Книга Штормовые стражи - Виктор Северов

Полковник рассмеялся.

Я сделал ещё пару шагов и обнаружил другой труп – на этот раз в форме «стражей» и с перерезанной глоткой.

Присел рядом, пошарил по карманам разгрузки и обнаружил телефон. Спутниковый, если правильно понимаю. Задняя его крышка была вырвана с мясом, как и аккумулятор – телефон был нерабочим.

– Подумать только, Алекс!.. Я здесь только потому, что тебя всё ещё жжёт чувство вины за смерть сестры много лет назад. Это ли не ирония, а? Ты сломался многие годы назад, но осознал это лишь сейчас. Уже после того, как решил, что тебе нужно великое дело и великий враг. И ты назначил этим врагом, этим творящим все мыслимые и немыслимые злодеяния меня! Ты так хотел найти виноватого, что в итоге свалил всё на меня! На мертвеца!

Фрэнсис снова рассмеялся – уже куда громче и злее.

– Мы не виноваты, – сказал я. – Это вина «штормовых стражей», вина полковника Коннорса. Всё произошедшее… всё происходящее – их вина. Только их. И они заплатят. За всё.

– Это инфантилизм, Алекс, – уже без тени намёка на иронию или смех произнёс Фрэнсис. – Дети тоже никогда не признают своей вины, они всегда говорят «это не я, она сама сломалась». Так же и ты. Не удивляйся – ребёнком в некоторых поступках можно остаться и в тридцать, и в пятьдесят лет. Это не плохо само по себе, но только не в нашей с тобой ситуации. Я знаю, Алекс, правда бывает горькой, но смирись – не бывает двух правд в одно и то же время, в одном и том же месте. Ты просто должен это понять и принять, потому что бесконечно так продолжаться не может. У тебя просто нет выбора!

Стул вместе с трупом полковника исчез, а перед нами появилось огромное зеркало, в котором отражались окружающая нас мгла и мы с Коннорсом.

– Значит, так, Алекс… – Фрэнсис достал из-за спины серебристую «беретту», передёрнул затвор и нацелил её на моё отражение в зеркале. – Если без лишних игр, то сделаем так.

Сейчас перед тобой снова будет выбор, но на этот раз настоящий.

Ты можешь признать, что ты и только ты виноват во всех событиях, что произошли в этом городе в последние дни. Признать, что хватит убегать от реальности и твоё существование причиняет боль лишь тебе и всем вокруг. Признать, что в твоей жизни уже давно нет никакого смысла, кроме боли. Признать всё это… и исчезнуть, разорвав этот порочный круг.

Но ты можешь вновь заупрямиться и попытаться отрицать правду.

Сейчас я – твоё тёмное альтер-эго. Правдивое и оттого тёмное. Ты называешь меня полковником Фрэнсисом Коннорсом, но ты ведь никогда не знал меня! Все твои знания – пара фраз и поступков, ставших воспоминаниями. Проклятие, Алекс!.. Ты ведь даже не помнишь, как именно я выглядел! И именно поэтому сейчас я внешне напоминаю твоего настоящего отца, если бы он дожил до сегодняшнего дня!..

Алекс, пора взрослеть.

Пора учиться принимать взрослые решения и совершать взрослые поступки.

Больше не имеет значения – реально ли всё происходящее или нет. Действительно ли всё происходило, как ты помнишь, или нет.

Сейчас ты просто должен сделать свой главный выбор, ради которого ты и приехал сюда.

Ты должен решить, что делать дальше. Смириться и покаяться за своё бессмысленное прошлое – или продолжить свою никчёмную жизнь в попытке разобраться с последствиями ошибок.

Ты должен решить!

Но в любом случае, когда я досчитаю до пяти, то спущу курок. Если ты не сможешь решить сам, то я решу за тебя, потому что я вправе.

Ты понял меня?

Ты всё понял, Алекс?

– Это галлюцинации… – прошептал я, обхватывая руками голову. – Это всё мои галлюцинации…

– Ты уверен, что твои? – Голос полковника ожёг, словно сыромятный кнут. – А может, как раз МОИ? РАЗ.

Нет… Нет!

Коннорс рядом со мной – не человек. Он – идея. Он – воплощённая моим больным сознанием парадигма совести. Он – олицетворённая вина. Он – стихия.

Он – Буря.

И если бы Буря не разрушила здесь всё уже к моему приходу… Если бы Бури не было…

Если бы Буря не сломала всё, меня бы она тоже не сломала.

Не я всё это начал – я лишь закончил всё это. Так в чём же тогда моя вина?!

– Нет… – Я покачал головой, а затем резко ткнул зажатым в руке пистолетом в сторону отражения Коннорса. – Это не я ошибаюсь… Это ты ошибаешься. Всё это… Смерти!.. Это! Твоя! Вина!

– Если ты действительно в это веришь, то стреляй! – рявкнул полковник. – ДВА.

Ствол «беретты» дрогнул и сместился влево, нацеливаясь на моё собственное отражение.

– ТРИ.

– Я… я не хотел, чтобы всё так вышло… – прошептал я взятые из рушащегося разума слова.

Я держал пистолет в вытянутой руке, целясь в себя, но моё отражение почему-то приставило его к собственному виску.

– ЧЕТЫРЕ!

Я выстрелил.

«Беретта» выскользнула из руки и упала на пол, разлетевшись на тысячу гаснущих огоньков-осколков. А следом огромными кусками начало обрушиваться зеркало передо мной.

Темнота вокруг отступила, и я вновь, пошатываясь, стоял на громадном застеклённом балконе, держа в руке пистолет, из ствола которого поднималась тонкая струйка дыма.

В груди стоящего рядом со мной Коннорса зияла чёрная дыра, вокруг которой расползалась густая сеть трещин.

– Только сильный… может отрицать правду, – произнёс полковник.

– Значит, я сильнее тебя, – сказал я. – Или должен стать сильнее.

– Как скажешь. Я не боюсь признаться в собственной слабости. И ты знаешь, как поступил я, когда передо мной встал тот же самый выбор. Но ты – не я… Я не знаю, хорошо это или плохо… Но теперь тебе придётся жить со всем этим… А мне пора уходить. Прощай, Алекс.

– Прощай, Фрэнсис.

Ты уходишь, а я остаюсь жить. В месте, где я должен завершить всё раз и навсегда.

Глава 67

Я не знаю, сколько в Кувейте осталось «штормовых стражей» – они сдались мне, но не присягнули. Да и случилась ли та капитуляция на самом деле, или то была моя очередная галлюцинация на почве контузии и сотрясения мозга? Может, «стражи» не хотели показываться мне на глаза, может, они попытались уйти из города, может, даже они все погибли… Причём ещё до того, как я прибыл в этот город.

В любом случае я всё делал один. После того опустошения, что мы принесли в Кувейт, город стал куда более спокойным… потому что стал куда менее населённым. На кладбищах всегда спокойно.

Но кое-кто в нём всё ещё оставался. Кое-кто, нужный мне.

Нет, не демоны, что приходят вместе с бурями. Если честно, мне не было никакого дела до них – они не трогали меня, я не трогал их. Не знаю, почему всё сложилось именно так, но тем не менее. И меня не волновало, кто или что они такое. Ожившие мертвецы, демоны или души погибших солдат, что всё-таки гибнут от пуль… Плевал я сейчас на всех демонов мира. Внутри меня тоже хватает нечисти, но я-то со своими демонами примирился…