Книга Золотой дракон - Наталья Тихая

Видимо, я всё-таки его разбудила полностью своими чувствами. Он тут же открыл глаза и посмотрел неверяще на меня.

– Ох, Кьяра, я не могу больше ждать, прости, – выдохнул он и продолжил прерванное занятие. Я напоминала себе свечу под открытым пламенем – таяла и плавилась.

За что его простить, глупый, я же его люблю.

Его поцелуи стали более страстными, в них все меньше оставалось от той первоначальной нежности, меня теперь это не пугало, мне самой хотелось большего, и та нежность уже никак не вписывалась теперь в мои желания.

Теперь мы уже лежали на постели полностью раскрытые, а Фир примостился сверху меня. Он продолжал меня целовать, постепенно забираясь руками под мою рубашку. Вскоре он уже ласкал горящие, от его прикосновений, грудь и живот. А когда следом за руками последовали и губы, я готова была умереть. Каждый его поцелуй вызывал, казалось, ожог на моей коже. А когда он добрался до груди, то я, вообще, забыла, как дышать. Все это было так прекрасно, так ярко и так правильно… мне уже не было страшно, и всей своей сущностью тянулась к своему любимому Фиру, так же, как и чувствовала, что и он тянется ко мне.

Мне хотелось ему показать и рассказать все, что чувствую, все, что со мной происходит, и я, не зная как все это до него донести, просто развязала все узелки, что были между нами, и потянулась к нему всем своим сознанием, передавая тот вихрь, в который он меня погрузил. Как когда-то, в самом начале, когда он только связал наши камни, когда мы только учились контролю мыслей, мы ощущали, и слышала все, абсолютно все его и мои мысли, желания.

Его вихрь был ничуть не меньше моего, но если мой был необузданно дикий, сметающий мое сознание, то в своем он умудрялся управлять, как-то его контролировать, как-то удерживать его силу, не погружаясь в него полностью.

Эльф дернулся было от меня, а потом замер, тяжело дыша. Глаза Фира опять стали желтыми и их прорезал вертикальный зрачок. А еще удлинились клыки и опять заострились черты его лица. Зверь, он – зверь, я его теперь видела. Видела в нем его звериное начало. Он был прав, он не оборотень – они обращаются, а Фир никогда не обратится, ведь правитель лунных эльфов – это и есть зверь, они одно целое, а не два в одном как у оборотней, ему не нужно обращаться – это он и есть. И только любовь его делает мягче, не таким жестоким и беспощадным.

Я ментально потянулась к Фиру и приласкала его, и поцеловала, как недавно он меня целовал. Он еще больше напрягся и мысленно простонал.

«Не нужно, мышонок, ты не знаешь, что творишь, не сейчас, мне и так очень тяжело сдерживаться, подожди…»

И когда бы это я его слушала, мне было уже совсем не страшно, наоборот, мне было нужно знать все… все попробовать… а еще помочь Фиру. Я понимала, что не правильно вот так, не нужно ему сдерживаться… а еще хотелось успокоить моего тигра, и распутать тот узелок, которым он удерживал свой вихрь в себе.

Под моими руками, несмело ласкающими Фира, его внутреннее «я» замерло, а когда я дотянулась до его вихря, сам Фир зарычал и попытался отстраниться. Но ничего не вышло, да и ни у кого бы не вышло. Я в его сознании, как и он в моем. Но если он просто там обитает, то я могу в нем плавать, нырять и всплывать, создавать и разрушать… вот и сейчас, я с легкостью разрушила узелок.

И нас смело. Два наши вихря объединились, поглощая и разрушая все на своем пути. Уже было не важно, где чьи руки, губы, одежда, одеяла, да и, вообще, где мы сами… мы горели, уносясь все выше и выше, чтобы, наконец, добравшись до вершины, рухнуть вниз…

Солнце светило прямо в глаза, не давая полностью расслабиться. И как этот лучик тут оказался? Я точно знала, что не было раньше тут ничего такого. Пришлось поднимать голову и осматриваться. А заодно и все вспоминать. Улыбка тут же расползлась по моим губам.

Я лежала на середине кровати, на моем животе устроилась голова довольно посапывающего Фира, он уткнулся носом мне в пупок, обнимая за бедра, а его голубого цвета волосы, разметались по мой коже, как дорогое украшение. А что, мне бы пошло…

Я откинулась обратно на кровать и начала перебирать его пряди. Такие красивые волосы, всегда мечтала его за них подергать, зарыться носом, помочь заплести. Сколько он мне помогал за последние несколько лет, и ни разу не попросил и не дал помочь. Стоило мне только прикоснуться к его волосам, дыхание эльфа сбилось, и он завозился, а потом и, вообще, положил руки мне на живот, и на них устроил голову, абсолютно счастливо смотря на меня. Его глаза сияли, и в них полностью отражались та любовь и счастье, что поселилось у меня в душе.

– Что ж ты творишь, мышонок? – улыбаясь, хрипло спросил Фир.

– А что? Ты же сам мне когда-то говорил, что только жена может, а я теперь уже совсем, полностью жена, – подмигнула я ему. – Или нет? – решила я притворно на него подуться.

– Полностью, – выдохнул он. – Полностью моя, но чтобы ты не сомневалась, мы сейчас повторим все по новой, а то, я смотрю, у тебя какие-то сомнения остались…

В тот день мы так из комнаты и не вышли, через какое-то время Фир позвал домовушку, и нам доставили еду, то ли это был какой-то завтрак, то ли обед, да какая разница, кушать как-то уже и не так хотелось.

Ночью, все так же лежа в кровати и разговаривая с Фиром, мы обсуждали, что будем делать дальше.

– Ты знаешь, что ты натворила, мышонок? – улыбаясь, спросил меня Фир, играя с моими пальцами.

– Что?

Мне было так хорошо, что абсолютно ничего больше не волновало. Даже пусть бы наступал конец света, мне было абсолютно все равно. Счастливая улыбка никак не хотела сходить с моих уст.

– Ты полностью выпустила мою магию, мою семейную магию, которую я старался сдержать все эти годы.

Ой, а теперь вот я испугалась.

– Ну и чего ты теперь-то испугалась?

– Ну как же…? Прости…

– Ох, мышонок, любимый храбрый мышонок. Я за тебя боялся больше всего, а не тех ужасов, что тебе сейчас полезли в голову. Ничего страшного уже не будет. Ну, найдут нас. Но точно не тут. Тут остров и Чили не дают. А вот в Академии нам, скорее всего, нужно по весне будет ждать гостей. Но там безвариантно, все равно, рано или поздно нашли бы. А сейчас я намного сильнее, чем когда бы то ни было. Да и у меня есть, что защищать, да и кому защитить, – притянул он мою ладошку и поцеловал. Я стала расслабляться. – А вот то, что меня больше волнует – это как нам назвать наших детишек и где нам с ними жить. Во дворце как-то я пока не особо хочу, не доверяю я там никому. Да и пока не вычистим там весь гадюшник, то я бы, вообще, туда тебя не брал. В нашем доме в столице – так не дело детям расти в таких условиях. Разве что только на острове.

– А причем тут дети? Когда они еще будут? Ты же сам слышал, что остальным драконам, сколько было лет, когда у них появились детишки.

– Ну, да, но могу поспорить, что драконы не лезли в голову своим мужьям и женам, взламывая все преграды и щиты, и выпуская на волю всю их силу и магию. Так что, готовься малышка. Я чувствую, уже вот тут, – он показал рукой, где именно, – двоих маленьких дракончиков, моих дракончиков, которые начинают развиваться и жить, – с гордостью закончил он.