Книга Император Крисп - Гарри Тертлдав

— Я не попрекаю вас за происхождение, ваше величество, — великодушно произнес Саркис, — но как вы предлагаете поссорить фанасиотов между собой, если в их глазах вы всего лишь бесстыжий еретик, против которого они готовы сражаться до конца?

— Идея не моя. Она пришла в голову Фостию, и он предложил ее Эврипу.

— Эврипу? — Саркис почесал голову. — Но он же сейчас в столице. Какое отношение столичные дела имеют к фанасиотам в крепости? Или Эврип прислал вам письмо и… — Саркис внезапно смолк, и в его угольно-черных глазах мелькнули искорки. На мгновение сквозь оболочку его массивного тела Крисп вновь увидел нетерпеливого юного разведчика и вспомнил их безумную скачку в столицу в те времена, когда он только взошел на трон. — Минуточку, — пробормотал Саркис. — Неужели вы собираетесь…

— Вот именно. Прямо на этом месте, где все прекрасно видно со стен. И если бы в результате скандала не оказалось больше вреда, чем пользы, я попросил бы их на глазах у фанасиотов исполнить и свои супружеские обязанности.

— Да вы настоящий демон! Впрочем, чему тут удивляться, раз вы гуляли на оргиях Анфима?! — Саркис притворно вздохнул. — А жаль, что довеска к свадьбе не будет. Оливрия очень красивая женщина, и я не прочь полюбоваться, как она исполняет свои супружеские обязанности, очень даже не прочь.

— Бесстыжий старый жеребец! — возмутился Крисп, но тут же, понизив голос, добавил:

— Впрочем, я тоже.

И они расхохотались.

* * *

С самого утра осаждающая Эчмиадзин имперская армия не выпустила по его серым стенам ни единой стрелы, дротика или камня. Вместо этого к крепости подошли герольды с белыми щитами перемирия, предлагая фанасиотам также на время отказаться от сражения — «чтобы вы смогли в полдень отпраздновать вместе с нами».

Должно быть, удачно подобранные слова заинтриговали еретиков, и они согласились. Фостий уже гадал, надолго ли у них хватит спокойствия, когда они увидят то, что им предстоит увидеть. Пожалуй, ненадолго.

Он предложил Эврипу устроить их свадьбу с Оливрией, чтобы помочь ему успокоить разбушевавшихся в столице фанасиотов. Теперь уже Крисп подхватил эту мысль и обратил ее в оружие против засевших в Эчмиадзине еретиков.

«Полдень» был понятием весьма приблизительным; единственные в армии маленькие бронзовые солнечные часы принадлежали Заиду. Но люди, привыкшие оценивать высоту солнца во время работы в поле, без труда проделывали это и во время кампании. На расстоянии, превышающем дальность выстрела из лука, соорудили деревянную платформу, вокруг которой для защиты выстроились имперские солдаты. Со стен за происходящим наблюдали фанасиоты.

Из рядов имперцев вышел герольд с белым щитом. Подойдя к стенам крепости, он зычным басом объявил:

— Его императорское величество Автократор Крисп приглашает вас на свадьбу его сына Фостия с Оливрией, дочерью покойного Ливания.

Фостию хотелось бы, чтобы герольд опустил слово «покойного»; оно могло причинить боль Оливрии. Но в то же время он понимал, почему Крисп велел герольду произнести его: это напомнило бы защитникам Эчмиадзина о поражении, которое уже потерпело их дело.

Фанасиоты обрушили на голову герольда проклятия, а кое-кто и стрелы. Тот поднял щит, защищая лицо; на нем были шлем и длинная кольчуга, укрывающая тело до колен.

Когда дождь стрел прекратился, герольд опустил щит и продолжил:

— Автократор советует вам оценить всю важность этой свадьбы: она не только напомнит вам о проигранном сражении, но станет также символом радости жизни и того, как она продолжалась — и будет продолжаться — от поколения к поколению.

В него полетели новые проклятия и новые стрелы. Передав послание, герольд более не был обязан стоять под этим смертоносным дождем и торопливо удалился.

Свадебная процессия поднялась на платформу. Группа оказалась невелика, гораздо меньше той толпы, которая собралась бы, проходи свадьба в столичном Соборе. Перед Фостием и Оливрией шествовал целитель Глав, которому предстояло совершить церемонию, а сзади шли Крисп, Катаколон и Заид. Вот и все.

На церемонии не требовалось даже присутствия Заида, хотя Фостий был рад видеть его рядом. Главной причиной пребывания мага на платформе было разработанное им заклинание, благодаря которому голоса людей слышались гораздо дальше: Крисп хотел, чтобы фанасиоты услышали каждое их слово.

— Вознесем хвалу владыке благому и премудрому, — сказал священник и запел гимн Фосу, который подхватили Фостий, Оливрия, Крисп, Катаколон и Заид. Солдаты тоже вторили молитве, которую произносили по несколько раз в день всю свою жизнь. — Мы собрались в этом необычном месте, чтобы отпраздновать необычный союз, — заговорил Глав. — Если не считать череды долгих лет здоровой жизни, то величайший дар, каким может наделить благой бог верящих в него, есть продолжение рода. И люди радуются на свадьбе во многом как раз потому, что она есть надежда и ожидание этого продолжения. Когда свадьба происходит в императорской семье, на нее возлагают еще больше надежд. Продолжение династии из поколения в поколение — наша лучшая защита от катастрофы гражданской войны.

Фостий заметил, что священник не упомянул о том, что династия Криспа берет начало от него самого, простого крестьянского сына.

— И этим браком мы также получаем шанс засыпать трещину, расколовшую верующих Видесса, и символизировать возвращение к родной вере тех, кто определенное время думал иначе о союзе его младшего величества Фостия и Оливрии, дочери Ливания.

А это, решил Фостий, есть единственная уступка фанасиотам, которую Крисп смог себе позволить, не вступая сам на светлый путь. Глав даже не назвал их еретиками. Крисп хотел, чтобы они позабыли о своей вере, а не цеплялись за нее с упрямством, достойным лучшего применения.

Глав некоторое время говорил о том, какими достоинствами должны обладать жених и невеста, дабы их брак оказался успешным. Фостий немного отвлекся, и Глав застал его врасплох, спросив:

— Готовы ли вы следовать этим добродетелям и быть вместе, пока смерть не разлучит вас?

Крисп подтолкнул сзади зазевавшегося Фостия, и тот понял, что должен ответить первым.

— Да, — произнес он, радуясь, что магия Заида делает его голос громче.

— Да и на всю свою жизнь, потому что выбираю этот путь, — решительно заявила Оливрия.

Крисп и Катаколон возложили на головы новобрачных венки из сладко пахнущих растений — свадебные венцы, завершающие церемонию. Священник сошел с платформы.

Все закончилось столь же быстро, как началось.

— Вот я и женат, — пробормотал Фостий, удивляясь собственным словам.

Фанасиоты на стенах засвистели, заулюлюкали и принялись выкрикивать оскорбления. Не обращая на них внимания, Крисп хлопнул Фостия по спине и сказал:

— Женат, женат, сын, — и на мудрой женщине. — Потом повернулся к Оливрии и добавил: