Сталина понадеяться на «польский вариант» и сформировать свое, карманное. Рано радовались: финны просто переехали северней, чтобы бомбежки не отвлекали от работы, и шведскую границу переходить не собирались. В итоге получилось некрасиво…

С другой стороны, вечно сидеть близ шведских рубежей и смотреть, как «рюсся» опять делают из Хельсинки Гельсингфорс, финны бы явно не захотели. В условиях, когда десант, высаженный в обход линии Маннергейма в критически важный промышленный и логистичекий центр закрепился, за Финляндию сделать уже ничего нельзя. Можно только выбирать посредника в просьбе о перемирии – или высчитывать, через сколько дней придется превращаться из правительства в эвакуации в правительство в изгнании.

Человеческие потери СССР в такой советско-финской несколько ниже, материальные – выше, один линкор чего стоит. Собственно, это еще одна лично мне очень симпатичная особенность флота – замена крови железом и нефтью.

Следующий по времени морской театр – Средиземноморье. В избиение французского флота в Мерс-эль-Кебире советским кораблям мешаться незачем, хотя теплые чувства к французам те из моряков, кому довелось посидеть в лагерях для интернированных на испанской границе, были бы таким расстрелом вполне удовлетворены.

Дальше – перестрелки вокруг британских конвоев… снова чужие интересы, а проклятый июнь сорок первого, после которого самый разлинейный крейсер никак не сможет исполнить роль стратегического фактора, все ближе. Вот разве что немецкое вторжение в Югославию…

страна успела подписать с СССР договор о дружбе. Если бы там удалось удержать фронт, вышло бы здорово, вот только линейный крейсер ничем в этом помочь не может. Три башни с тремя двенадцатидюймовками каждая – не тот аргумент, которым лечатся предательство хорватских частей и нехватка времени на развертывание. Вот если бы развернуть армию заранее… Воевать балканские народы умеют.

Стоп! Одна балканская армия уже мобилизована.

Греция вступила в войну 28 октября 1940 года, когда отказалась принять итальянский ультиматум. До появления немцев греки не то, что успешно оборонялись – наступали! Да и вермахт расправился с эллинской армией в том числе и потому, что греки не заняли границу с Югославией. Надеялись, что союзники продержатся подольше, а сосед попросту рухнул. В греческом фронте оказалась огромная дыра, через которую и прошли немецкие танки.

Что если помочь грекам? Танки, самолеты, может быть, даже добровольцы? Это ведь целый новый фронт, побольше, чем у англичан в Африке. Да, в качестве друга СССР тогдашняя Эллада подходит плохо: фашистский режим, как-никак, но как временный попутчик устраивала вполне. И Советский Союз на деле сунулся к Греции, предлагая поставить сколько нужно Т-26 и И-16, только в нашей истории ничего не получилось: в январе сорок первого умер греческий вождь и диктатор Иоаннис Метаксас и начались обычные для осиротевших автократий проблемы во власти. Новое правительство делило портфели внутри себя, ему было не до советских инициатив. Значит, нужно немножко поменять правительство, и лучше – еще до начала итало-греческой войны.

Так я принял второе допущение, не вытекающее из первого: допустил, что Метаксас умер не в январе сорок первого года, а в начале октября сорокового. Тогда, пока фашисты заняты грызней, они вполне могут прозевать небольшой аккуратный переворот. В Югославии же вышло? В Греции тоже умеют плести заговоры!

Так определилось время: 28 октября 1940 года и место -один из греческих портов. Определился противник: итальянский флот. Определился рисунок боя: линкор должен быть подставлен «под бой» ради того, чтобы дать советскому правительству повод для вмешательства в конфликт. Если учесть, что итальянская авиация регулярно атаковала свои корабли вместо английских, то отбомбиться по советскому с них станется.

Осталось обеспечить врага: сделать так, чтобы к месту стоянки явились превосходящие силы противника, но не настолько превосходящие, чтобы могли забить «Фрунзе» и не заметить этого. Ну и вообще подготовить поле боя: изучить морские карты, разобраться с погодой, посмотреть, будет ли «Фрунзе» драться один или ему помогут греки…